Что я сделала ради любви - Филлипс Сьюзен Элизабет (книги онлайн бесплатно txt) 📗

– Ясно, – обронил Трев.

Джорджи лихорадочно оглядывала пляж в поисках фотографов. Собственно говоря, эта часть берега была личным владением, но папарацци проникнут куда угодно, лишь бы снова получить снимок ее и Брэма. Ее тошнило при мысли о том, что человек с репутацией Брэма Шепарда снова станет частью ее публичного кошмара.

Брэм закрыл глаза – абсолютно правдоподобный образ скучающего аристократа, которому вздумалось позагорать на солнышке… обманчивое впечатление, поскольку Шепард, которого вышибли из школы за хулиганство, рос в чикагском Саут-Сайде [2] с отцом, бездельником и пьяницей.

– Надеюсь, ты спрятал свои бритвенные лезвия, Трев. Говорят, что наша Скутер мечтает покончить с собой с той самой минуты, как жизнь нанесла ей столь жестокий удар. Лично я считаю, что она должна отпраздновать избавление от того кретина, который считался ее мужем. Джейд Джентри, должно быть, рехнулась, когда позволила себе увлечься мистером Всеамериканская Мечта. Скажи правду, Скут: у Ланса Маркса уже давно нестоячка, верно?

– О, да ты по-прежнему ведешь себя как идеальный джентльмен. Приятно это видеть.

Джорджи чувствовала, что ей необходимо сбежать, но так, чтобы со стороны это не казалось поспешным отступлением. Она неторопливо поднялась со своего места и поискала глазами босоножки, однако слишком поздно сообразила, что не помнит, где их оставила.

Брэм открыл глаза и одарил ее ленивой насмешливой улыбкой, которая растопила сердца многих разумных во всех других отношениях женщин.

– Я читал, что счастливая парочка снова отправилась к чужим берегам, где занимается своей разрекламированной благотворительностью.

Ланс и Джейд провели медовый месяц в Таиланде, куда прибыли с гуманитарной миссией. Джорджи никогда не забудет их пресс-релиз:

«Мы хотим воспользоваться нашей известностью, чтобы обратить внимание на любимое детище Джейд: борьбу с эксплуатацией детей в секс-индустрии».

У Джорджи не имелось любимого детища. Все, на что она была способна, – это выписывать щедрые чеки.

Она лихорадочно огляделась в поисках босоножек.

Брэм указал пальцем под шезлонг, на котором она сидела.

– Теперь эти двое ратуют за внедрение законов против туристов-педофилов, и пока они осаждают конгресс, я слышал, ты опустошаешь магазины Фреда Сигала.

Это оказалось последней каплей, терпению Джорджи пришел конец.

– Как же я тебя ненавижу!

– Не верю. Скутер не способна ненавидеть своего возлюбленного Скипа. Особенно после того как он восемь лет своей жизни провел, вытаскивая ее из совершенно идиотских ситуаций.

Джорджи схватила босоножки и принялась в спешке их надевать.

– Прекрати, Брэм, – остерег Трев.

Но Брэм явно разошелся:

– Помнишь, как ты умудрилась свалиться в озеро в шубе матушки Скофилд? А как выпустила из клетки мышей на ее ежегодной рождественской вечеринке?

Если она не станет реагировать на подначки, он замолчит. Но Брэм всегда любил медленные пытки.

– Ты ухитрилась попасть в переплет даже в день собственной свадьбы. Хорошо, что мы не досняли шоу до конца. Я слышал, что по сценарию должен был обрюхатить тебя во время медового месяца. Если бы продюсеры не прикрыли лавочку, я бы зачал маленького Скипа!

И тут Джорджи взорвалась.

– Это должен был быть не какой-то Скип, а близнецы! У нас должны были родиться близнецы! Мальчик и девочка. Очевидно, ты был под такой балдой, что даже эту маленькую деталь не сподобился запомнить.

– Непорочное зачатие, полагаю. Можешь представить Скутер голенькой и…

Больше Джорджи не могла этого выносить и круто развернулась к двери, совершенно забыв, что на ней всего одна босоножка. Вторую она держала в руках.

– На твоем месте я бы остался, – лениво бросил Брэм. – Десять минут назад я видел, как фотограф устраивался в кустах, что на той стороне дороги. Должно быть, кто-то заметил твою машину.

Джорджи чувствовала себя в ловушке. Брэм полоснул по ней взглядом – одна из его неприятных привычек – и спросил:

– Скотти, ты, случайно, не начала курить? Мне нужна сигарета, а Трев отказывается держать пачку для гостей. Настоящий бойскаут! Если не считать грязных отношений с представителями его же пола.

Тревор попытался снять напряжение:

– Знаешь, Джорджи, я только потому мирюсь с ним, что тайно вожделею его совершенного тела. Какая жалость, что он предпочитает традиционный секс!

– Ты слишком брезглив, чтобы вожделеть его, – парировала Джорджи.

– Присмотрись получше, – сухо ответил Трев.

Какая несправедливость! Бесчисленные пороки давно уже должны были свести Брэма в могилу, но он выглядел шокирующе здоровым.

– Теперь он занимается в тренажерном зале, – заявил Трев театральным шепотом, словно передавал особенно пикантную сплетню.

– Брэм в жизни не подходил к тренажерам, – фыркнула Джорджи. – Он получил свои мускулы, продав то, что оставалось от его души.

Шепард улыбнулся и повернул к ней лицо порочного ангела:

– Расскажи лучше, как ты планируешь вернуть утраченную гордость, выйдя замуж за Трева.

Джорджи скрипнула зубами.

– Клянусь Богом, если ты скажешь хоть слово…

– Не скажет, – вмешался Трев. – Брэмуэлла никогда не интересовал никто, кроме его самого.

А вот это истинная правда, и все же Джорджи была неприятна мысль, что Брэм подслушал ее разговор с Тревом. Они вместе работали восемь лет. В семнадцать его эгоизм был бездумным, однако, по мере того как росла слава, поведение Брэма становилось все более безрассудным. Нетрудно было заметить, как с годами он становился все более циничным и себялюбивым.

Он лениво положил ногу на ногу.

– По-моему, ты слишком молода, чтобы отказываться от истинной любви.

Джорджи чувствовала себя столетней старухой. Ее сказочный брак распался, положив конец мечтам о семье и мужчине, который будет любить ее ради нее самой, а не ради карьеры в кино.

Она поспешно опустила на глаза темные очки, гадая, что хуже: шакалы, слоняющиеся перед дверями дома, или то животное, что сидит перед ней.

– Я не собираюсь обсуждать с тобой эту тему.

– Вот она, оборотная сторона всеобщего поклонения, – ответил Брэм.

– Тебе об этом не приходится беспокоиться, – фыркнул Трев.

Брэм поднял стакан Джорджи, пригубил и передернулся.

– Никогда не видел, чтобы публика так близко к сердцу принимала развод знаменитостей. Удивительно, что ни один из твоих сбрендивших фанатов не устроил самосожжение.

– Люди считают Джорджи членом своей семьи, – пояснил Тревор. – Они выросли вместе со Скутер Браун.

Брэм поставил стакан.

– Но они росли и со мной.

– Видишь ли, Джорджи и Скутер, по существу, один человек, – указал Тревор. – В отличие от тебя и Скипа.

– Слава Богу, – бросил Брэм, поднимаясь. – Ненавижу этого напыщенного ботана!

Но Джорджи любила Скипа Скофилда. Любила в нем все. Его большое сердце, его преданность, вечное стремление защитить Скутер от семейки Скофилд. Его внезапную влюбленность в ее глупую круглую физиономию и растягивающийся, как у клоуна, рот. Любила все… кроме человека, в которого превращался Скип, после того как камеры переставали работать.

И сейчас все трое вернулись к прежней схеме: Брэм атакует, Трев защищает Джорджи. Но она уже давно не ребенок и должна защищать себя сама.

– По-моему, ты вовсе не ненавидишь Скипа. И признайся, что всегда хотел быть Скипом, но оказался так далек от идеала, что вынужден притворяться, будто презираешь его.

– Может, ты и права, – зевнул Брэм. – Трев, ты уверен, что в доме нет ни стебелька травки? Или хотя бы сигарет?

– Уверен, – буркнул Тревор как раз в тот момент, когда зазвонил телефон. – Только не убейте друг друга, пока я отвечаю на звонок.

Он спустился в дом.

Джорджи захотелось наказать Брэма за все.

– Сегодня меня едва не затоптали. Так что мне тебя благодарить не за что.

– Ты прекрасно справилась. Даже без папочки. Вот это действительно сюрприз.