Капля света - Егорова Ольга И. (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Я помню тот вечер. Помню его глаза. Мне было жалко его, потому что в глубине души я прекрасно понимала: он ошибается. Не меня он любит, а жену свою, Риту. И даже если получится у меня то, что я задумала, все равно будет он ее только любить. Глупо все это: он просто поверил в то, что эликсир молодости существует. Вот и решил сделать несколько глотков…
Только все это было не важно. Мне наплевать было на то, кого из нас двоих он любит. Я-то знала уже, что все равно он выберет меня. Чувствовала, что не ошибаюсь…
Конечно, я и не рассчитывала, что на следующий день после разговора в лесу он явится ко мне с чемоданами. Я прекрасно понимала, что долго еще он будет колебаться, мучиться, пытаясь выбрать между нами. Только он не догадывался о том, что это — только начало его мучений, первый этап «возвратившейся молодости»… Он ведь не знал, какой сюрприз я заготовила на «потом».
Мне было жалко его в тот день. И на следующий день я почувствовала то же самое. С каждым днем все труднее почему-то становилось мне соединять эти два образа в один: мужчину с полыхающими злостью глазами — того, который вышвырнул сестру мою за порог своей квартиры, — и мужчину, которого я видела перед собой, который смотрел на меня жалкими глазами преданной собаки.
Нет, жалость эта меня не смутила. Она была какой-то виртуальной, эта жалость. Словно я наблюдала с экрана телевизора за героем разворачивающейся на моих глазах драмы. Или книгу читала. Я знала, что не смогу ему ничем помочь, потому что нахожусь по ту сторону экрана, по ту сторону книжных страниц.
Дни шли за днями. Я заботливо и бережно вынашивала свою ненависть. Я представляла себе тот день, когда Павел наконец решится уйти от жены. Как он придет ко мне, как останется у меня ночью. И этой ночью…
Это была следующая часть моего плана. Самая изощренная, самая грандиозная. Ненависть моя ликовала, когда я мысленно начинала представлять себе эти картины. Наверное, все и получилось бы именно так, как я задумала. Как я спланировала. Наверное… Если бы я не влюбилась.
Рита шла по улице не торопясь. До начала смены в больнице оставался еще целый час, но она решила выйти из дома пораньше. Прогуляться, подышать. Может быть, рассеются в прозрачном морозном воздухе все ее тоскливые предчувствия, исчезнет ощущение нехватки кислорода…
Почти двенадцать часов прошло уже с того момента, как она проснулась. Но тяжесть не проходила, а страх, зародившийся в душе, свернулся клубком и никак не желал покидать уютного местечка. «Что же это все-таки было? О чем он, этот сон?»
В какой-то момент она даже пожалела о том, что решила пойти на работу раньше времени. Домашние заботы хоть как-то отвлекали. Накормила всю семью завтраком, проводила мужчин на работу, занялась обедом. Накрутила котлет, нажарила. Пять банок икры кабачковой закатала, еще тысячу мелочей переделала. Вот решила пройтись. Думала, легче станет, а стало еще тяжелее.] Тот осенний вечер выдался по-летнему солнечным и по-зимнему морозным. Рита всегда любила такие дни, с самого детства была согласна с великим поэтом: мороз и солнце — и правда, день чудесный. Если бы не мысли — черные, жужжащие в голове, как противные серые мухи. И никуда от них не деться…
Казалось бы, за последние полтора месяца пора было бы привыкнуть к этому камню на душе. Но теперь Рита чувствовала: это — другое. Это какая-то новая тяжесть, это уже тяжесть не прошлого, а будущего. Того, что пережить еще предстоит. Если бы только знать, откуда ждать беду…
Незаметно для себя Рита оказалась на Набережной. Спустилась к Волге и долго стояла возле бетонной ограды, разглядывая однообразно плещущиеся о берег темные и холодные волны. Монотонный их плеск все же немного успокоил Риту. Мысли постепенно стали возвращаться к проблемам более реальным и будничным. К работе, где у нее как у главного врача и оперирующего хирурга проблем всегда хватало. К сыну, который, возможно, совсем скоро уедет…
— Эй, мама, — раздался вдруг из-за спины знакомый голос. — Погулять решила?
Она обернулась и увидела улыбающегося Сергея, а рядом с ним красивую светловолосую девушку. Ту самую, из-за которой и колебался сын с поездкой в Москву. Рита как-то сразу и безошибочно определила, что это она и есть.
Привет, — сказала Рита и замолчала в ожидании. С лица сына не сходила улыбка.
— А мы тоже здесь гуляем. Познакомься, это Светлана.
— Очень приятно.
— А это моя мама. Я тебе про нее рассказывал… Девушка кивнула в ответ.
— И что же такое ты про меня рассказывал? Как я по утрам иногда тебя водой холодной обливаю, чтобы ты наконец проснулся и пошел на работу? — поинтересовалась Рита.
— Нет, — рассмеялся в ответ Сергей. — Про это не рассказывал еще. Не успел.
— А что рассказывал?
— Да не помню уже. Разные истории из жизни.
— Понятно, — ответила Рита, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь понять, какие чувства вызывает в душе эта встреча.
И радость, и тревога, и еще какое-то чувство, которое она так и не сумела разгадать. Только гадать было некогда — от Набережной до здания третьей областной больницы почти полчаса ехать на троллейбусе.
— Мне пора. На работу опаздываю. Счастливо вам, ребята.
Что-то было не так. Что-то не отпускало Риту. Она прислушалась к себе: «Ах да. Цепочка, вот в чем дело…» На шее у Светланы висела тонкая золотая цепочка. Только цепочка не смыкалась в круг, как обычно, а свисала двумя тонкими прямыми линиями. Цепочка была разорвана.
— У вас цепочка порвалась.
Девушка опустила глаза вниз и потянулась руками к тонкой золотистой линии.
— Надо же, а я и не заметила. Наверное, в троллейбусе пока ехала, зацепила. Спасибо вам… Кажется, одно звено потерялось.
— Не за что, — улыбнулась Рита. Теперь на душе было спокойно, и она, махнув рукой на прощание, стала торопливо подниматься наверх, к троллейбусной остановке.
— Ну не расстраивайся, сейчас я попробую ее починить, — донесся издалека уже едва различимый голос сына.
— Вот так… Нет, подожди, опять не держится. Сейчас, сейчас…
Сергей все пытался зафиксировать звенья цепочки. Колечки были настолько тоненькими, что он с большим трудом продел одно в другое. Но вот сомкнуть накрепко не получалось.
— Да брось, не надо. Давай сниму, а завтра отдам в мастерскую…
— Нет, подожди.
Он был готов чинить ее цепочку вечно…
Впервые невзначай прикоснувшись к ее коже, он уже ни за что в жизни теперь не хотел расставаться с этим удивительным ощущением живого шелка под пальцами. Впервые ощутив прикосновение ее дыхания, он навсегда забыл нежность прикосновений самого теплого и ласкового ветра. И еще тысячи новых, захватывающих, удивительных ощущений щедро дарила ему эта внезапная близость. Незнакомый аромат каких-то диких полевых цветов исходил от ее волос. Все казалось невесомым и призрачным внутри этого облака-аромата…
— У тебя красивая мама. Ты на нее не похож.
— Спасибо за комплимент — улыбнулся он, не отпуская цепочку.
— Я хотела сказать только, что ты не похож на нее.
— Хотела сказать одно, а сказала совсем другое, — пробурчал Сергей, пытаясь выдать обиженную интонацию. — Проси прощения.
— Прошу прощения, — покорно согласилась она. — Ты ее не починишь.
— Почему ты так думаешь?
— Я не думаю, я знаю. Потому, что ты и не пытаешься…
— Что? — Он поднял глаза и почувствовал, как закружились в медленном танце фонарные столбы и деревья.
— Ты не пытаешься…
— Что? — Голос охрип.
— Вообще ничего.
— Чинить цепочку?
— Ни при чем здесь вообще цепочка. Или ты думаешь, я совсем каменная?
— Не знаю…
— Вот ведь как. Он не знает.
— Прости.
— Неужели не догадываешься? Я ведь тоже самое чувствую. Тоже, что и ты.
— Правда?
— О Господи… Ну сколько же можно…
В тот момент, когда губы его наконец прикоснулись к ее губам, налетел порыв сильного, обжигающего зимним холодом ветра. Она обхватила его руками за шею и прижалась так крепко, как будто и вправду испугалась, что ветер может разлучить их, если захочет. Только какое дело ему, этому ветру шальному и беззаботному, до них двоих, таких неприметных среди огромного мира?
