Скрытое пламя (ЛП) - Линн К. С. (читаем книги онлайн .txt) 📗
— Посмотрите на нас с Райдером, — говорит Эмили, глядя на своего мужа. — Мы вышли из разных слоев, и заставили все это работать. Если он заботится о тебе так, как я думаю, он вернется, CиCи.
Хотела бы я чувствовать такую же надежду, какую чувствуют они, потому что даже сама мысль о том, что я больше не увижу его, причиняет мне боль.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРИ
Гейб
Непрерывный стук пробуждает меня от мучительного сна. Едва приоткрываю глаза, прежде чем зажмуриться, яркий солнечный свет приносит мне головную боль.
Напиваться в течении двух ночей - не очень хорошая идея, особенно учитывая, что это не помогло облегчить тяжесть в груди или стереть болезненные воспоминания, которые появились с тех пор, как нарисовался этот ублюдок.
А еще образ прекрасной женщины, от которой я ушел прошлой ночью. Именно это воспоминание преследует меня чаще всего.
Когда стук продолжается, я заставляю себя встать с кровати и неуклюже натягиваю джинсы и футболку, прежде чем спуститься вниз. К тому времени, как добираюсь до двери, я вынужден прижать руку к стене, чтобы успокоиться, пол под ногами дрожит.
Пока я тянусь к ручке, проблеск надежды появляется в груди, и я молюсь, что там окажется единственная женщина, о которой я не могу перестать думать. Проблеск исчезает, когда я открываю дверь и обнаруживаю маму.
— Mijo, — приветствует она меня шепотом. Видя опустошение на ее лице, пока она стоит на моих передних ступенях, я засовываю раздирающие меня эмоции подальше. — Я звонила тебе.
— Я был занят.
Пытался напиться до беспамятства и забыть последние пару дней жизни. Оказывается, никакое количество алкоголя не способно помочь забыть те чувства, что бушуют во мне.
— Могу я войти? — спрашивает она.
Последнее, чего я хочу, это выяснять с ней отношения, потому что тогда мне придется поговорить о нем, что я делать не намерен. Я хочу притвориться, что его не существует, так, как я и поступал последние пятнадцать лет. Однако, когда я смотрю на женщину, которая подарила мне жизнь, я не могу отказать ее просьбе.
Отхожу в сторону, позволяя ей войти, а затем прохожу и сажусь на диван, потому что меня мутит. Откидываю голову назад, закрываю глаза, пока пытаюсь собраться с силами.
Подушка рядом со мной падает, когда мама садится на диван. Она тянется ко мне и поворачивает мое лицо так, чтобы видеть его.
— Ты ужасно выглядишь.
Я открываю глаза, встречаюсь с ней взглядом.
— Вот что делает с людьми предательство.
Боль искажает ее лицо.
— Я не предавала тебя, mijo.
— Именно так и казалось, когда мне сказали уйти, чтобы он мог остаться.
— Что было ради твоей же безопасности. Ты был ужасно зол, — шепчет она.
— Чертовски верно, был, и у меня есть полное право злиться.
— Да, так есть, но тебе нужно научиться контролировать свой нрав. Он будет поглощать и разрушать тебя, если ты позволишь. Он может уничтожить все вокруг тебя, включая тебя самого.
Моя челюсть напрягается, когда я борюсь с желанием поспорить, но не могу. В конце концов, из-за своего нрава я потерял единственную девушку, которую любил.
— Ты позволила ему находиться в нашем доме, ма. Почему ты так поступила?
— Потому что я хотела услышать то, что он должен был сказать.
— Кому какое дело до того, что он должен был сказать?
— Мне! — парирует она. — Я заслуживаю объяснения того, что он сделал, Габриэль, даже если они непростительны. Все мы заслуживаем.
— Никакие его слова не способны отменить нанесенный им ущерб. Зачем вообще давать ему шанс?
— Потому что мне нужно успокоение, — еле слышно произносит она. Слезы, которые она пыталась удержать, начинают течь по ее лицу. — Даже после всех этих лет я все еще люблю его.
Каждая мышца в моем теле напрягается, недоверие поражает меня.
— Ты не можешь говорить серьезно.
— Часть меня всегда будет любить его. А почему нет? Он подарил мне пять самых ценных подарков на свете.
— Ага, только вот потом тебе пришлось растить их самостоятельно, — напоминаю ей твёрдым голосом.
Она вытирает слезы ладонью.
— Да. Но ты должен понять, мужчина, который покинул меня в тот день это не тот мужчина, в которого я влюбилась. Я всегда буду любить первого, но не того, кем он стал.
— Что ты такое говоришь? Ты, правда, думаешь принять его обратно? — От этой мысли меня начинает мутить ещё сильнее.
— Нет. Несмотря на противоречивые чувства, которые испытываю, я никогда не смогу принять его назад. Потому что никогда снова не смогу доверять ему.
Я благодарен за это, потому что не смог бы справиться с ситуацией, если бы она так поступила. Из-за этого наши отношения изменились бы.
— Прости, — шепчет она, беря мою руку. — Не только за то, как сильно он ранил тебя, но и за то, что много лет назад ты был вынужден взять на себя ответственность. Это было несправедливо. Ты заслуживал больше, ты ведь был ребенком, и я действительно сожалею об этом.
— Тебе не за что извиняться, — говорю ей хриплым голосом. — У меня было хорошее детство и отличная мама. Я ни о чем не жалею.
Она всхлипывает, когда тянется, чтобы обнять меня.
— Я люблю тебя, Габриэль. Я бы никогда не справилась без тебя. Ты был моей скалой.
Весь гнев, который я питал к ней минуты назад, тает под ее объятиями.
— Нам было лучше без него, ма. Ты была слишком хороша для него, и ничего не изменилось. Он тебя не заслуживает.
Она откидывается назад, ее наполненные слезами глаза смотрят на меня.
— Я не приму его назад, mijo, и он это знает. Но он хочет общаться со своими детьми.
Ярость снова проносится по венам.
— Ни за что.
Да быстрее ад замерзнем, чем я позволю этому мужчине снова присутствовать в моей жизни.
Она кивает.
— Я так и думала, и это твой выбор, но кто-то из твоих братьев может чувствовать себя по-другому. Я знаю, что Луис подумывает об этом. Ты должен уважать его право, даже если не одобряешь его выбор.
У меня в голове не укладывается, как кто-то может дать такому человеку еще один шанс. Мой младший брат, возможно, не помнит, как он ушел от нас, но он помнит, что значит расти без отца.
— А теперь расскажи, что произошло с СиСи.
Я смотрю на маму, жжение в груди усиливается.
— Как ты узнала?
— Ты не отвечал на мои звонки, я искала тебя и позвонила ей, а она сказала, что вы больше не вместе. И казалась при этом очень расстроенной.
Вина и сожаление сражаются в моей груди, когда я вспоминаю, как оставил ее в слезах.
— Что ты сделал, mijo?
— Все испортил, — отвечаю я, не трудясь подсластить пилюлю.
— Тогда тебе надо все исправить.
— Не думаю, что могу, и мне вообще следует. Мы слишком разные, ма.
— Глупости, — с жаром возражает она.
Я качаю головой. Мама не понимает, она не видела, как сильно я выделялся на той вечеринке.
Беря мое лицо в руки, она заставляет посмотреть ей в глаза.
— Ты ее любишь?
Мне не надо даже думать над этим вопросом.
— Да. Я люблю ее.
— Тогда исправь все, mijo, или будешь жалеть об этом всю жизнь.
— Как?
Грустная улыбка появляется на ее губах.
— Это то, с чем тебе придется определиться самостоятельно, но я не сомневаюсь, что у тебя получиться. Если кто и может исправить свои ошибки, это ты, Габриэль. Покажите ей, как сильно ты сожалеешь. Завоюй ее снова, и как только тебе удастся... никогда не отпускай ее.
В груди появляется новообретенная надежда. Будем надеяться, что я не слишком опоздал.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ
ЧЕТЫРЕ
СиСи
Я приезжаю в бутик немного раньше обычного. Предпочитаю начать с самого утра, чем провести еще один день в постели. Похоже, последние пять дней я только этим и занималась
