Правила неприличия (СИ) - Оболенская Ася (книга регистрации TXT) 📗
— А это имеет значение? — внимательно посмотрела на парня, стараясь оценить его реакцию.
— Хотелось бы по меньшей мере быть в курсе. — равнодушно проговорил он.
— Останови, пожалуйста.
Галицкий послушался. Припарковался в нескольких сотнях метров от «Крутой тачки» и взглянул на меня. Я ответила ему тем же. Повернулась и посмотрела прямо в глаза, вспоминая свои слова и мысли трехнедельной давности, когда я была готова всеми правдами и неправдами откреститься от того, что со мной произошло.
Я скользнула взглядом по лицу Максима. Симпатичный, пожалуй, даже красивый. Наверное, встреть я его полгода назад и начни нормально общаться, у нас вполне могло бы даже что-нибудь получиться.
Вот только сейчас он не вызывал у меня никаких эмоций. Абсолютно никаких. Я, наверное, могла бы смотреть на него и весь день напролет, но ничего бы не екнуло, не шевельнулось.
И, самое главное, я бы абсолютно точно не смогла его поцеловать. Хотя бы даже сделать вид, что между нами что-то есть.
Потому что в моих чувствах ничего не изменилось с того момента, когда я в последний раз держала Андрея за руку.
Я не знаю почему, но именно от этой мысли мне стало легче. Именно она придала уверенности и позволила улыбнуться.
Потому что сейчас я просто не могла ошибиться.
— Сможешь отвезти меня домой?
— Не вопрос. — проговорил Макс и вновь завел двигатель.
Я заговорила в следующий раз, когда мы остановились на светофоре.
— Не на квартиру. К родителям.
Уже на подъезде к коттеджному поселку Макс поинтересовался, нужно ли меня дожидаться. В ответ я отрицательно качнула головой:
— Я, кажется, уже и так злоупотребляю твоей добротой.
— А, может, это мое призвание. — фыркнул Галицкий. — Создам агентство помощи для представителей золотой молодежи, которые вдруг осознали, что розовые воздушные замки, в которых они жили, полная фигня.
От слов Макса поморщилась. Как обычно, прямо в цель.
— Это было слишком грубо? — уточнил парень.
— Возможно. Но правильность сказанного от этого не уменьшается.
Галицкий припарковал автомобиль напротив ворот родительского дома и заглушил двигатель.
— Видимо, дипломат из меня такой же хреновый, как и психолог.
— Зато приятель получился даже лучше, чем я могла представить. — улыбнулась, а потом посмотрела на ворота.
Несколько месяцев назад я была готова отдать практически все для того, чтобы вернуться сюда, чтобы папин дурацкий эксперимент с псевдосамостоятельной жизнью оказался всего лишь глупой шуткой.
А теперь… Теперь все изменилось.
Макс был прав. Розовый воздушный замок. Мой маленький мир, в котором подбор блузки, подходящей по фасону к юбке, был серьезной проблемой, а сломанный ноготь и вовсе приравнивался к апокалипсису.
Я оказалась совершенно не готова к реальным трудностям. Не смогла принять правильное решение, когда это было необходимо. Растерялась, сглупила, оказалась слабой.
Жаль, что для осознания этого мне потребовалось столько времени.
— О чем задумалась? О высоком? — голос Макса вывел из задумчивости.
— О котиках и собачках.
— И о хомячках?
— Куда же без них.
Улыбка, еще несколько мгновений назад игравшая на губах парня, исчезла. Теперь Галицкий смотрел на меня серьезно, да и тон его значительно изменился.
— Ты уверена, что не стоит тебя ждать?
— Абсолютно. — проговорила решительно.
— Может, все же составить тебе компанию?
Перед тем, как ответить, качнула головой, а потом улыбнулась.
— Не в этот раз.
После чего потянула за ручку и толкнула дверь. Обернулась, лишь оказавшись на улице.
— Спасибо, Макс.
— Обращайся.
Галицкий уехал практически сразу, я слышала, стоя с противоположной стороны ворот, как он завел двигатель, развернул автомобиль на гравийной дорожке и направил его в сторону города.
Я достала телефон из сумки лишь тогда, когда вновь наступила тишина. Нашла нужный контакт, нажала на кнопку вызова и, не теряя ни секунды, боясь, что моя решительность внезапно испарится, приложила мобильник к уху.
Мама ответила практически сразу. Ее голос был напряжен, но я не могла не заметить радостные нотки. Она ждала моего звонка, несмотря ни на что. Я не позвонила ей раньше, потому что боялась передумать в последний момент, а теперь стояла в нескольких десятков метров от дома и с удивлением слушала о том, что родительница приедет только через минут пятнадцать.
— Ты же меня дождешься? — с нескрываемым волнением спросила мама, и я ощутила укол совести.
— Конечно. — стараясь не выдавать эмоций, ответила я. — Поем пока. У нас ведь есть еда?
— Есть. — хихикнула мама. Немного нервно, но все же с облегчением.
— Это отлично. Тогда меня будет несложно найти где-то неподалеку от холодильника.
— Я скоро буду. — заверила мама, после чего я сбросила вызов.
Дом встретил меня непривычной тишиной. Казалось, что за время моего отсутствия он стал еще огромнее.
А еще он стал чужим.
Я шла по знакомым комнатам, но не чувствовала их родными. Как будто что-то изменилось. И, вероятней, не только в доме.
Во мне, в моих мыслях, в восприятии.
Я не чувствовала привычного уюта, семейного тепла. Я впервые не видела своего места здесь, своего будущего в этих стенах.
Как я и обещала маме, отправилась на кухню. Включила чайник, нашла в холодильнике свой любимый йогурт, который, видимо, родительница заказывала, даже несмотря на то, что я здесь больше не жила.
Взяв в руки одну из упаковок, слабо улыбнулась, повернулась к столу и едва не вскрикнула.
— Регина, прости! — быстро проговорил Сергей Валентинович, как черт из табакерки появившийся на кухне. — Я не хотел тебя напугать. Я вообще не думал, что ты здесь. Продукты привез.
В доказательство своих слов мужчина потряс парой увесистых пакетов, которые держал в руках.
— Но все же вы меня напугали. — ответила, стараясь восстановить дыхание.
— Прости еще раз. — мужчина нахмурился, а потом сменил тему. — Ты вернулась?
— Нет. Просто заехала к маме.
— Странно, я не заметил машины.
— Меня подвезли.
Сергей Валентинович не стал уточнять детали, просто поставил пакеты на стол, а потом проговорил, заглянув мне в глаза.
— Лена скучает по тебе. Переживает очень.
Я кивнула, давая понять, что понимаю это, однако в следующее мгновение замерла, так и смотря на охранника.
Слишком знакомое выражение лица, изучающее, настороженное, непривычное.
Момент из памяти всплыл сам собой. Я уже видела это выражение, даже запомнила его, только не осознавала до этого времени.
Сергей Валентинович смотрел на меня абсолютно также, когда я впервые рассказала ему об Андрее. О раздражающем парне с работы.
Следующее воспоминание вновь появилось внезапно. Тот день, когда мы потеряли папку. День, когда Сергей Валентинович видел нас вместе.
— Вы ведь знали, кто такой Андрей. — проговорила с утвердительной интонацией, это не было вопросом. — Если не с самого начала, то хотя бы к тому моменту, как приехали нам помочь с папкой. У него ведь мамина фамилия. Да и в девяносто третьем вы уже работали на отца, как и за год до этого…
Все складывалось в одну логическую цепочку, с верностью которой охранник даже не пытался спорить.
— Я только одного понять не могу. Почему же вы меня не останавливали?! Отец не был бы собой, если бы не приказал вам проследить за мной, когда они рассказали о разводе.
И вновь Сергей Валентинович не спорил. Даже кивнул.
Это раздражало, поэтому я повысила голос.
— Почему вы не рассказали ничего мне?! Вы же отлично понимали, что мы не просто за ручки держимся! За что?!
Охранник молчал, а тем временем шестеренки в моей голове крутились с невероятной скоростью.
Сергей Валентинович достаточно быстро узнал, что Андрей — сын той женщины, с которой когда-то у отца были отношения. Не сомневаюсь, что именно он и рассказал папе о догадках.
