Небесные девушки - Глэмзер Бернард (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗

— Это был дьявольски тонкий вопрос для такого динозавра, стремящегося подстрелить пару девушек в десять утра, особенно если учесть, что этот крадущийся динозавр был явно достаточно стар и годился им в дедушки, да и походил больше на домоседа, чем на посетителя притонов. Но он был здесь, перед ними, и у нас не было альтернативы, нам следовало что-то сказать. Нам. Но речь не шла о нас обеих, потому что Джурди, застыла, как фонарный столб в снежную бурю, и на меня легла эта честь. Я вежливо проговорила:

— Простите меня, сэр, мы ничего не знаем о кинокартинах в городе. Я полагаю, это можно узнать из газет Майами.

Это его ничуть не поколебало. Он прогудел:

— Отлично сказано! А вы, две молодые леди, случайно, не из школы подготовки стюардесс, что разместилась здесь в отеле?

— Да, сэр.

Нечто странное было в этом разговоре, ибо я отвечала на его вопросы, а он едва смотрел на меня. Его глаза были прикованы к Джурди. Ее губы искривились, ее глаза сузились от отвращения, ее ноздри сжались, а старик все еще продолжал глядеть на нее.

— Вы знаете, — произнес он, — я вам кое-что скажу. Я за свою жизнь совершил множество полетов, и я вынужден признать это — я научился испытывать большое уважение к вам, девушки. Огромное уважение. Но вы ведь только учитесь, а? Только тренируетесь?

— Да, сэр.

Он наступал на нас. Мой Бог, мы не могли от него избавиться.

— Слышал все об этом, на днях. Встретил парня в баре, здесь у них такой «Сувенир-бар», вы были там?

— Нет, сэр.

— Милый маленький бар. Подают хороший дайкири. Вы должны его попробовать. Да, о чем я? Ох, да, это верно — встретил этого парня в «Сувенир-баре», он мне рассказал все о подготовке, которую они дают девушкам. Парень по имени Харрисон. Знаете его? Харрисон.

— Вы имеете в виду мистера Гаррисона, сэр?

Он все еще смотрел на Джурди.

— Харрисон, ага… Рассказал мне все о том, как они пропускают вас через мельницу — в течение месяца, не так ли?

Это была прелестная нудная ситуация. Даже когда парень достигнет ста лет, вы все еще ожидаете, что он, по крайней мере, взглянет на вас, когда засыпает вас вопросами. Я сказала устало:

— Да, мы здесь будем в течение месяца.

— Тяжелая работенка, не так ли?

Стареющие мужчины так учтивы, так милы, так откровенно радуются возможности оказаться в молодой компании, так очаровательны, что одно удовольствие позволить беседовать им с вами. Но этот тип был огромным, костистым, шумным и надоедливым. Придя к такому выводу, я сказала:

— Извините нас, сэр. Мы идем сделать кое-какие покупки…

— Впереди весь день. Почему бы вам не пойти в «Сувенир-бар» и позволить мне угостить вас дайкири? А? Может быть, слишком рано для вас? О'кей, давайте пойдем в кафе-бар и выпьем по чашечке кофе.

— Простите, сэр. Может, в другое время.

— Прекрасно, — сказал он. Наконец он медленно повернулся ко мне. — Какое еще другое время. Вы доставите мне большое удовольствие, милые леди, позволив угостить вас выпивкой. Мое имя Лукас.

— Спасибо, мистер Лукас.

— Подождите минуту, — сказал он. — Вы не против если я спрошу ваши имена? Мне хотелось бы сказать этому парню Харрисону, когда я его увижу в следующий раз, что я познакомился с парой его девушек. Чтобы он знал, о ком я говорю.

Я должна ему сказать. Общественные отношения и все такое. Я не могла позволить ему пойти к мистеру Гаррисону и пожаловаться: «Встретил пару ваших девушек прошлым утром, они чертовски задавались, чтобы сказать „хелло“. Вы рассчитываете, Харрисон, что я буду летать на ваших самолетах, после того как они так отвратительно третировали меня?» Поэтому я сказала:

— Я — мисс Томпсон, а моя подруга — мисс Джурдженс; было чертовски приятно беседовать с вами, мистер Лукас, до свидания.

— Мисс Джурдженс, вы сказали?

— Да, сэр, — сказала я. — До свидания.

— Ага. Надеюсь вас скоро увидеть.

Он наблюдал, как мы пошли. Я не сказала ни слова, пока мы не вышли из отеля, а затем произнесла:

— Ну, мой Бог, вот уж наказание на нашу долю.

— Он не так уж плох.

Я была просто ошеломлена.

— Как ты могла сказать такое? — возмутилась я. — Ему, по крайней мере, сто лет, и более громогласного зануду я еще никогда не встречала.

Над нами сияло солнце, мы шли под великолепными королевскими пальмами. Она спокойно проговорила:

— Ты ждешь слишком многого.

— Ты хочешь сказать, что он тебе понравился?

— Я не говорила, что он мне понравился. Я только сказала, что ты ожидаешь слишком многого. А это старикан, который работал своими руками. Не каждый может быть Кэри Грантом [6].

— Джурди, не шути с собой. Я ведь вовсе не витаю в облаках. Я достаточно реалистична по отношению к мужчинам.

— Ты? — Она посмотрела на меня холодным, страстным взглядом.

Я ответила с определенным оттенком раздражения:

— Ну, во всяком случае, ты можешь иметь у него огромный успех. Он отдавал предпочтение тебе.

— Я не заметила.

— Слона-то ты и не приметила.

— Давай отправимся по магазинам, — сказала она. — Мне нужно купить жевательную резинку и пилочку для ногтей.

— Ты можешь воспользоваться моим маникюрным набором.

Она сказала холодно:

— Я не люблю одалживаться.

Мы возвратились согласно плану в три часа, и я влезла в пижаму и растянулась на постели, надеясь вздремнуть. Это было не похоже на поведение любой нормальной американской девушки — погрузиться надолго в сон в середине ослепительного дня в Майами-Бич, но я пришла к заключению, что в обычном смысле я была ненормальной, я была настолько ненормальна, что, если бы власти захотели придраться ко мне, я, видимо, лишилась бы своего гражданства. Вот я здесь, двадцатидвухлетняя и якобы сильная, как лошадь, в то время как на самом деле я чувствовала себя физически измотанной после одной недели работы и эмоционально опустошенной после одного-единственного поцелуя штатного психиатра. О нем я тоже продолжала думать каким-то совершенно болезненным, отвратительным неамериканским образом. Его глаза, естественно, постоянно возникали у меня в памяти. И его грудь. Почему? Это должно было постоянно появляться в моем воображении? Боже мой, стоит выйти на берег, и увидишь там тысячи мужских грудей, напоминающих кусок ливерной колбасы. А его уши… У каждого есть уши, так почему его уши так меня волнуют? Еще поцелуй. Я отдала бы свою жизнь за то, чтобы он вошел в мой номер, подошел туда, где я лежала, и выпалил: «Подними лицо». Я ужасно хотела его, черт бы его побрал.

Донна отсутствовала. Альма ушла, и я не представляла куда. Джурди удалилась в свою комнату сделать маникюр. Аннетт можно было редко увидеть, не было ее и сейчас. Воздух был наполнен нежным, приятным жужжанием, и я засыпала и видела во сне доктора Дьюера. Ничего особенного не произошло — мы просто шли, завороженные друг другом, в тропической темноте, светлячки плясали между нами. Было так сладостно, так прекрасно, так изумительно, что, когда Альма разбудила меня, мне хотелось заплакать. Действительность была такой серой и скверной.

— Кэрол!-завопила она. — Ты весь день проспала! Ты пропустила этот прекрасный солнечный день?

— Сколько времени?

— Пять часов.

Я застонала.

Она всегда закутывала себя в необычное просвечивающее одеяние, когда выходила из отеля, и всегда надевала огромную шляпу от солнца. Она не хотела покрыться загаром. Такая возможность ее просто ужасала. Она гордилась своей нежной кожей фарфорового тона и не хотела никоим образом ничего менять. Она стояла, глядя на меня, одетая подобно Саломее перед началом ее танца семи вуалей, и было что-то столь самодовольное в ней, что я поинтересовалась:

— Что с тобой случилось?

— Ничего.

Когда она говорила «ничего» таким застенчивым голоском, это означало, что она хочет рассказать тебе целую историю от начала до конца, даже если ты вовсе не собиралась слушать ее добровольно. Она ожидала, чтобы ты вытаскивала эту историю из нее дюйм за дюймом.