Реми (ЛП) - Эванс Кэти (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Как ты? В порядке? — спрашивает она меня, и ее нежное беспокойство лишает меня способности мыслить ясно. Я только киваю. Я не в порядке, маленькая петарда, даже не близко.
— Чего тебе стоил этот проигрыш? — спрашивает она. Она хочет поговорить, но я не хочу говорить об «Андеграунде». В тот день я потерял что-то намного важнее титула, и теперь хочу это вернуть.
— Помимо того, что мы банкроты? — отвечает Райли вместо меня. Он слишком громко усмехается. — У него есть пара миллионов, чтобы продержаться до конца года.
Мы возвращаемся в новом сезоне. Фанаты Реми требуют реванша.
— У тебя и правда преданные фанаты, не так ли? — спрашивает Брук, и взгляд этих золотых глаз убивает меня.
Я хочу сказать ей, что весь прошедший месяц меня не заботило то, что у меня есть, только то, чего нет.
— Ну, пора ехать, — Райли хлопает меня по спине. — Вообще-то, Брук, мы здесь также и потому, что ищем специалиста по спортивной реабилитации к предстоящему новому сезону. Хорошего, чтобы получить преимущество на тренировках, — Райли протягивает ей визитку с данными. — На случай, если ты заинтересована, номер мистера Тейта находится на обороте. Там также название отеля, в котором мы расположились. Мы уезжаем через три дня.
Райли садится в машину, как и Пит, но я жду ее реакции.
Она смотрит на меня, я смотрю прямо на нее в ответ.
Мой пульс бешено бьется, пока я хочу сказать ей тысячу разных вещей, включить ей тысячу песен, но ничего не делаю. Из-за бардака внутри меня, спутанного клубка эмоций, я не могу произнести ни единого слова. Даже «Почему? Почему ты оставила меня? Почему ты сказала, что любишь меня и оставила меня?»
— Ты хорошо выглядишь, Реми, — радостно говорит Мелани.
Мгновение я улыбаюсь, потому что мне нравится, как она заставляет Брук смеяться. Мне нравится, что Мелани дала мне телефонный номер, с которого все это началось.
Мелани уходит, а Брук остается смотреть на меня, и я даже не знаю, с чего начать. За всю мою жизнь никто не говорил мне того, что она написала в том письме. Я привык к тому, что меня бросают. Я заранее этого ожидаю. Но когда она сказала, что никогда не потеряет ко мне интерес, я ей поверил. Когда она включила мне песню, говорящую, что она любит меня, я, блин, поверил ей. И мне нужно, чтобы она вернулась ко мне её теми же двумя длинными стройными ногами, которыми ушла от меня.
— Ты знаешь, где найти меня, — говорю я тихо, затем сажусь к парням в машину и мы уезжаем.
Я выхватываю ее письмо и сжимаю его, и на мгновение, гнев снова переполняет меня. На себя самого. На нее. На мое чертово тело. Я мог бы вернуться, отнести ее в ее чертову квартиру, оттрахать ее, напомнив, по ком она плачет, кто ее мужчина, идеальный или нет.
Но моя гордость задета, я чувствую себя тем глупым мальчишкой, брошенным в психушке, который ждал, что кто-нибудь придет и заберет его.
♥ ♥ ♥
Я БЕГУ и бегу, пока не валюсь с ног, и даже тогда каждый сантиметр моего тела напряжен и находится в режиме ожидания. Завтра по графику мы уезжаем. И я знаю, что не могу уехать без нее. Я себя знаю, я вернусь и заберу ее, если она не придет сама.
И все же, хоть раз в жизни, я хочу, чтобы кто-то пришел за мной, потому что счел, что я того стою. Нет, не кто-то. Она. Я хочу, чтобы женщина, которую я люблю, пришла ко мне, потому что наконец-то нашелся человек, который понимает меня. Как, блин, я могу уехать, как я буду жить без нее?
Я возвращаюсь в номер и захлопываю дверь...
И словно видение, я вижу ее, сидящую в гостиной с Питом и Райли.
Она вскакивает на ноги и каждая деталь ее одежды, каждая мелочь в ее внешности накрывает меня. Я чувствую спокойствие, которое ощущаю за долю секунды до начала боя, а затем бой накрывает меня. Тысяча эмоций накатывают одна за другой. Воздух искрится от напряжения. Я чувствую, как желание, словно электрические разряды, проносится между нами, стягивая все внутри меня в узел. В груди тяжелеет, я ошарашен ее появлением, и все еще зол, но потом лишь отчаянно хочу утопить все это смятение в ней, напомнить ей, что она принадлежит мне.
— Я бы хотела поговорить с тобой, Ремингтон, если у тебя есть минутка. — шепчет она неразборчиво.
— Да, Брук, я тоже хочу с тобой поговорить.
Я иду вперед, позволяя ей следовать за собой, ненавидя то, как на меня действует ее голос. Ее запах доносится до меня, и пока я веду ее в хозяйскую спальню и закрываю дверь, мои инстинкты предают меня, и я горячей рукой обнимаю её за шею и наклоняюсь, чтобы сделать глубокий вход, вбирая ее запах в свои легкие.
Она сжимает в кулаках мою футболку и прижимается ко мне лицом.
— Не отпускай меня, пожалуйста, — умоляет она.
Новая волна гнева заставляет меня высвободиться, я ненавижу себя за эту минутную слабость.
— Если ты так сильно меня хочешь, почему же тогда ушла? — требовательно спрашиваю я. Она садится на скамейку у подножья кровати, а я так явно страдаю от боли, что скрещиваю руки, закрываясь. — Я сказал что-то, пока был в маниакальном состоянии?
Она смотрит на меня, и ее голос срывается от эмоций.
— Ты хотел отвезти меня в Париж.
— Это плохо?
— И заняться со мной любовью в лифте.
— Разве?
— И взять меня в моих розовых брюках, — признается она, и ее лицо и горло заливается румянцем.
Я жду, когда она расскажет мне остальное, и когда она этого не делает, я напоминаю ей. Потому что это то, что я проигрывал в своей голове весь прошедший месяц, каждую деталь случившегося.
— Ты забыла ту часть, когда мы включали друг другу песню, — бормочу я, не в силах продолжать смотреть на нее, когда каждая моя клетка требует прикоснуться к ней.
Я беру ее за руку и слышу, как она тихо ловит ртом воздух, пока я подношу ее пальцы к своим губам. Мой пульс ускоряется, когда я разворачиваю ее руку, открывая гладкую кожу ее ладони, и провожу по ней языком.
— Та фотография очень сильно разозлила меня, Брук, — говорю я в ее кожу, проводя по ней языком, дразня ее. — Когда ты принадлежишь кому-то... ты не целуешь никого другого. Ты не целуешь его врага. Ты не врешь ему. Не предаешь его.
Я добавляю к прикосновениям зубы, и это отражается на ней, ее голос дрожит сквозь губы.
— Мне жаль. Я хотела защитить тебя, как ты защищаешь меня. Я никогда больше не стану действовать за твоей спиной, Реми. Я ушла не потому, что ты биполярный, я просто не хотела, чтобы ты становился маниакальным или депрессивным из-за меня.
Я киваю, соглашаясь, в замешательстве блуждая взглядом по всей ней.
— Значит, я что-то неправильно понял. Потому что я все еще не возьму в толк, какого хрена ты бросила меня, когда я так чертовски сильно в тебе нуждался!
Ее глаза блестят.
— Реми, мне жаль! — плачет она.
Рыча от боли, я достаю письмо из кармана джинсов, висящих на стуле. Я читал его до тех пор, пока глаза не слипались. Я держал его ночью, зажав в кулаке, когда был в маниакальном состоянии и когда был в депрессии, и продолжал говорить себе, что я что-то значил для нее.
— Ты действительно имела в виду то, что написала мне? — требую я ответа.
— Что именно?
Я расправляю письмо и указываю на слова, за которые цеплялся, словно умалишенный, слова, которые никто прежде мне не говорил. Слова, которые я хочу услышать от нее, почувствовать их: «Я люблю тебя, Реми.»
Я так сильно хочу их услышать, что это приводит меня в ярость, заставляет снова смять бумагу, и смотреть на нее, сгорая от желания, гнева и отчаяния. Имела ли она это в виду? Она смотрит на меня и неожиданно начинает кивать, и мое тело сжимается от желания услышать эти слова вслух. Мои чувства кричат. Мое сердце болит.
— Скажи это, — шепчу я.
— Зачем?
— Мне необходимо услышать это.
— Почему тебе нужно услышать это?
