Разрешаю себя ненавидеть - Колесникова Юлия Анатольевна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
И тут же я услышала, как Ирвинг позвал меня по имени, и сердце забилось быстрее, словно я должна была от него убегать. Но оглянувшись, я беспечно помахала ему рукой, чтобы ждал возле машины, но останавливаться не стала, еще быстрее спеша прочь с пятна света, в котором оказалась, когда Ирвинг остановил меня.
Странно, Ирвинг никогда не подчинялся моим просьбам, но теперь остался возле машины, и я видела это, когда время от времени оборачивалась. Но поняв, что он за мной не следует, я смогла вздохнуть с облегчением. Из-за Ирвинга, я превратила Лукаса в марионетку, так хоть теперь я надеялась, что смогу посвятить Лукасу время, чтобы при этом не думать о Ирвинге. Это было честно.
Алея деревьев, обступила меня, когда я подошла к зданию где занимались музыканты и проходили школьные концерты. Старое, но совершенно не ветхое здание. Было много современного внутри него, зато снаружи вполне можно было гордиться его архитектурой. И когда я почти встала на ступеньки, которые вели вовнутрь, резкий рывок остановил меня. Я даже не успела понять в чем дело. Первой мвсльбю конечно же было то, что это я падаю таким своеобразным образом.
Но нет, я ошибалась на счет Ирвинга — он не мог меня послушать. У него всегда лишь свое мнение. И свои планы.
— Ты что не могла остановиться?! — Ирвинг был рассержен, я же по-глупому улыбнулась, увидев это. Как я привыкла к его хмурым глазам, которые мне никогда не улыбались. И это никогда не закончится — ни его хмурость, ни моя радость при виде него. Какая же я все-таки бестолковая и мягкотелая.
— Я спешу, — отозвалась я, прислушиваясь к тому, не идет ли кто сюда, и не выходит ли из дверей. Зачем лишние свидетели тому, что уже сегодня закончиться.
— Это я уже понял. Куда?
Его раздражение нарастало, и от этого все больше крепла моя уверенность, что я правильно поступаю, разрывая с ним отношения. Вот такое раздражение, и больше ничего — вот что он мог мне дать.
— К Лукасу. Я вообще-то с ним встречаюсь, — заметила я без тени ехидства.
— Остришь? Не могу понять, что с тобой сегодня?! Ведешь себя странно. Что-то случилось?
Я, молча, разглядывала его, постепенно на улицу наплывала темнота, и разобрать его чувства на лице, было нереально трудно. Но я старалась понять их, и все же не могла.
— Давай поговорим чуть позже. Может, поедем на берег?
— О чем? — с подозрением переспросил меня Ирвинг. Он почувствовал, что грядет что-то неприятное. Ирвинг всегда мог понять, что я чувствую или как хочу поступить, но сегодня мое спокойствие его обманывало.
Чтобы развеять ненадолго его сомнение, я улыбнулась. Так улыбалась нам мама, чтобы мы не волновались.
— Мне нужно встретиться с Лукасом, подожди меня возле машины, хорошо?
Ирвинг молчал, прежде чем развернуться и уйти. Я не знала, было ли это его согласием на разговор, или так он показывал, что ему не интересны мои просьбы, и он поступит как решит сам. Да и это не было важно, пока я решительно настроена на расставание с ним и с Лукасом.
С тяжелым сердцем посмотрев ему вслед, я вздохнула и шагнула в здание. И думала лишь о том, чтобы Лукас облегчил мне тяжелое расставание с ним. Я понимала, как все это нечестно именно по отношению к нему, потому меня начинала мучить совесть.
В последнее время он начал ставать раздражительным и назойливым, ныть, что я мало уделяю ему внимания. Он догадывался, что мне нравится кто-то другой, и конечно же не мог и представить, что это Ирвинг. Наша ненависть на людях была самым лучшим алиби. Никто даже представить не мог, что происходит между нами.
Ступая в пустынном глухом коридоре, я шла на звуки смеха, музыки и веселья. В здании было светло и уютно, мне вовсе не хотелось видеть Лукаса, потому я не спешила. Коридор казался успокоительным коконом, где не было ни Лукаса, ни Ирвинга, а только я. Но вот, дверь, за которой я всегда могла найти Лукаса, слишком быстро оказалась передо мной. Я застыла, совсем ненадолго и, втянув в себя воздух, решилась.
Приоткрыв дверь, я увидела группу Лукаса, уже заканчивающую одну из песен и плавно переходили в следующую. Ни были на сцене, и явно наслаждались тем, что делают. Перед сценой стояло несколько человек, которых я знала, потому что часто здесь дожидалась, когда закончиться тренировка Ирвинга и мелких, чтобы отвезти их домой. Лукас же конечно думал совершенно по-другому.
Я не стала отрывать Лукаса, пока они не проиграют все, даже зная, что меня ждет Ирвинг. Я так долго его ждала, что сегодня он может подождать меня. Лукас заслужил, чтобы я обращалась с ним хорошо.
Приветливо кивнув знакомым, который заметили мое присутствие, я все же не стала идти к ним, а села у самой двери, в тень, куда свет не попадал.
Не смотря на музыку и веселье, мне казалось, что я сижу в тишине, так словно никого и ничего рядом нет. Я догадывалась, что завтра так не будет, мне станет плохо, и точно не от расставания с Лукасом.
Вскоре Лукас отложил гитару, как и остальные члены его группы, чтобы передохнуть. Но они не стали убирать их, а это означало, что они продолжали репетицию сегодня допоздна. Лукас махнул мне рукой, чтобы я подошла, как всегда сопровождая это своей мальчишеской, почти детской улыбкой. Ну почему я, чувствуя себя такой старшей по сравнению с ним?
Я покачала головой и указав на дверь вышла. Там я прислонилась к одной из стен, става лицом к двери, из которой должен был выйти Лукас.
Лукас когда вышел, был уде не так весел. Он начал догадываться уже давно, что к этому все и шло. Его лицо сделалось грустным, и он, посмотрев на меня, не стал приближаться, а тоже прислонился так, чтобы стать ко мне лицом. Мы смотрели друг на друга, и понимали, в чем дело.
— Я так и знал, — тихо отозвался он, — ты встретила кого-то другого? Или дело во мне?
— Дело во мне, — поправила я Лукаса, и мне стало, почти жаль, что у нас ничего не вышло. Мне нравились его светлые волосы, и темные глаза, худощавая, долговязая фигура. И то. Как он улыбался, когда нам было хорошо вместе. Он был веселый, но не был Ирвингом. Для кого-то Лукас станет не просто «ширмой», а настоящим парнем. Может даже будущим. Возле него всегда было спокойно, и я буду за этим скучать.
— Дело всегда было во мне, — добавила я, даже не зная, как точнее ему это объяснить. — Ты мне очень нравился, но я не думаю, что эти отношения перейдут куда-то дальше дружбы. Разве ты этого не видишь?
— Видел… точнее понял в эту неделю. Ты полностью отдалилась.
— Прости, если обидела… — честно и искренне попросила я. Как же мне было плохо, потому что я, именно я, а не Ирвинг, играла с Лукасом.
— Я переживу, — а вот Лукас не стал скрывать то, что для него это все же болезненно. Я бы очень не хотела видеть всего этого, потому что мне не нравились слабые парни. Но для Лукаса это было простительно, он еще мальчик, которого я втянула в наши с Ирвингом грязные игры.
Я больше не хотела извиняться, а просто подошла и обняла его, но он воспротивился, стал словно каменный.
— Не надо. Так мне будет легче.
И почти тут же поспешил скрыться в зале, а я все же ощутила большую вину, чем ожидала. Словно обидела ребенка.
Так и происходит, когда считаешь, что вправе играть людьми, как марионетками в угоду своим желаниям.
Постояв минутку-другую, я прислушалась к тому, что говорит моя совесть и сердце. В основном это было облегчение. Мне стало легко. Но сложности били впереди. Теперь на очереди был Ирвинг, и совесть уже будет не при чем. Сердце и тело имели большее влияние на мое сознание.
Когда я вышла на улицу, сухой холодный ветер принес облегчение. К машине я уже почти бежала, чтобы согреться. Но к моему разочарованию, как бы я не надеялась, Ирвинга там не было. Ни снаружи, ни внутри салона.
Но подойдя ближе, я поняла, что к лобовому стеклу прикреплена записка. Схватив ее дрожащими замерзшими пальцами, которые я до этого кутала в рукава, я попробовала ее прочитать. Но было слишком темно и холодно, чем стоять здесь на ветру, лучше было сесть в машину. Сев на водительское место, я включила свет и прикипела глазами к написанному.
