О нём (ЛП) - Лорен Кристина (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Но это не так. Все время, пока мы целуемся, и потом — когда встаем и направляемся назад — у меня по-прежнему присутствует ощущение, будто я тону. Себастьян хочет прочитать мою книгу. Книгу о том, как я в него влюбляюсь. Но как я могу отдать ему свое сердце, если он совершенно недвусмысленно дал понять, что не говорит на моем языке?
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В субботу после обеда Отем бежит вслед за мной по подъездной дорожке. Мы выбрались из плена моего дома, и теперь ей можно больше не сдерживать шквал вопросов.
— Это с ним ты говорил, когда я пришла?
— Ага.
— И ты еще убеждаешь меня, будто ему не нравишься? Таннер, я же вижу, как он на тебя смотрит.
Я открываю водительскую дверь своей машины. Для подобного разговора я сейчас совершенно не в настроении. Даже после утреннего звонка Себастьяна в моей голове до сих пор звучат его слова, сказанные в четверг на прогулке.
Я не гей.
Не… из этих.
— Ты правда не видишь, как он на тебя смотрит?
— Одди, — я не отрицаю и не подтверждаю. И этого пока должно хватить.
Она тоже садится в машину, пристегивается и поворачивается ко мне.
— Кто твоя лучшая подруга?
Правильный ответ на этот вопрос мне известен.
— Ты, Отем Саммер Грин, — я включаю зажигание и смеюсь несмотря на плохое настроение. — Надо же было придумать такое имя. Лучше и быть не может [Autumn — дословно осень, Summer — лето, Green — зеленый — прим. перев.].
Отем не обращает внимания на мою шутку.
— И кому ты доверяешь больше всех на свете?
— Папе.
— А после него? — она поднимает руку, чтобы сразу уточнить. — А так же после мамы, бабушки, родственников и бла-бла-бла.
— На Хейли полагаться я бы не стал, — отвечаю, смотря назад, чтобы выехать с подъездной дорожки. Папа не разрешает мне доверять камере заднего вида в Камри, которую я вожу.
Отем шлепает по приборной доске.
— Ты понял, о чем я! И хватит мне зубы заговаривать.
— Ты моя лучшая подруга, — повернув, я выезжаю из нашего района. — И тебе я доверяю больше всех на свете.
— Тогда почему мне кажется, что ты не делишься со мной чем-то важным?
Снова включила режим ищейка. Мое сердце громко колотится о грудную кость.
Я действительно разговаривал по телефону с Себастьяном, когда Одди пришла ко мне домой. Мы обсуждали его день и церковную деятельность, которую проводят для молодежи.
Мы не говорили про то, какой он не гей.
И не обсуждали мою книгу.
— Ты постоянно с ним, — пытаясь вывести меня на откровенность, замечает Отем.
— Во-первых, на работу с моей книгой у нас действительно уходит уйма времени, — говорю я, и за очередное вранье в меня вонзается воображаемый нож. — Ты решила работать в паре с Клайвом — я не против — но теперь мы в паре с Себастьяном. Вот и общаемся. Во-вторых, я понятия не имею, гей он или нет, — что отчасти правда. — А в третьих, его сексуальные предпочтения нас не касаются.
Единственная причина, по которой она касается меня, это…
Я только сейчас понимаю, что подпитывать наши отношения энергией, не относящейся к мирку Себастьян+Таннер, на самом деле замечательно. Даже сама мысль, что теоретически я могу поговорить об этом с кем-то кроме мамы и папы, ощущается глубоким вдохом — первым за несколько недель. Мне очень нужно обсудить с кем-нибудь — особенно с Одди — произошедшее в четверг.
— Если он все-таки гей, — покусывая ноготь, говорит она, — то надеюсь, его родители не слишком плохо это воспринимают. Иначе было бы грустно, — Одди поднимает руку. — Я знаю, ты не гей, но разве сыну епископа позволено проявлять интерес к парням?
Этот разговор начинает вызывать у меня тошноту. Почему я до сих пор не рассказал Одди о себе? Видимо, на мне сказалась мамина паника, а дружба с Одди для меня важнее всего. Похоже, я не хотел рисковать. Но тем не менее. Про Отем Саммер Грин ведь никак нельзя сказать, что она зашоренный человек, разве нет?
— На кого-то скоро снизойдет откровение, — говорю я ей. — Звони пророку и дай ему знать, что пришло время всем сердцем принять не таких, как все.
— Совсем скоро так и будет, — откликается она. — Кому-то будет откровение. Совсем скоро.
Откровение занимает важное место в вере мормонов. Это довольно прогрессивная идея: мир меняется, и Церковь нуждается в Боге, чтобы справиться с переменами. Тем более что мормоны прихожане Церкви именно последних дней Христа. И они верят, что каждый может получить откровение — непосредственно от Бога, — пока ищет его с намерением сделать что-то хорошее. Но только ныне живущий пророк — президент Церкви — получает откровения, влияющие на учение в целом. «Под сенью вдохновения Божьего» он (а это всегда «он», не «она») сотрудничает с Кворумом Двенадцати Апостолов (также мужчинами), определяет текущую позицию Церкви и подлежащие изменению правила.
Например, вечно больной вопрос. В прошлые времена многоженство было в порядке вещей. Мама Отем мне как-то рассказывала, что среди первых поселенцев было много женщин и слишком мало мужчин, которые сумели бы их защитить. А взяв себе несколько жен, мужчины могли лучше их обеспечивать и брать под защиту в своей общине. Но когда я сам искал информацию, то прочитал, что правительство США не одобряло эту сторону мормонских обычаев и не собиралось предоставлять Юте права полноценного штата. Так что в 1890 году президент Церкви Уилфорд Вудрафф объявил, что полигамный брак не угоден Богу — по-видимому, на этот счет ему было откровение.
Именно это и хотело услышать правительство США. Вскоре Юта стала штатом.
Каждый раз, когда думаю о нашем с Себастьяном прошлом или возможном будущем, я возлагаю большие надежды на идею откровения относительно открытого принятия членов ЛГБТК-сообщества. Сам Бригам Янг однажды сказал о своих надеждах, что прихожане не просто станут слушать про откровения Господа и лидеров Церкви про откровения Господа, но и будут самостоятельно находить истину в своей душе.
Папаша Янг, конечно же, не имел в виду гомосексуальность, но те из нас, кто живет в современном мире — и кто не мормоны, — искренне надеются, что это всего лишь вопрос времени — когда явится откровение и гомосексуальность перестанет быть грехом.
Но даже с учетом с легализацией однополых браков этого так и не происходит.
Отем постукивает пальцами по бедру в ритм звучащей музыки. До этого я не прислушивался, а теперь понимаю, что играет моя любимая песня. У нее медленный, создающий структуру ритм, а голос певца гортанный и хриплый. Слова сначала кажутся самыми обыкновенными, но потом становится ясно, что речь о сексе — впрочем, как и почти в каждой песне на радио.
Песня заставляет меня задуматься о сексе и представить, каким он может быть с Себастьяном. На что он может быть похож… у нас с ним. Это совершенно незнакомая мне территория, и она захватывает дух и пугает одновременно.
— Ты уже разговаривал с Сашей? — внезапно интересуется Отем.
— О чем?
Она удивленно смотрит на меня,
— О выпускном.
— Слушай, Одди. Почему ты так зациклилась на этой теме?
— Потому что ты сказал, что собираешься ее пригласить.
— Ну а тебе-то почему не все равно?
— Просто хочу, чтобы ты появился на своем выпускном, — с обворожительной улыбкой говорит она. — И не хочу идти одна с Эриком.
От такой постановки вопроса я начинаю беспокоиться.
— Погоди. Это почему?
— Мне хочется, чтобы с ним все шло помедленней. Он мне нравится, но… — Отем смотрит в окно и, видимо, решает промолчать, увидев, что мы подъехали к озеру.
— Но что? — паркуясь, спрашиваю я.
— Да нет, все хорошо. Просто хочу, чтобы ты был на выпускном, — она смотрит мне в глаза, и проходит секунда… вторая… третья. — Уверен, что не хочешь пойти со мной?
— А ты хочешь пойти со мной? Одди, конечно же, я пойду с тобой, если нужно.
Она откидывается на спинку сиденья.
