Мгла (СИ) - Вольф Александр (книги полностью бесплатно txt) 📗

— Это вы… это же про вас говорила мама… то есть бабушка, — пробормотала мама, жестикулируя половиной бутерброда. — Нет, не про вас… тот был ненадежным… или как она сказала?

Папа ослабил галстук и опустился на табуретку. Ольге стало жаль родителей, они вдруг постарели, и было ужасно неловко перед ними, неловко за свое счастливое лицо, за нескромную одежду.

— Вот, Геннадий Петрович, и Светлана Владимировна, — тихо сказала Ольга.

— Да, — кивнула Светлана Владимировна, и, подперев щеку куском бутерброда, покачала головой.

— Тот самый, — сказал папа, вернув себе способность говорить. — Просто теща перепутала уверенность с самоуверенностью.

— Геннадий Петрович, Светлана Владимировна, было очень приятно с вами познакомиться. Надеюсь, в скором времени пообщаться с вами подольше и поближе.

— Да, надо же по-человечески… — Геннадий Петрович сделал жест над столом. — С коньячком, так сказать…

— Антон, я совершенно растерялась…

— Роман, мама! — Ольга топнула ножкой.

— Ой, простите, — Светлана Владимировна приложилась лбом к бутерброду, покрутила головой.

— Все нормально, — улыбнулся Зудин. — Не буду вас задерживать, всем на работу, и мне тоже. Кстати, я на машине, могу подбросить.

— Благодарю, я тоже на колесах, — Геннадий Петрович поспешно поднялся и протянул руку.

Они пожали руки, глянув друг другу в глаза.

— Всего доброго. Было очень приятно познакомиться, — сказал Зудин.

В последнюю секунду Геннадий Петрович постарался сжать его руку крепче. Их растерянность была смешной. Они так и не собрались с мыслями. Он произвел впечатление, это было бесспорно.

— Они же уезжают! Хотя бы паспорт у него спроси! — донеслось из кухни, когда они уже вышли.

— Ты с ума сошла!

Когда она закрыла дверь, он обнял ее и стал целовать. Она вдруг стала покорной, ее сильные плечи стали хрупкими в его руках.

— Тебе надо собраться, — он похлопал себя по карману, в котором лежал ее загранпаспорт. — Собирайся и жди моего звонка. Пойдем, закроешь за мной дверь.

В этот же день он отвез паспорта знакомому из МИДа, который за один день мог оформить визу куда угодно, и забронировал билеты в Эйр Эмирейтс.

В пятницу, когда он приехал за Ольгой, родители уже были начеку. Зудина пригласили на кухню и усадили пить чай. Светлана Владимировна была в строгом темно-синем платье, в бусах, и села напротив, положив ногу на ногу. Геннадий Петрович многозначительно сопел. Она стала расспрашивать, взяли ли они билеты обратно, в какой гостинице остановятся. Зудину показалось, что ее очень волнует, как будет обстоять дело с местом для сна, будет ли двуспальная кровать или две односпальных. Было приятно оставить ее в этом тревожном неведении.

— Роман, дайте свой номер. Мало ли, — сказал Геннадий Петрович.

Хотя на улице было тепло, Ольга накинула ветровку. Пляжные вещи она положила на дно чемодана, сверху — кофту, брюки и шорты.

В дверь постучали, и появилась Светлана Владимировна.

— Оль, зачем тебе чемодан на три дня? Возьми спортивную сумку.

— Мам, мы еще не знаем, куда пойдем. Я не собираюсь в театр и в клуб идти в одном и том же, — сказала Ольга.

— Зачем ветровку-то надела? Тепло.

— Посмотри в окно. Тучи.

— Роман, а где ваши вещи?

— В машине.

Они вышли из комнаты. Она надела на плечо сумочку, он взял чемодан.

— Надо попрощаться с бабушкой, — сказала она и пошла в комнату, Зудин пошел за ней.

Бабушка спала, зияя беззубым ртом.

— Бабуль! — Ольга подошла к ней.

Бабушка с трудом подняла морщинистые веки.

— А?

— Мы с Романом уезжаем на выходные в Питер. Пока.

Бабка долго соображала.

— Чего ж натощак…

— Бабушка, уже вечер!

— А, ну… куда ж вы?

— В Питер!

— Куда?

— В Пи-тер. В Ленинград!

— А. Ну, если он там чего… сразу звони…

— Бабушка! — Ольга топнула ногой.

Напоследок старуха погрозила Зудину костлявым пальцем. Светлана Владимировна и Геннадий Петрович пошли их провожать, заодно взяли Чарли. Рейндж Ровер мигнул фарами, с приятным шипением поднял крышку багажника. Геннадий Петрович сдержанно крякнул. Зудин поставил чемодан и захлопнул багажник, словно щелкнул перед носом будущего тестя золотой зажигалкой.

— Где собираетесь оставить машину? — спросил Геннадий Петрович.

— В Домодедово на стоянке. Где же еще.

— Дорого.

— Не так уж. Не люблю такси, — улыбнулся Зудин.

Стали прощаться. Родители были больше взволнованы, чем счастливы. Светлана Владимировна стиснула Чарли, который рвался на землю.

— Да отпусти ты его! — Ольга чмокнула его в мокрый нос, стала целовать родителей.

Зудин пожал руку Геннадию Петровичу и кивнул Светлане Владимировне.

— Позвони перед вылетом и после посадки. Сразу же! — сказала Светлана Владимировна, когда они сели в машину.

Потом все было как в фильме. Аэропорт, полет в Дубаи, транзитная остановка, ужин в Старбаксе, и дальше в Бангкок. В самолете было прохладно. Ольга даже не поняла, откуда Зудин вытащил одеяло, не то, которое предлагала стюардесса, а свое, которое он предусмотрительно взял. Он укутал ее озябшие плечи.

— Откуда ты его взял? — воскликнула она.

Он только улыбнулся. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Ей никогда не было так хорошо.

В Бангкоке в аэропорту было ужасно душно. Влажная одежда прилипла к телу. Ольге хотелось спать, она следовала за Зудиным, который держал ее за руку как ребенка. Потом был еще один перелет, короткий, не больше часа. Потом их вез таксист таец. Ольга ехала, положив голову Зудину на плечо. Таец был с немытой головой, с короткими, будто свалявшимися волосами. Ей казалось, что от него дурно пахнет. Но вскоре в открытые окна автомобиля ворвались ароматы джунглей и развеяли неприятное ощущение.

Таец уехал, и они остались вдвоем перед покрытым сухими листьями небольшим домом, одна стена которого стояла на берегу, а противоположная — на сваях в воде. За домом ослепительно, до рези в глазах, синело море. Мелкие пенистые волны шелестели о берег. Они вошли в небольшую уютную комнату, Ольга разделась и упала на кровать. На большую двуспальную кровать.

Глава ХIХ

19

Она проснулась с тяжелой головой, как это бывает, когда нарушается привычный режим, и конечно сказался перелет на другой конец света. Когда Ольга раздевалась, она была такой уставшей, что совершенно забыла о мужчине, пусть и не чужом, который был рядом. Она натянула простыню до подбородка и огляделась. Двери и окна были распахнуты, по комнате гулял морской ветерок, пропитанный незнакомой свежестью.

Было слышно, как совсем близко плещется море и шумят пальмы, словно вздыхают. А где же он? Она поглядела на себя под простыней. Выпуклый лобок, обтянутый мягкой голубой тканью, и холмы грудей, поднявшиеся над линией живота и бедер. Ольга была уверена в своей внешности и все-таки волновалась. Она удивилась, что разделась до трусов, когда Роман был поблизости. Может, он уже всю ее видел? Где же он?

Ольга села. Постель была помята явно ей одной. Вторая подушка лежала ровно, гладкая как сугроб. Ольга взяла очки, встала, потянулась, надела шорты и повертелась перед зеркалом. Да, попа — что надо, с этим не поспоришь. Не очень большие круглые груди целили из зеркала как боеголовки. Она собрала волосы на затылке и сделала пару пружинистых танцевальных движений. Да, она не просто хороша, она очень хороша! Так от чего же тогда она волнуется?

Ольга подошла к зеркалу, сняла очки и тряхнула головой. Темно-каштановые локоны упали на лицо, рассыпались по плечам. Черные глаза смотрели иначе, со страстью. Она чуточку раскрыла губы и испугалась страстной дивы, которая смотрела на нее в зеркале. Сердце забилось, и она отвернулась.

Ольга уже бывала там, где пальмы, море и песок, и ей это, конечно, нравилось, но не сводило с ума. Чудом было не то, что она видела, а то, как неожиданно здесь оказалась.