Зашедшая слишком далеко (ЛП) - Ричардс Натали (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Что она и сделала. Каким-то образом он умудрился выглядеть классно и образцово за семейным завтраком у Хедли, несмотря на гигантского северного оленя вышитого на груди.
Тейси не ответила. Странно. Я не общалась с ней после пропущенной встречи, и это означало, что, вероятно, она не слишком радуется мне. Хотя сейчас я это вряд ли смогу исправить.
Я засунула свой телефон в карман и уставилась на потолок в своей спальне. Больше я уже не могу притворяться спящей. Я должна спуститься вниз, открыть подарки и притвориться, что не слышу их. Мы можем играть в это весь день, маленькая игра в попытке быть идеальной, счастливой семьей. И я не совсем понимала, зачем мы это делаем. Нет ни единого человека, кто бы действительно в это верил.
Я выбралась из постели, голоса начали стихать. Ужас. Я оделась, почистила зубы и долго рассматривала себя в зеркало.
— Да начнется игра, — произнесла я.
Когда я спустилась вниз, родители сидели на разных концах дивана. Они пожелали мне счастливого Рождества, я пожелала им того же и мы все притворились, что ничего не знаем о происходящем. Мы ели корично-банановые панкейки и пили свежевыжатый апельсиновый сок, потом открыли подарки под звучащую на заднем плане ирландскую рождественскую музыку. Ничто из этого не было плохим, но хорошего тоже ничего не было.
Как только был открыт последний подарок, папа исчез в студии, а мама отправилась на кухню мыть посуду. Все вернулись к обычной жизни, вот только мне хотелось немного поплакать. Мой телефон загудел, сообщая об смс. На экране появилось имя Ника, и я улыбнулась впервые за весь день.
«Счастливого Рождества».
Я плюхнулась на свою кровать и написала ответ:
«И тебе счастливого Рождества».
«Тебе подарили все, что ты хотела?»
На секунду я задумалась о том, чтобы рассказать ему обо всем, во что мои родители хотели заставить меня верить, – о моем замечательном Рождестве и идеальной семье. Но потом я вспомнила о его подбородке на моей голове, как его горло прижимается к моей щеке. Я не могу снова испортить это доверие. Не хочу.
«Я бы не поставила его в мой список лучших праздников в этом году».
«Приезд друга сможет помочь?»
Мое сердце отвратительно затрепетало. Я проигнорировала его и написала в ответ:
«Как скоро ты сможешь быть здесь?»
«Тридцать минут. Хотя могу быть и раньше».
Я быстро сменила пижаму с пингвинами на пару джинсов и голубой свитер. Так как обычно я провожу праздники в пижаме, это внезапное переодевание и сушка волос не остались незамеченными моей мамой, когда я вошла на кухню.
— Ник скоро приедет, — объяснила я.
Мамина рука с тряпкой замерла над тарелкой. Она постаралась скрыть улыбку, но я слышала ее в голосе.
— Это звучит мило.
— Что звучит мило? — Спросил вошедший папа.
— Мой друг Ник, он собирается заехать всего на минутку.
Папа дернул подол моей рубашки:
— Это объясняет свитер.
Я вздохнула.
— Папа, пожалуйста, не делай из этого событие. Пожалуйста.
Прошла, кажется, целая вечность, когда он кивнул в ответ, но потом все было хорошо. Они убрали подарочную бумагу и папа предупредил меня, что не выберется из своих пижамных штанов, несмотря на приход парня.
Когда прозвенел дверной звонок, папа притворился, что собирается встать, но мама кашлянула так, словно предупреждала о неминуемой смерти, так что он надулся и снова сел.
Я заставила себя сделать пару глубоких вдохов, прежде чем встала и открыла дверь. Он стоял на крыльце, держа в руках пластиковый контейнер с печеньем и печально поникшую еловую ветку над нашими головами.
Я усмехнулась.
— Это не омела.
Он улыбнулся в ответ, розовощекий, выглядевший так, как будто сошел с рождественской открытки в черном шерстяном пальто и красном свитере.
— Это самое похожее из того, что мне удалось найти.
— Мне этого хватит. — Я притянула его к себе прежде, чем он успел сказать еще что-нибудь. Его пальто было колючим, а печенье крошилось между нами, но все равно это было волшебно. Тепло и сладко и, Боже, не может же он так быстро заставить меня забыть обо всем. Но он смог.
До тех пор, пока он не оторвался от меня, слишком-слишком быстро.
— Больше никаких смс? — спросил он.
— Пока нет.
— Хорошо. Может, на этом все и закончится.
Из дома послышался мамин голос.
— Пайпер, прекрати держать бедного Ника на холоде!
Мы улыбнулись, все еще прижимаясь друг к другу. Затем он протянул печенье.
— Прости, но я действительно не могу остаться. Мама отпустила меня из дома исключительно ради доставки.
Я взяла печенье и пригласила его войти. Я ощутила раздражающее тепло, когда он держал меня за руку и желал моим родителям счастливого Рождества. Он извинился за краткий визит, а мама ответила, что знает, какими занятыми люди могут быть на праздники. Папа просто посмотрел на наши соединенные руки с веселой улыбкой, вероятно, пытаясь совместить этого великана с худенькими эмо-мальчиками, с которыми я обычно встречалась.
Потом мы снова вышли на улицу, и он обнял меня на прощание, коснувшись губами моей челюсти. Я почувствовала, как он кладет что-то в мой карман. Коробочка.
— Но я ничего не приготовила для тебя, — произнесла я.
— Нет, приготовила, — ответил он, снова меня поцеловав, на этот раз достаточно долго, чтобы по моему позвоночнику пробежала дрожь.
— Мне нужно идти, — сказал он и устремился прочь по моей подъездной дорожке.
Пока он шел назад к своему джипу, я вытащила маленькую коробочку, оставленную им в моем кармане. Там был брелок – серебряная фигурка в забавной шутовской шляпе с палкой у рта. Вроде как неплохо, но я не находила в нем особого смысла, пока не повернула, чтобы рассмотреть лучше. Это не палка; это флейта. Потому что это был не шут. Это был дудочник.
Я вплыла в дом на облаке блаженства, чувствуя себя легче облака и теплее, чем в майское утро. Это дерьмовое Рождество может стать одним из моих любимых.
Мама увидела, как после ужина я играю с брелоком. Она наклонилась, прижавшись своим плечом к моему.
— Он прекрасен.
— Это всего лишь брелок. — По моей улыбке было понятно, что это намного больше.
— Знаешь, мне он очень нравится.
Отрицание вертелось на языке. Доводы насчет моего будущего на Западном побережье. И о том, насколько не вовремя сейчас влюбляться в кого-нибудь. Но я отбросила все это вместе с глубоким вздохом.
— Мне тоже он очень нравится.
Я свернулась в постели где-то около полуночи, оставив включенным будильник. Тейси так и не ответила. Это не давало мне покоя. Я только что решила все с Менни. Я не хочу, чтобы теперь еще начались проблемы у нас с Тейси. На секунду я подумала о том, чтобы снова написать, извиниться за пропущенную встречу. Может быть, подумать, смогу ли я заехать к ней утром с подарком. Но уже поздно. И сейчас Рождество.
Если мы будем ругаться, это может подождать до завтра.
Я заснула, держа в руках дудочника. Я проснулась оттого, что мама гладила меня по волосам, а зимний дождь еще сильнее стучал по окну. Моргнув, я открыла глаза, но небо за моим окном все еще было темно-серым. Слишком рано, чтобы будить меня в рождественские каникулы.
Что-то случилось.
Я перевернулась и увидела, как мама смотрит на меня. На часах возле нее было 6:56.
— Детка, — начала она, но ее голос дрогнул, прежде чем она смогла сказать еще что-нибудь.
Она была бледной. И она никогда не называла меня «детка». Я села, дождь внезапно проморозил меня до костей, окатив меня ледяным страхом, которому я даже не могла дать название.
— Что случилось? — спросила я, все еще хриплым после сна голосом.
