Пугливая (ЛП) - Сен-Жермен Лили (книги серии онлайн TXT) 📗
— Молчи, — шипит он.
Она в ужасе отшатывается от него. Мне знакомо это чувство. И что-то мне подсказывает, что Дженнифер оно знакомо даже лучше, чем мне.
Схватки у Дженнифер стихают, и Дэймон убирает руку. Опираясь на локти, она пробует сесть.
— Я что-то чувствую, — шепчет она. — Мне нужно это вытолкнуть. Боже.
Ее руки связаны, но ноги свободны, и она пытается раздвинуть их пошире.
Какое-то мгновение я смотрю на Дэймона, а затем следую своим инстинктам. Я оббегаю Дженнифер и оказываюсь у нее между ног, из-за тусклого света мне видны только смутные очертания. Она снова вскрикивает, и из нее выскальзывает что-то мокрое и темное.
— О, Господи, — бормочу я.
У Дженнифер подкашиваются локти, и ее голова с отвратительным звуком ударяется о доски пола. У нее между ног выплескивается поток темно-красной крови и растекается под ней лужей.
— Думаю, это вышел ребенок, — шепчу я.
Дженнифер больше не двигается. Ее колени сомкнуты на полу, веки замерли. Широко распахнув глаза и, видимо, в шоке, Дэймон отталкивает меня в сторону, и видит на полу комок размером с авокадо, который только что ужасающим образом убил свою мать, выйдя из нее слишком рано.
— Нет, — шепчет Дэймон. — Нет, нет, нет.
Взяв в руки крошечного ребенка, он садится на пол. Он весь в крови Дженнифер, я вся в крови Дженнифер, весь чердак в крови Дженнифер.
Её всё ещё открытые глаза невидящим взглядом смотрят в потолок. Я прикладываю к ее шее два пальца, чтобы проверить пульс. Ничего. Теми же пальцами я закрываю ей веки. Я не верю в Бога, но складываю ладони и все равно молюсь за Дженнифер Томас, потому что, если этого не сделаю я, то никто не сделает.
***
Рэй ласковый. Рэй добрый. Со своим братом он именно такой.
И пока Дэймон отказывается выпустить из рук крошечного ребенка Дженнифер — пока Дэймон съезжает с катушек — Рэй очень мягко с ним разговаривает. Я никогда не слышала о его доброте, но он, видимо, в какой-то степени всё же ею обладает. Он забирает ребенка и отдает его мне, несмотря на то, что мне вовсе этого не хочется. Так или иначе, я беру его на руки и в лёгкой контузии стою посреди чердака.
Рэй уводит с чердака Дэймона, и я остаюсь наедине с Дженнифер и ее ребенком. Отсюда мне слышно, как включается душ, и через некоторое время на чердаке появляется Рэй. Я кладу ребенка на грудь его матери и оглядываюсь на Рэя, ожидая… чего? Разрешения? Инструкций? Своего собственного конца?
Я знала, что когда придет Рэй, он может меня убить. Дэймон может меня и любит, но Рэй нет. В его глазах я вижу равнодушие, расчеты. Я — необрубленный конец. Он раздумывает, что со мной делать.
— У нас будут с этим какие-то проблемы? — спрашивает он меня.
Я решительно мотаю головой.
— Я тебя не расслышал.
— Нет, — отвечаю я. — Никаких проблем. Клянусь.
— Хорошо, — говорит он, по-видимому, удовлетворенный моим ответом. — Найди для этого коробку.
Он тычет пальцем в сторону Дженнифер.
— Для Дженнифер? — спрашиваю я.
Он раздраженно смотрит на меня.
— Для ребёнка.
— А.
Он снова уходит с чердака, и я впервые нормально осматриваюсь вокруг. Все мое внимание было сосредоточено на Дженнифер и ее ребенке, но теперь я смотрю мимо них, на большой сосновый ящик, в котором она, очевидно, была заперта. Висячий замок открыт, крышка откинута назад. Я заглядываю внутрь ящика и вижу там обычные вещи, вещи, которые ни у кого не ассоциируются ни со смертью, ни с гибелью. Подушка. Одеяла. Айпод со всё ещё подключенными к нему наушниками. Я осторожно подношу один из них к уху. Из него гремит музыка. Я не слушаю, чтобы узнать, что там играет.
Я осматриваю чердак в поисках коробки. Мой взгляд наталкивается на тщательно сложенную в углу стопку картонных пакетов из-под молока, почти с меня ростом. Убедившись, что я по-прежнему одна, я беру из этого нагромождения один пакет.
Он старый и восковой на ощупь, как тот, что я нашла внизу на прошлой неделе, когда мне помешал Рэй. Но этот пакет другой. Фотография сбоку не стерта.
«ВЫ ВИДЕЛИ ЭТОГО МАЛЬЧИКА?»
У меня волосы на руках встают дыбом, словно наэлектризованные.
«Раньше фото пропавших детей помещали на пакеты с молоком».
Не это ли сказал мне на кухне Дэймон в то утро, когда в новостях сообщили об исчезновении Дженнифер? Я внимательно рассматриваю зернистый черно-белый снимок разыскиваемого ребенка. «Дэниел Коллинз, десять лет. Пропал с тротуара перед домом 26 августа 1987 года».
Это был его десятый день рождения. Он пошел проверить почтовый ящик, а потом просто исчез.
Я запоминаю дату и имя, ставлю картонный пакет на место и беру другой. Он точно такой же. Я сверяю две коробки, потом пять, потом десять. Они все совершенно одинаковые. «Дэниел Коллинз, родился в 1977-ом, пропал в 1987-ом». Я не узнаю изображенное на фото лицо, оно слишком зернистое и размытое, но на будущее сохраняю это имя в тайниках своей памяти.
Я слышу внизу какое-то движение и, отойдя от пакетов из-под молока, замечаю коробку, которая, кажется, мне подойдёт. Свадебное платье матери, в котором она выходила замуж за моего отца. Я думала, что после того, как Дэймон сюда переехал, он настоит на том, чтобы она его выкинула. Это коробка в форме сердца, и я осторожно снимаю с нее крышку, сознавая, что здесь теперь повсюду кровавые отпечатки моих пальцев. Теперь я в этом замешана. Я сообщница. Я соучастник.
Думаю, лучше быть сообщницей, чем трупом.
Внутри, посреди жесткого старого шелка, есть ёмкость поменьше, идентичная коробке в форме сердца. Я вынимаю ту, что поменьше и кладу ее на пол рядом с Дженнифер, не забывая держать ее подальше от растекшейся под ее телом крови. В этой коробке хранится фата моей матери. Красивейшее французское кружево, материал, который она нашла в благотворительном магазине, и сама сшила, пока я росла у нее в животе. Я беру с груди Дженнифер ее крошечного ребенка и, уложив в ворох кружев, как могу, его укутываю, а затем накрываю крышкой.
— Кэсси! — сквозь царящий у меня в ушах шум прорывается голос Рэя.
Я оставляю коробку в форме сердца и иду на звук своего имени вниз, в расположенную рядом с моей спальней ванную.
Наверху, в темноте, справляться с огромным количеством крови гораздо легче, чем здесь, где она освещена ярким светом. Дэймон сидит в ванной, обхватив лицо руками. Когда умерла моя мать, он не пролил ни слезинки, разве что выдавил пару притворных на похоронах, но сейчас, после того, что случилось с Дженнифер, рыдает, словно убитый горем ребенок. Рэй слышит, как я вхожу и, отступив назад, тут же лезет окровавленной рукой в карман своих джинсов, достает оттуда сигарету и закуривает.
— Давай же, братишка, — тихо говорит Рэй.
Деймон сильно дрожит, сидя в пустой ванной, весь в крови жизни и смерти своего ребенка. Я смотрю на Рэя; он взмахивает сигаретой в направлении Дэймона. Смысл жеста понятен и без слов — исправь это.
Поэтому я делаю то, что подсказывает мне инстинкт. Я, как могу, раздеваю Дэймона, нашаривая окровавленными пальцами пуговицы на его заляпанной красными пятнами униформе, такими темными, что почти черными. Я снимаю с него носки, рубашку, боксеры и ключ, висящий у него на шее на тонкой цепочке. Я никогда раньше не видела этот ключ, но у меня нет времени его разглядывать. Я складываю все это в кучу рядом с ванной, а затем включаю кран. Из крана хлещет теплая вода и медленно, очень медленно смывает с его кожи кровь Дженнифер.
Я оттираю с его тела красные следы, словно он ребенок, который испачкался, играя под дождем, а не убийца, забрызганный кровью от того, что удерживал у себя на чердаке связанную девушку. Его голубые глаза рассеянным, невидящим взглядом смотрят в дальнюю стену ванной. Мыслями он где-то в другом месте. Смыв, наконец, с него всю кровь, я выключаю воду и оборачиваю его полотенцем.
Мне тяжело дышать. В груди ноет. У меня слишком много вопросов. Крови больше нет, и мне нужно что-нибудь выпить. Может, я опрокину себе в рот бутылку отбеливателя и покончу со всем этим, прежде чем нечто подобное случится и со мной.
