Раненый зверь (ЛП) - Ле Карр Джорджия (читаем книги онлайн TXT) 📗

— Пойдем, — тихо говорит он мне на ухо.

Я отстраняюсь от него. Он выпрямляется и тянет меня вверх, у меня ноги подкашиваются и дрожат. Он обхватывает меня за спину и выводит из этого ада.

28.

Джек

Я жду, пока закроется дверь, потом подхожу к этому человеку, свернувшегося калачиком и корчившемся на полу. Я останавливаюсь над ним, он смотрит на меня выпученными глазами.

— Пожалуйста, я умоляю вас, не трогайте меня. Я сделаю все, что вы попросите, — скулит он, как трус, каким и является.

Я хватаю его за воротник и со всей силы встряхиваю, поднимая вверх, впечатав в стену, он скручивается и орет, как поросенок, словно его режут, потом до него доходит, что я ничего с ним не сделал, только поднял. Я отпускаю его воротник, и он опять падает на пол. Он приземляется какой-то грудой, но быстро выпрямляется, прислонившись к стене спиной. Я разглядываю его окровавленное лицо, левый глаз уже начал затекать, щека оцарапана, губа рассечена и кровоточит.

Рядом на полу по-прежнему лежит нож, он испуганными глазами, как бы не заметно поглядывает на него, я даже не пытаюсь пнуть его в сторону или поднять. Я просто холодно улыбаюсь и смотрю на этого придурка, от чего его губы начинают неудержимо дрожать.

— Ты дал слово, — захлебываясь то ли соплями, то ли слезами мямлит он.

Я спокойно поднимаю нож с пола.

— Что ты собираешься делать? — в панике кричит Роб. Он так напуган, что пытается боком передвинуться подальше о меня по стене.

Я придвигаюсь к нему ближе и слышу, как колотится его сердце в грудной клетке, молчу. Просто смотрю на него. Сейчас настало мое время, я подношу нож к его горлу и слегка нажимаю. Он замирает от страха, у него на горле выступает капля крови.

— Пожалуйста, прошу тебя, не убивай меня. Я не хотел причинить ей вред. Я просто хотел напугать ее, преподать урок. Я люблю ее, — умоляет он.

Я хмурюсь.

— Ты не любишь ее, тебе это не дано. Ты — крыса, а она женщина. Крысы не любят людей.

— Да, да, я крыса. Вы правы. Я не люблю ее, — тут же соглашается он, дико тряся головой, захлебываясь соплями и слюной.

— Итак, мы пришли к общему пониманию. Чья женщина Элла?

— Твоего брата, — немедленно произносит он.

Я чувствую запах мочи, темное пятно расплывается у него на промежности. Я поднимаю глаза на его распухшую морду и ничего не чувствую, даже ненависти нет. Ему могли бы проломить голову бутылкой в одном из моих клубов. Немного беспорядка. Неприятность. Мне нужно будет кое-кому заплатить, чтобы убрали его тело оттуда.

— Хорошо. Я рад, что мы пришли к соглашению. Сейчас слушай меня внимательно, ты совершил ошибку, посягнув на женщину моего брата, дела моего брата касаются и меня, — говорю я ему.

Жуткая паника отражается у него на лице. Прошло слишком много времени с тех пор, когда я доводил кого-то до такого ужаса. Меня начинает раздражать то, что я опять возвращаюсь к тому же. Я не хочу возвращаться туда, отчего давно уже ушел. Но такие люди, как этот ублюдок заставляют меня возвращаться к началу моего пути.

Мой голос не выражает никаких эмоций, совершенно спокойный.

— Мой брат не убийца. Конечно, ты вывел его из себя, но он все равно не смог бы тебя убить, другое дело я. Я могу это сделать совершенно хладнокровно. Я мог бы убить тебя сейчас, даже не вспотев, как муху.

У него дергается голова.

Я продолжаю, словно мы ведем вежливую беседу.

— Существует множество способов, которыми я мог бы тебя убить. Например, надрезать жизненно важные артерии и наблюдать, как ты будешь истекать кровью на этом полу. Это мой любимый способ вообще-то. Или пырнуть в жизненно важные органы. Немного сумбурно, но эффект такой же. Или сделать множество не смертельных порезов, заставив тебя умирать долго и мучительно. До сих пор ни один человек настолько не достал меня, чтобы я прибегнул к этому методу.

Он заметно вздрагивает.

— Я бы, наверное, сделал одолжение всему миру, убив тебя, но похоже, что ты сегодня самый счастливый человек на земле. Мы успели вовремя, поэтому у тебя есть шанс, именно поэтому я делаю сегодня исключение — я позволяю тебе остаться живым. Я уйду, ты пойдешь домой. У тебя имеется двадцать четыре часа, чтобы привести свои дела в порядок и покинуть Лондон. На-бл*дь-всегда!

Он медленно кивает.

— Меня не волнует, куда ты поедешь или как, или с кем. Возьмешь билет на самолет, или наймешь катер, или сядешь в поезд, но если за двадцать четыре часа ты будешь находится по-прежнему в пределах 100 миль от моего брата, его женщины, моей семьи и меня, я похороню тебя на дне моря. Снаружи стоят двое парней. Они проводят тебя домой. Не обращай на них внимания. Они не причинят тебе вреда. Их работа заключается в том, чтобы в целости и сохранности доставить тебя домой.

Я замолкаю.

— Ты понял меня?

Он так яростно кивает головой, что его затылок стучит об стену.

Он тянется рукой к моей ноге.

— Спасибо…

Мой голос звучит, как удар хлыста. Впервые я начинаю испытывать жуткую ярость.

— Не смей дотрагиваться до меня, — говорю я ему.

Он съеживается и закашливается своей слюной.

— Хорошо, — я смотрю на него сверху-вниз несколько секунд, а потом разворачиваюсь и открываю входную дверь. Я поднимаюсь на две ступеньки и вижу машину, припаркованную позади моей, с Эдди и Мейсом. Эдди поднимает руку, я киваю. Я поднимаюсь на тротуар, раздается звонок телефона — это Лили.

— Привет, детка, — говорю я в трубку, и в моем голосе слышится только любовь.

29.

Элла

Дом открывает пассажирскую дверь синего седана Мерседес-Бенц, я проскальзываю внутрь. Мне хочется поинтересоваться, чья это машина, но я молчу, чувствую себя заторможенной и замороженной. Произошедшее вновь и вновь прокручивается у меня в голове, словно я по-прежнему нахожусь в этой ужасной комнате с Робом. Я так испугалась и на самом деле очень боялась его.

Я резко поворачиваю голову к Дому.

— Что Джек сделает с Робом?

— Надеюсь, убьет этого поганого мудака, — злиться он.

— Я не хочу, чтобы он убивал, — шепчу я.

Он пристально смотрит мне в глаза.

— Почему тебя это так волнует? Черт возьми, Элла, он приставил нож к твоему горлу и разорвал тебе платье, — он сжимает челюсти. — Только Богу известно, что бы произошло, если бы мы не поспели вовремя!

— Я не хочу, чтобы смерть Роба была на моей совести, Дом. Пожалуйста, — говорю я, начиная всхлипывать.

Его выражение лица тут же меняется. Он хватает меня за руки и притягивает к себе.

— Послушай, Джек благороден по-стариковски, он настоящий цыган. Но он все сделает так, что этот жалкий мудак никогда больше не окажется поблизости от тебя.

Я начинаю тихо плакать.

— Отвези меня домой, пожалуйста.

— Эй, не плачь, детка. Теперь тебе ничто не угрожает, — умасливает он меня, крепко прижимая к своей груди, стараясь случайно не задеть мой пульсирующей от боли подбородок.

— Прошу тебя, просто отвези меня домой, — шепчу я со слезами на глазах, хрипло выдавливая из себя.

Он включает зажигание и везет меня домой, паркуясь перед входом.

— Тебе выпишут штраф, — автоматически предупреждаю я.

— Мне плевать, — отвечает он, вылезая из машины и помогая мне выйти. Вместе мы поднимаемся по трем лестничным пролетам, останавливаемся перед дверью, и вдруг я осознаю, что ключей от квартиры у меня нет. Я поднимаю на него глаза, у меня начинает кружиться голова, подбородок горит огнем, если честно, я не в состоянии трезво мыслить.

— У меня нет ключей, — кричу я, словно это конец света.

— Не паникуй, Элла. У меня они есть, — мягко говорит он.

Он не разрешает мне войти первой, оставляя в коридоре. Первое, на что падает мой взгляд — телефонная книга, валяющаяся на полу. Я не могу вспомнить, как она здесь оказалась, поэтому оглядываюсь вокруг. Вроде бы все также, но на самом деле все стало по-другому, после того, как я побывала в лапах мужчины, так люто ненавидящего меня. Эта мысль делает меня больной. Я крепко сжимаю губы, чтобы не расплакаться вновь.