Выпускной. В плену боли (СИ) - Попова Любовь (читать хорошую книгу полностью txt, fb2) 📗
Нажимаю на ручку, работает. Дверь открывается, у меня есть возможность выйти на свободу, у меня есть возможность контролировать свою жизнь. Но ощущение такое, словно стены давят. Словно сейчас расплющат меня. Я выбегаю из квартиры. Спускаюсь на первый этаж и вырываюсь на улицу. Сажусь прямо там на крыльце, дышу городским воздухом. Втягиваю глоток за глотком, словно никак не могу надышаться. Словно вот-вот просто умру. Голова кружится. Живот от голода привычно ноет. Кажется, эти ощущение навсегда останутся со мной. Надо Асе рассказать. Сейчас трахну ее и легче станет. Всегда становилось легче.
Поднимаю задницу с лестницы под удивленными взглядами прохожих. Поднимаюсь на этаж, толкаю дверь.
— Ася, иди сюда. Ася!
Ищу ее по квартире, слыша, как льется вода в душе. Опять она там.
— Ася! – открываю дверь ванной и застываю. Я бы и сказал, что Ася могла волосы покрасить, если бы не жирная задница девушки, которая моется. У Аси маленькая упругая попка, которую так приятно было растягивать под свою ладонь.
— Демиан? Звал меня? — корявый русский раздражает.
— ты не Ася.
— Нет, — смеется она. – Я есть Линка. Хочешь мыться? Ты грязный.
Она шагает в сторону, а меня раздражение берет. Это место Аси, какого хрена она тут делает эта шмара?
Хватаю полотенце с вешалки, кидаю в Линку, что подцепил вчера на матче.
— Вали отсюда.
Она удивленно моргает. Но очевидно ей не привыкать. Берет полотенце, не спеша вытирается, словно специально меня раздражая.
— Ты не слышала?! — хватаю ее за темные волосы. – Вали отсюда, пока не убил.
Она испуганно падает на пол…
— Ася? Асенька. Прости меня, Тебе больно?
— Отвали меня, русский псих! — кричит Ася не своим голосом, толкает меня. Ослабевшие ноги не дают удержаться, и я просто валюсь на стену, сползая по ней.
— Ася! Ася вернись, сука! Вернись, любимая.
Прямо там, в ванной и засыпаю. Чувствую только как меня несут, рядом матерятся по-русски.
— Ты вроде говорил он, голодал, чего тяжелый такой.
— Может сдох уже просто.
— Руки убрали! – пихаю кого — то. Глаза открываю, вижу Серегу и Ефима. Мутит, тошнит, плющит.
— Ну от тебя и разит, Одинцов.
— А Лис сеструху твою пялит.
— Что? — шок на лице Ефима осязаем.
— Это не правда! Мы просто общаемся!
Я забираюсь на кровать под звуки ударов и матов. Утыкаю радостную рожу в подушку. Радует, что больно сейчас не только мне.
Открываю глаза в темноте. Резко дергаюсь. Поворачиваю голову. Ася. Маленькая моя, рядом. Тяну ее к себе, целую в рваные волосы, втягиваю ее запах, пробивающийся сквозь зловония подвала. Глажу талию, упругую попку, бедро. Приподнимаю. Налившийся кровью член тут же скользит внутрь нежного лона. Она стонет, тянется, а я двигаюсь все быстрее. Быстрее. Быстрее. Грудь ее сжимаю, сосок тяну.
— Давай, давай, наплюй на все, ты сможешь кончить, — стягиваю шею, другой рукой держу бедро, вбиваясь в сладкое нутро на полной скорости. – Ася, говори со мной, говори… Ася, говори со мной.
Ее молчание пугает, ее безвольное тело снимает возбуждение по щелчку пальца. Я поворачиваю к себе юное тело и задыхаюсь, когда вижу пустые глаза и рваную рану в районе живота.
— Ася… Ася!
— Демьян! Демьян, твою мать, хорош орать! — меня дергают сквозь сон. Я оказываюсь напротив Лиса, у которого красуется фингал под глазом. – Чувак, тебе реально нужна помощь, а мы завтра стартуем.
Я встаю с кровати. Одеваюсь в то, что нахожу.
— Ну и куда ты?
— За Асей. Она в опасности, мне нужно ее спасти.
— Ася это кто? Демьян! — Лис кричит мне вслед, но я уже хватаю телефон и заказываю билеты на вылет. Она должна со мной уехать. Нужно было настоять. Нужно было заставить. Ей там нельзя находиться.
Глава 49.
Весь полет сплю. В аэропорту беру машину на прокат и еду в сторону нашего городка. Который раз смотрю на экран телефона, который сотрясается от звонков отца. Иногда матери. Я не стал ехать домой, вообще не сообщил родителям о своем приезде. Ни отцу. Ни тем более матери. Они конечно уже знают, что я прилетел, но не знают, что именно я собираюсь делать. И я бы не сказал ему. Да и с мамой желания видеться больше нет.
С того самого похищения и выкидыша она словно чужой стала. А потом она усыновила эту девочку и полностью окуналась в заботы о ней.
Даже ее приходы в больницу, и те казались натянутыми, словно она заставляла себя отрываться от новой игрушки. Порой мне казалось, зачем вообще было заводить детей, если все время хочешь побыть в одиночестве. Что вообще заставляет людей заводить детей, особенно таких отбитых как мои родители. С таким прошлым, от которого волосы встают дыбом. Какой бы красивой не была наша жизнь, мы все равно снова и снова сталкиваемся с последствиями того зла, которое их окружало. Таким людям нельзя иметь детей. Они рождаются такими же заражёнными. Испытывающими влияние родительских грехов.
Мчу по дороге, трезв как стеклышко, но кажется еще отходняк после попойки и секса марафона, что я устроил. Серега тоже долбит на телефон. Просто вырубаю его. Что им всем от меня нужно?
Еду вперед, деревья мелькают перед глазами, гипнотизируя. Я все лежал и думал в подвале, увижу ли когда – нибудь березы, сосны, солнце. Смогу ли выбраться. Думал, есть ли что – то после смерти. Тогда, она казалась мне выходом. Попыткой выбраться, оказаться на свободе. Ася так легко воткнула в себя нож, словно каждый день об этом думала. Словно ни о чем не мечтала. А я мечтал. Планировал. Хотел добиться успеха, выбраться из этой ловушки, из этого города. И попал в еще худшую. И все из-за Аси. Потому что вместо того, чтобы спокойно танцевать с Миленой, захотел ее трахнуть. Повелся на розовые щеки и невинный взгляд. Сука, сука, сука! А теперь я в вечной ловушке. Я выбрался, но кажется навсегда остался в этих стенах. Желтый свет, зловония, Ася, все это стало частью меня. А я не хочу. Не хочу этого. И что я делаю? Еду за той, что навсегда закроет меня в собственном сознании. Будет вспоминать хорошее. А не было хорошего! С самого начала было ясно, что нас никто не спасет. Мы там сдохнем. Мы там сдохли.
Разгоняюсь так, что лес пролетает на скорости погружения в другое измерение. И кажется, что я уже не здесь. Не в этой реальности.
Бью по газам, влетая на обочину и долго, долго курю в открытое окно. Раньше я курил ради пантов. Я почти все делал ради пантов, а теперь втягиваю дым, потому что он хоть немного приводит в чувство, успокаивает тахикардию, приводит в чувства.
Как только это происходит, завожу снова двигатель и въезжаю на трассу сразу разгоняясь. Чем быстрее я заберу Асю из этого ада, тем лучше.
Наконец показывается въезд в город. Сбавляю скорость. Качусь мимо школы. Сворачиваю на проселочную дорогу, мимо собственного дома, огороженного высоким забором, таким же высоким как границы личного пространства моих родителей и моего собственного. Наверное, только Асе удалось пробраться за этот забор. И мне очень это не понравилось. Потому что она увидела мальчика, который лежал в багажнике машины и звал маму, а она все не шла… Звал папу, а он так и не появился. Увидела не мужчину, а червяка.
Наконец показывается дом Аси, окруженный огромной зеленой территорией. Я не был тут с самого детства, словно боялся чувства вины, которые неизбежно возникало, когда думал о Асе.
Торможу и выхожу из машины. Скуриваю еще три сигареты, смотря как в далеке двигается силуэт знакомой тонкой фигурки со светлыми волосами. Хочу шаг сделать, но ноги словно стальные – передвинуть не могу. Преодолеваю это. Просто забрать. Просто уехать.
Шаг. Еще шаг. По дорожке выложенной плиткой, вдоль которой растет яблочная аллея. Запах сладкий, заполняет легкие, дает дышать свободнее.
Перед глазами рябит. Вижу белый дом, а кажется, что обшарпанные стены подвала. Хочется назад повернуть. Рвануть. Убежать. Скрыться.
Стискиваю зубы, сжимаю кулаки и иду все дальше, наконец подходя к простому деревянному крыльцу.
