Неудачница: перезагрузка (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша" (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Разве я не могу позволить себе немного праздника в этот волшебный день?.. В любом случае, принимать решение прямо сейчас я не обязана.
Погрузившись в свои мысли и кивнув на прощание Соне, на автомате вырулила из кабинета и прошла к лифту; пока спускалась, заказала такси до дома. Машина подъехала мгновенно и умчала меня от здания компании…
Расплатившись с водителем, обхожу свой дом, весь первый этаж которого со стороны дороги был отдан под яркие магазины; кое-как на шпильках прохожу по убитому асфальту, вдобавок покрытому слоем льда, открываю, заклеенную объявлениями до самого низа, дверь подъезда электронным ключом, поднимаюсь на пятый этаж по крутым ступенькам, вхожу в квартиру и, защелкнув замок, останавливаюсь. Медленно опускаю сумку на убитый комод (по-другому я этот предмет мебели назвать не могу). Стягиваю с ног обувь, ставлю её на китайскую пластмассовую приступку; снимаю шубку и прохожу на кухню, стараясь не смотреть на страшные обои. Включаю чайник, иду в единственную комнату, сажусь на старый диван-раскладушку, — такой же убитый, как и вся эта квартира, — и… выдыхаю.
Обвожу взглядом «гостиную», а по совместительству — рабочую зону, спальню и единственное помещение с квадратными метрами не из одной цифры.
Прекрасная и таинственная деловая леди, что произвела на Соню столь сильное впечатление, исчезла в тумане. А усталая и эмоционально разбитая на сотню осколков, уже полгода, как не выпускница, Мила — вернулась в хрущевку, снятую её отцом на месяц и, скорее всего, на все скопленные им под новый год деньги.
Да, это было расточительством с моей стороны — ехать заграницу, опустошая свою зарплатную карту, но, не сделай я этого, — и даже не знаю, что бы со мной было. Вероятнее всего — нервный срыв.
Отклоняюсь на спинку дивана, выдыхаю ещё тяжелее. На минуту прикрываю глаза — чтобы не видеть этого, погружающего в уныние, помещения… и решительно их распахиваю. Затем прохожу на кухню, завариваю себе чай; пока пью — изучаю содержание старого советского холодильника, заполненного отцом для меня. Единственное, что я успела сделать вчера, когда была привезена им из аэропорта в эту квартиру, это скинуть все вещи в угол, лечь на разложенный и заправленный чистым бельём диван и уснуть. Теперь же в моей голове о стенки черепной коробки в легкой истерике бился План. Допиваю чай, иду в ванную, нахожу ведро с тряпкой, с облегчением вижу Domestos — тот самый, что убивает все известные микробы, а неизвестные берёт в плен, — иду, быстренько переодеваюсь в привезённые из ГОА, но так и не постиранные, шорты и майку; свои дорогие вещи убираю в пакет, набираю воду в ведро и начинаю генеральную уборку дома. Чистке подвергается всё — в том числе и старенькая «стенка» с обязательным для всех «бабушкиных» квартир сервизом.
Мне было неприятно даже сидеть на диване, так что досталось и этому бедняге. Ничего, до вечера высохнет.
А бельё, застеленное на него отцом, я постираю — благо, есть сменное, привезенное им из дома. Когда завершаю уборку в «гостиной», открываю форточку. Не хочу признаваться себе, но за период жизни у Глеба я стала брезгливой: мне было реально тяжело дышать спёртым воздухом этой квартиры.
Несколько раз поменяв ведро с водой, управляюсь и с прихожей-санузлом-кухней; убогие занавески на окне последней — снимаю и закидываю в стирку со своими вещами, привезенными с отдыха. Пока машинка, превозмогая себя, крутит барабан, снимаю шторы в комнате, достаю гладильную доску из шкафа с одеждой, заливаю в утюг максимальное количество воды и начинаю отпаривать материал. Не знаю, насколько это правильно. Но стирать шторы в гостиной — значит, пару дней обходиться без них; на эту жертву я пойти не могу. Здесь и так уютом не пахнет…
Потому с остервенением отпариваю черт-знает-когда стиранные шторы, затем вешаю их обратно на гардину, убираю всю конструкцию обратно в шкаф и перевожу взгляд на ковер, стоящий в углу. Последний подарок отца на этот новый год… Должно быть, папа решил расплатиться со мной за все время моего обучения в университете, когда я была напрочь лишена его внимания и вообще предпочитала на праздники оставаться в общаге — там хоть было весело.
Пусть я и не рассказала ему всех подробностей своих злоключений в компании Бондарёвых, но каким-то родительским чутьем он почувствовал, насколько мне было плохо — а потому, впервые за долгое время сделал мне такой значительный подарок. Так вот, одна из частей этого самого подарка сейчас стояла на полу, прислоненная к стеночке. Иду к ковру, отрываю от него скотч, разворачиваю и улыбаюсь. Светлый, ворсистый, мягкий… Тут же расстилаю его в комнате и зарываюсь пальчиками ног в длинные ворсинки — какая прелесть! Настроение медленно поднимается. Иду к пакетам с одеждой, аккуратно убираю всё в заранее протёртый от пыли шкаф, что-то распределяю по вешалкам. Чистую обувь тоже аккуратно расставляю внизу, на последний полке — чтоб не пылилась. Когда с вещами покончено, я аккуратно складываю все пакеты, убираю их в чемодан, ставлю его рядом с обувью и закрываю дверцы шкафа. На небольшом журнальном столике, годном только для топки печи в бане, расстилаю красивый расписной платок, купленный для неизвестных мне целей в Индии (да, бывают такие странные покупки), ставлю на столик свой старенький ноутбук. Диван решаю накрыть своим пледом, привезённым ещё из общаги. Когда слышу, что машинка закончила свою работу, достаю все выстиранные вещи, развешиваю на верёвке, а занавески с кухни, пару раз встряхнув, возвращаю на гардину — высохнут они быстро и прямо на месте, заодно хоть кухня пропитается приятным запахом порошка.
Обожаю запах вещей после стирки… а ещё очень люблю чувствовать влажность в воздухе, которую они распространяют вокруг себя первые несколько часов… Да, мой личный фетиш. Или я просто чистюля и педантка.
Когда завершаю генеральную уборку, быстро ополаскиваюсь в ванной, накидываю на себя домашний халатик и, сварганив пару бутербродов, с головой ухожу в работу. В реальность возвращаюсь только в двенадцать часов, когда чувствую, что глаза с трудом смотрят в экран, а мозг уже почти не воспринимает информацию. Сохраняю последний документ, выключаю ноутбук. Кое-как поднимаюсь на ноги и с чистой совестью отправляюсь в ванную — умываться и готовиться ко сну.
Сил на рефлексию просто не осталось, чему я была очень рада.
Отдельным праздником для моей порядком уставшей души стал тот момент, когда я расстелила чистое бельё на высохшем диване: как я вчера заснула здесь, осознавая, на каком рассаднике микробов лежу, — одному Богу известно. Завожу будильник на телефоне и закрываю глаза. Завтра нужно купить какое-нибудь растение в горшке — я всем своим существом ощущаю, насколько оно необходимо в гостиной. И пусть оно будет небольшим… зато я буду знать, что оно есть. И что в этой квартирке я — не одна.
Засыпаю я со странным чувством удовлетворения: сегодня я убиралась впервые с тех пор, как сбежала от Глеба. И убиралась не для кого-то, а для себя. Не по приказу или следуя пункту контракта, а потому что сама так захотела! Я больше не была ничьей прислугой. Только своей собственной.
И, Боже, как же это было приятно!
Глава 3. Камень и коса. Противостояние
Проснулась я, как ни странно, отдохнувшая и полная сил! Первым делом пошла умылась, сделала быструю укладку волос, нанесла лёгкий макияж, облачилась в брендовое платье из коллекции «Глеба Бондарёва», пересчитала наличные в кошельке, заказала такси, оделась и вышла из дома. С завтрашнего дня решила возвращаться домой на общественном транспорте. Для этого придётся уходить с работы чуть позже, чтоб никто не видел: зачем всем знать, насколько у меня туго с финансами… а ведь я — лицо Глеба до тридцать первого декабря!
Часть работы я вчера осилила, потому, когда добралась до своего рабочего места, первым делом обозначила самой себе план на день, затем открыла почту и нашла письмо от Сони — я совсем забыла вчера проверить свою подопечную! Быстро пробежалась глазами по файлу, нашла пару незначительных ошибок, покивала себе самой и до обеда ушла в мир отчётов… Глеб сегодня не появлялся, а, поскольку, его расписанием на неделю я ещё не занималась — я понятия не имела, где он. Ну, и славно. Правда, когда в обеденный перерыв в мою дверь постучал курьер с заказанными для меня роллами, то слегка обалдела. На записке — а там ещё и записка имелась! — было написано «твой обед; буду к четырём часам». Надо же. Как знал, что у меня не будет времени на то, чтобы сходить в какое-нибудь заведение и нормально поесть.
