Такие разные сны - Надеждина Ирина Николаевна (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Но, не успел Игорь доехать до дома, как зазвонил телефон. Состоятельный милый оказался не только без художественного вкуса и состоятельным, а ещё и расторопным. Он успел добраться до хозяина фирмы и там тоном рассерженного Зевса-громовержца высказать свои претензии. Матюхину пришлось срочно затребовать Игоря в присутствии милого, для его полного успокоения, к себе на ковер. Игорю ничего не оставалось делать, кроме того, что оставить дома рыдающую Карину, позвонить теще и вернуться на работу. У шефа в кабинете, в подчеркнуто вежливой форме, состоятельный милый и шеф затребовали объяснений происшедшего. То краснея, то бледнея, как провинившийся школьник перед директором, Игорь оправдывался и извинялся, что-то обещал, и думал, что глупее себя не чувствовал никогда в жизни. Милый, кажется, получил чувство полного и глубокого удовлетворения, а Игоря, как директор провинившегося школьника, шеф поставил в известность, что второго такого «концерта» ему не хотелось бы, поэтому предупреждение первое и последнее, и отправил наводить порядок в кабинете, а, заодно и милый, с сарказмом посоветовал обратить внимание на свой внешний вид. Игорь был хорош, как никогда – несколько ссадин на носу, небольшой синяк на скуле, съехавший на бок галстук, забрызганная рубашка… От стыда ему хотелось провалиться сквозь землю. После ухода милого, Матюхин снова вызвал его к себе и сказал, что Игорь может не беспокоиться – предупреждение было сделано специально для милого, а с Игорем он расставаться не намерен ни за какие пряники. Игорь вернулся к себе в кабинет, разложил по местам всё, что было сметено на пол во время разборки, и поехал домой.
Сюда уже приехала теща. Хорошо, хоть Танюшку она догадалась оставить у себя дома. Карина к этому времени успела выпить в одиночку почти целую бутылку водки и опьянела так, что с трудом разговаривала. Раньше с ней никогда такого не было. Хорошо, хоть теща нормальной женщиной была и выяснять отношения с Игорем не начала. Утром, когда Карина проснулась, он попытался выяснить, что же всё-таки происходит. Оказалось, что все её подруги считают, будто не бывает нормальных, то есть верных, мужчин, особенно мужчин-врачей. А ещё и мужчин-врачей, работающих в частных фирмах. Муж Карины исключением не был. Он обязательно должен был быть бабником. И не просто бабником, а супербабником, который мало того, что гуляет, так ещё и маскируется удачно. Игорю всё это напоминало параноидальный бред средней степени тяжести. Самым ужасным было то, что он ничего не мог поделать. Никакие уговоры, никакие клятвы, ничего не помогало. Он готов был вернуться в психиатрию, но Карина этого не хотела. Подруги убедили её, что раз он узнал «вкус измены», то его уже ничего не остановит и, рано или поздно, он уйду к какой-нибудь очень богатой старухе, оставив Карину с дочкой.
Полгода Игорь с женой прожили в настоящем аду. Временами у Игоря бывало настолько скверное состояние, что он удивлялся, как ему удается решать чужие проблемы. Свои решить он не мог никак. Разве что оставалось принять от изжоги цианистого калия. Начались проблемы не только с Кариной. Теща, которая постоянно была на стороне Игоря, сломалась первой – у неё случился тяжелый инфаркт. Видя и слыша постоянные скандалы, стала хуже учиться и нервничать Танюшка, хотя Игорь старался, перейти на шепот, если уж Карина начинала выяснять отношения. Даже душка Фугас приуныл. Теперь Игорь, когда шел с ним вечером гулять, старался найти какую-нибудь пустынную аллею в парке или сквере. Ему никого не хотелось видеть. Он понимал, что вот-вот останется один. Понимал и ничего не мог поделать. Ему оставалось только обречено ждать. Он, кажется, даже представлял, как всё это случится.
Глава 4
Случилось всё как-то даже слишком обыденно. Был ничем не примечательный серенький осенний денек. К Игорю на прием в поликлинике записались только три человека. Пожалуй, виной всему был дождь, зарядивший с самого утра. За полчаса до окончания приема Игорь вышел покурить на лестничную площадку технического этажа. Туда же вскорости пришел Лёвка Ройтберг. Он присел на ступеньку и тоже закурил.
– Лев Зиновьевич, а ты стерильность нарушить не боишься, сидя на нестерильной ступеньке? – пошутил Игорь.
– Нет, Игорь Михайлович, не боюсь. Здесь больница и здесь всё стерильно, – парировал Лёвка. – Даже мусор стерильный.
– А что, внизу уже охрана появилась? Пропускной режим вводят?
– Какой режим? – Лёвка вытаращил на Игоря и без того выпуклые глаза и стал похож на удивленного детского пупса, только что изо рта вместо соски-пустышки торчала сигарета. – А что случилось?
– Ну, ты же сказал, что у нас здесь даже мусор стерильный. Вот я и подумал, что поставили милиционера возле входа, чтобы не впускал и не выпускал кого зря. Не повезло, думаю, парню. Не успели поставить, как уже стерильным сделали.
– Считай, что один ноль в твою пользу! – Лёвка расхохотался басом. – А я-то думал, что на самом деле!
– Один доллар или один шекель? Ты чем расплачиваться собираешься? Я только долларами беру, – снова с непробиваемым видом пошутил Игорь. – Если шекелями, то по курсу.
На шутки по поводу долларов и шекелей Лёвка не обижался. Все знали, что он вот-вот должен уехать на историческую родину, на ПМЖ. Лёвка собрал на лбу морщины и глубокомысленно заметил:
– Это уж как сказать и какой курс взять для доллара. Вот найду газетку за семьдесят затертый год, где курс доллара шестьдесят копеек, тогда и потолкуем. Я, может быть, до сих пор живу идеалами марксизма-ленинизма. Вот и в эмиграцию собрался, как вожди.
– Вожди, Лёва, ездили в Италию, в Германию, ну, в крайнем случае, в Швецию или Швейцарию. А ты куда?
– Видал я эту Италию – сапог сапогом. Вот сапоги они сюда и толкают. И, кроме того, в Германии и Швейцарии идеи вождей будут не так свежо смотреться, как на берегах Иордана.
– Лёва, а вожди ещё в Сибирь ездили, – едко заметил Игорь.
– Сибирь – не эмиграция, а ссылка, и теперь тоже в другом государстве. Идея убирать белый снег Сибири или пилить дрова лобзиком меня привлекает мало. Где ты нашего человека с лопатой видел?
– А ты скальпелем попробуй, Лёвчик.
– Я лучше тебя скальпелем попробую, – Лёвка плотоядно оскалился.
– Не стоит, Лев Зиновьевич, не стоит. Когда-нибудь в другой раз, – и уже серьезно он спросил. – Скоро едешь?
– Десятого. На той неделе увольняюсь, отходную поставлю и всё, – он вздохнул с каким-то сожалением. – С тобой, надеюсь, ещё видеться будем.
Некоторое время они молчали. Игорь выбросил окурок в урну. Лёвка задумчиво смотрел в заплаканное дождем окно. Потом он будто очнулся, тоже выбросил погасшую недокуренную сигарету и сказал:
– Не обращай внимания, я за последние дни вымотался до предела.
– Все дела закончил?
– Почти. Квартиру так и не продал. Из твоих знакомых никто не купит? Спроси. Недорого продам. Сам знаешь, бывал у меня, квартирка хорошая, продаю вместе с мебелью и прочими благами. Даже микроволновка есть. Заходи и живи.
– Сколько ты за неё хочешь? – спускаясь по лестнице, спросил Игорь. Лёвка назвал цену и он пообещал. – Обязательно спрошу. Я слышал, как в фирме секретарша что-то говорила. Вроде бы она то ли купить, то ли снять хочет.
– Если она снимет и предоплату на год вперед сделает, то я согласен и сдать. А в течение года сестренка покупателя подыщет.
– Сестра остается? – поинтересовался Игорь.
– Пока да. А там посмотрим, – как-то неопределенно ответил Лёвка.
С работы Игорь сразу поехал в фирму. Здесь на прием народу было побольше. Все-таки его пациенты отсюда не испытывали необходимости стоять и мокнуть на остановке в ожидании автобуса. Домой он вернулся, как обычно, около семи. Зайдя в квартиру Игорь, как говорят, остолбенел. Везде царил страшный беспорядок. Вещи были разбросаны как попало, стояли несколько открытых дорожных сумок и чемодан. Танюшка сидела на диване и с испугом наблюдала за тем, как Карина, рыдая, запихивает вещи в сумки и чемодан. Теща ходила следом за ней и уговаривала чего-то не делать. Прихода Игоря не заметил никто, кроме лежащего у порога и, кажется, тоже перепуганного Фугаса.
