Гадкий лебедь для босса (СИ) - Бельская Анастасия (бесплатные книги полный формат txt) 📗
— Не сейчас, — Макс ловит в зеркале мой горящий взгляд, — может, через пару недель? У тебя как раз закончится практика, а до начала семестра будет время…
Я уже открываю рот, чтоб радостно завопить от счастья, как вдруг чувствую, как к горлу подкатывает тошнота, а в глазах темнеет, словно перед обмороком.
— Малыш… Что за?! Ты побледнела…
Я зажимаю руками рот, и мчусь в ванную, даже не успев закрыть за собой дверь.
Как в полусне, прилипаю к унитазу, и меня выворачивает наизнанку до пустых спазмов в желудке, и только тогда я понимаю, кто сидит рядом и держит мои волосы в кулаке.
— Уходи, — постанываю я, отворачивая голову, — не хочу, чтоб ты видел…
— Замолчи свой рот, и скажи, что, черт возьми, произошло?! — отмахивается от моих слов Орлов, и я с трудом поднимаюсь на ноги.
Макс обнимает, несмотря на все мои попытки отодвинуться, и помогает дойти до умывальника, где я тщательно чищу зубы.
— Ави, — рычит Орлов, когда я вытираю лицо полотенцем, — не беси меня.
— Прости… Сама не понимаю, в чем дело. Просто резко затошнило, и все. Может, это от вчерашних суши?
— Я тоже их ел, — дергает головой Макс, и прикладывает прохладную ладонь к моему лбу, — черт, кажется, у тебя температура. Сейчас, погоди…
Меня тут же подхватывают на руки, и несут в постель, где заботливо укладывают на одеяло. А следом появляется градусник, который Макс самолично устанавливает мне в подмышку.
— Держи ровно четыре минуты, — напутствует он, сам в это время наскоро умываясь, и возвращаясь ко мне уже одетый.
— Тридцать семь и четыре, — качает головой мужчина, и с удивлением смотрит на меня, — кажется, это не просто тошнота, Ави. Ты простыла.
— В такую жару? Где?
— Под кондером в машине. Или в офисе. Или в магазине, я откуда знаю?! Но температура ест, и значит, сегодня ты остаешься дома.
Я удивленно хлопаю глазами, наблюдая, как Макс хватает телефон и ключи от машины.
— Что? Но… Я же уже хорошо себя чувствую! — пытаюсь спорить, потому что и правда больше не ощущаю недомогания.
— Это не важно, Ави. Посиди сегодня дома, отдохни, и если все хорошо — то завтра поедешь со мной. Договорились?
— Но…
— Ави, я, как начальник, не пушу тебя в офис. И если будешь спорить — позвоню отцу. Ты поняла?
Я киваю, потому что понимаю — Макс вполне серьезно может это сделать.
Потому что, кажется, ему уже совсем не страшно нарушить наши «полуотношения» и во всем сознаться Владу Ветошкину.
А вот я еще совсем не готова покидать наш счастливый мир и пускать туда ураган из своей семьи.
— Тогда до вечера. Приготовлю тебе ужин, — улыбаюсь я, а Макс облизывается, глядя на мою фигуру.
— Не запаривайся, малыш. Можешь просто перевязать себя голую бантиком — я перекушу этим.
Он подмигивает, и тихо смеется на залившуюся румянцем меня, и быстрым шагом покидает квартиру.
А я остаюсь у него дома одна, и впервые не знаю, что же дальше делать.
Глава 46
Аврора
Конечно, я не так опытна, как женщины в более старшем возрасте.
И, чего уж греха таить, даже девушки моих неполных двадцати годов уже имеют достаточные знания для некоторых вещей, которые для меня происходят впервые.
Но все-таки я не инкубаторский ребенок, а жительница мегаполиса в двадцать первом веке, и кое-какие вещи знаю просто так, потому, что так положено.
И поэтому, выпив кофе и придя в себя от всего случившегося, я сажусь за стол и начинаю усиленно считать.
Дни. Недели. Месяцы…
У меня нет, к большому сожалению, регулярного цикла. Да что там говорить, задержка менструаций в пару недель, или же их досрочный приход давно перестали быть для меня чем-то плохим и страшным. Мой гинеколог как-то обмолвилась, что, скорее всего, все эти сбои пройдут сами после начала регулярной половой жизни, а потому переживать тут совершенно не о чем.
Но, все-таки, «красные дни календаря» присутствовали в моей жизни.
И, так или иначе, происходили раз в месяц, позже или раньше на некоторое время.
Но сейчас, подсчитывая даты, я понимаю, что живу без этих женских «праздников» уже практически два месяца, и мне становится не по себе.
Черт, это не должно быть так. Совершенно точно, хотя я знаю, что после потери девственности может произойти перестройка гормонального фона, и, следовательно, всех женских процессов, но черт подери…!
Я глубоко дышу, и пытаюсь успокоиться.
Макс всегда был начеку.
Всегда прерывал наш половой акт вовремя, хоть я и знала, что метод контрацепции это не самый надежный, но он был, и вот так забеременеть за пару месяцев, когда в меня практически не попадало…
Вспышка в голове возникает внезапно, но как дубина — больно и отрезвляюще. Я вспоминаю наш дикий секс в машине, сразу после заключения «недоотношений», когда я сама залезла на Макса, и мы кончили одновременно.
Это было дико и просто по-животному.
Но офигенно и прекрасно.
И тогда никто из нас даже не подумал остановиться в нужный момент, потому что мы были одним целым, и желали этого соединения как ненормальные.
А теперь я сжимаю в руке маленький карманный календарик с котятами, и просто обвожу дату нашего самого незащищенного секса.
Она идеально вписывается в картину отсутствия месячных.
И, кажется, по срокам подходит для моего утреннего токсикоза.
У меня есть полдня, чтобы подумать над произошедшим, и, хотя доказательства «на лицо», я наскоро собираюсь, и еду в платную гинекологию. Знаю, что без подтверждений глупо принимать какие-то решения, и потому, ответив на пару смс Макса, пишу, что ложусь поспать, и отключаю мобильный.
А к моменту, когда мой мужчина должен закончить работать, я выхожу из больницы с полным пакетом документов и рекомендаций, среди которых есть небольшая справка с подтвержденной беременностью.
Шесть-семь неделек.
Идеально развивающийся зародыш с уже крепко бьющимся сердцем.
И мое опустошенно состояние потому, что это совсем не запланированное и радостное событие.
Но оттого совершенно, совсем, вот ни капельки не потерявшее своей умопомрачительности и непередаваемой нежности, которое теперь находилась глубоко внутри меня, и с каждой новой секундой усиливалось, давая силы жить.
Это ребенок моего Максима.
Пусть еще даже не плод, но уже самый ценный кусочек меня, который сейчас существует на свете.
И я еще не знаю, как скажу обо всем «папочке», и даже не представляю, как приду с таким к отцу и маме, но уверена на все сто процентов — мы справимся.
Именно потому, что теперь я не одна, и никогда не буду одной. Я теперь с частицей Макса под сердцем, и это странным, необъяснимым образом придает мне смелости и сил.
Я доезжаю домой в просто непередаваемом настроении, крепко прижимая к груди пакет, а когда вхожу в квартиру, первое, что замечаю — это ботинки Макса у порога.
Черт, не успела пораньше.
— Ави! — Макс выходит в прихожую, и с диким видом осматривая меня, — ты… еб твою дери, где ты была?!
Это — не совсем романтическое настроение, и совсем не те слова, что сейчас подходят к моему состоянию и признанию, а потому я растерянно моргаю, и не понимаю, что происходит.
— Я… Погулять ходила.
— Серьезно, блять?! Ты сказала, что будешь спать! И не отвечаешь на звонки, твой телефон выключен, а когда я, сорвавшись с работы, прихожу домой, тебя в постели нет! Тебя вообще нет в квартире, а твой ебаный телефон…
— Выключен, — спокойно заканчиваю я, ставя пакет на тумбу, — я слышала. Прости, я почувствовала себя лучше, и пошла прогуляться. Чего ты так… Разнервничался?
Максим выдыхает, медленно и сквозь зубы, и снова треплет волосы, явно пытаясь взять себя в руки.
— Прости. Я… Я просто разнервничался. Тебе было плохо с утра, а затем ты замолчала, и я…
Макс замолкает, а я пока разуваюсь, и подхожу ближе, кладя ладонь на его щеку.
— Ты?
— Я испугался за тебя, — признается Макс, и от этого у меня щемит в груди. — Ты не представляешь, как сильно. Блядь, малыш, не делай больше так, хорошо? Хочу знать, где ты и с кем, и все прочее о тебе… Иначе я не могу ни работать, и жрать спокойно. Понимаешь?
