«А ты не такой? (СИ) - "NeTa" (серия книг TXT) 📗
– Нет! Хочу еще! До конца!
– Яя, не доводи меня… Вечером после тренировки я в полном твоем распоряжении.
– Да? Я буду ждать. А как ты узнал, что это я иду по коридору? Вдруг схватил бы Ираиду Дмитриевну.
– Я твою походку и стук каблучков узнаю из всех. Тем более, я стоял там, когда народ мчался на перерыв. А тебя среди них не было. Вот и все – легко и просто.
– А как мне выбраться не замеченной?
– Я проверю, есть ли кто поблизости… Да разберемся! Что ты беспокоишься!
Как Мартин и говорил, она вышла из серверной, когда коридор был пуст. И вернулась к себе. Голодная…
До конца рабочего дня ее спасал только кофе с парой печенек.
«Такими темпами я дойду до состояния невидимости. Папа опять будет волноваться, не скрываю ли я какой-то болезни, – ее мысли медленно ворочались в голове, пытаясь убежать от горячих воспоминаний. – Как долго мы выдержим? Вот так, украдкой… А, с другой стороны, даже если все узнают, не буду же я к нему открыто бегать. Так что таинственность здесь не причем. Это все от распущенности, как сказала бы мама. А я скажу честно – от желания близости с любимым человеком, которого ждала всю свою сознательную жизнь».
В пять вечера всех смело. Все-таки понедельник – день тяжелый.
Яна уходила последней, как обычно. Она знала, что Мартин уже уехал. Они заранее обо всем договорились. Теперь он приедет только около девяти-десяти. Будет время приготовить ужин, если до него дойдет ход.
Она прошла «вертушку», попрощалась без привычных колкостей и под изумленные взгляды охраны вышла на улицу.
С легкой улыбкой, не спеша двинулась в сторону остановки.
– Яна, здравствуй, – голос ударил в спину, разметав то прекрасное, что цвело в ее душе. – Ты сегодня без своего цербера? Может, все-таки поговорим?
Она остановилась, вздохнула и повернулась к Михаилу.
Яна не хотела даже здороваться с ним. Нет, язык не поворачивался.
– Что тебе надо? – с расстановкой задала она вопрос, чувствуя, как в ней поднимается что-то мерзкое, жаждущее врезать Мишке по его сытой мор.. физиономии.
– Я хочу поговорить.
– Да нам не о чем говорить!
Яна вдруг заметила довольный блеск в его глазах. «Ах, вот оно что! Нравятся мои эмоции? Неважно, какие? Но если я злюсь, значит, он вызывает у меня эмоции!» И она успокоилась моментально – кто он такой, чтобы тратить на него свои нервные клетки? Трус и слюнтяй.
– Уйди из моей жизни, – твердо сказала Яна.
– Нет.
Она смотрела на него с сомнением в его адекватности. Если раньше он жил в памяти, как что-то невыносимо печальное, то своим возвращением и поведением он почти довел ее до ненависти. До презрения точно.
– Шел бы ты, Миша, … к маме под юбку и не высовывался оттуда.
Янка прямо почувствовала, как иголки не ежа, а дикобраза разрывают ей кожу и лезут на свет божий. И их разбудил вот этот самый человек, стоящий перед ней. На улице резко потемнело, поднялся ветер, и низкие темные тучи заволокли небо, грозясь пролиться дождем. Или погода и была такой, а Яна просто ничего не видела, купаясь в своем счастливом состоянии.
– Сейчас вольет, – не обращая внимания на ее слова, сказал Михаил. – Поехали, посидим в каком-нибудь кафе. Договоримся обо всем.
– Ты в себе? Я никуда с тобой не поеду, не пойду и разговаривать не буду.
– Да пойми ты, наконец! Мне нужна только ты! Я хочу твоей любви, хочу все вернуть. Хочешь, я разведусь, сюда перееду, а хочешь – буду приезжать к тебе на выходные и праздники. Давай вместе все вернем, у нас будут дети!
Если в начале его речи, Янка оторопела и смотрела на него во все глаза, то слова о детях показались кощунством. Она замотала головой, схватила себя за отворот пальто, пытаясь освободить шею, словно задыхалась. Наконец, она взяла себя в руки.
Первые капли дождя, холодного, серого, тяжелого… Вместо солнца в душе слякоть и грязь…
– Не смей… никогда касаться детей. У тебя есть дочь, воспитывай ее. А про меня… нет, просто уйди. Человек ты или нелюдь??? Отстань от меня!
– Нет!
В груди у Яны образовалась огромная дыра, прорванная его мерзостью, липкостью, самовлюбленностью.
Янка посмотрела в сторону. Ей не хватало воздуха, слезы жгли глаза, но она не давала им пролиться. Боковым зрением заметила шикарный «Мерс», остановившийся у лестницы в их здание. Из него вышел кто-то знакомый и направился внутрь.
– Яна…
– Замолкни. Говорю последний раз. Дальше – как хочешь. Я никогда с тобой не буду. Никогда. Тебе нужно со мной переспать? Отвечаю – только с мертвой. Все ясно? До живой ты не дотронешься. У меня есть любимый человек и даже просто стоять рядом с тобой – осквернять воздух, которым он дышит.
– Да сколько можно! Что ты ломаешься? Цену набиваешь? Нет у тебя никого! И любишь ты только меня! А если продолжишь нести эту хрень, я всем расскажу, как ты хотела меня на себе женить, прописку московскую, придумав эту историю про ребенка, потом, типа, сделала аборт и…
Яна из последних сил замахнулась, чтобы влепить ему пощечину – да так, чтобы голова мотнулась, и зубы клацнули… но не смогла. Не захотела даже касаться его.
– Пачкаться о тебя нет желания, – с горечью прошептала она. – Я тебе только что сказала, не смей касаться детей! Ты моральный урод. Хоть на весь мир кричи – иди, опозорь себя до конца. Мне все равно.
Из здания вышел … Марат и бегом спустился по ступенькам, направляясь к ним.
– Яна, привет. Что случилось?
Да… Марат – это не Мартин. У него эмоции зашкаливали, и он не пытался их скрыть. Он понял, что Янка взвинчена до предела общением с незнакомцем. А за нее он мог просто уничтожить.
– Ничего, Марат, мы закончили, – и, обращаясь к Михаилу, добавила, – или ты все же хочешь рискнуть здоровьем?
– Это твой очередной ё***ь? – с косой ухмылкой спросил он. – Никак не определишься, кто лучше трахает?
Его оскорбления напомнили о том, что он говорил девять лет назад, когда отказывался от отцовства. Снова в груди что-то взорвалось, выбивая последний воздух. Никак не могла вдохнуть… Посмотрела сквозь слезы на Марата – ей было стыдно перед ним за это представление.
И тут Яна поняла, что Армагеддон близок…
Она видела своего Мартина – на ринге, в небольшой уличной схватке, но он всегда был спокоен и сдержан, даже безразличен к происходящему.
Марат же напоминал взбесившегося демона…
Он молниеносно схватил Михаила за отвороты пальто и дернул на себя:
– Что ты сказал?
Мишка испугался. Сейчас он точно испугался. Он скосил глаза в сторону Яны.
– Прости меня. Вырвалось. Я не то хотел… Прости. Я уеду. Обещаю – уеду.
– С*ка! Если ты еще раз подойдешь к девушке моего брата, я тебя убью. Понял, падаль? Убью.
Марат резко оттолкнул его от себя, Михаил не удержался на ногах и грохнулся в вечно не просыхающую лужу. Апофеозом всему стал ливень…
Яна стояла, не шевелясь – она испугалась. За Марата. Не хватало еще, чтобы из-за нее он пострадал.
А он наклонился к сидящему на земле Мишке и процедил сквозь зубы:
– Вали отсюда. У нас здесь свои порядки. Я предупредил.
Он выпрямился и протянул Яне руку.
– Пошли, домой тебя отвезу, до клуба успею.
Она, как под гипнозом, протянула ему руку и почувствовала, как его большая горячая ладонь накрыла ее «ледышку». Он спокойно повел ее к своему «Мерсу», помог сесть и, обходя машину, глянул на поверженного врага. Тот стоял под дождем, кутаясь в воротник. Он был раздавлен, стерт.
Марат сел в машину, завел и лихо развернулся. Он не стал пижонить и обдавать грязной водой униженного мужика. Проехал мимо, искоса поглядывая на бледную Яну. Время от времени она как-то судорожно передергивалась, будто хотела стряхнуть с себя нечто невидимое.
– Ты в порядке? – спросил Марат.
– Нет, наверное. Но это пройдет. Я почти успокоилась. А что ты здесь делал?
