Без ума от тебя - Дженсен Триш (библиотека электронных книг TXT) 📗
– Нет-нет, ты не права, это обязательно. – Ник погладил ее по волосам. – Почему ты так коротко подстриглась? У тебя раньше были чудесные длинные, невообразимо длинные волосы.
– Армия, – коротко объяснила Рейчел, чувствуя, что даже одно-единственное слово и то далось ей с трудом. Его прикосновение было столь приятным, что ей захотелось застонать от удовольствия. Вопреки разуму ее тело автоматически отзывалось на мужскую ласку. Странно. Ведь ей следовало бы совершенно иначе реагировать на человека, который когда-то нанес ей столь болезненные душевные раны. Почему она испытывает к нему совсем не те чувства – наверное, одна из великих загадок человеческого бытия.
– А что заставило тебя пойти на армейскую службу? – Набравшись решимости, Рейчел одним духом выложила всю правду:
– Потому что мне ужасно захотелось стать врачом.
– Но ты же прекрасно училась в нашем Технологическом!
Рейчел осторожно высвободилась из объятий и, потянувшись к столу, взяла бокал.
– Мои родители оставили кучу долгов, Ник. Говоря начистоту, они были по уши в долгах.
– Черт возьми!
– Док Уилберн был вынужден сообщить мне и об этом. Он был душеприказчиком моих родителей.
– Ну а как же стипендия? Ты же была прекрасной студенткой! Я поверить не могу, что ты могла ее лишиться.
Рейчел грустно покачала головой.
– После того как за долги пришлось отдать дом и землю, я все еще оставалась должна некоторую сумму. Док Уилберн предлагал мне взять немного денег у него, но этого я не могла себе позволить. Потом он как-то раз в разговоре обмолвился, что армия оплатила его образование. И мне в голову пришла блестящая мысль – уж коли правительство практически обобрало меня до нитки, то почему бы не сделать так, чтобы оно оплатило мне диплом врача?
– Что б ему тоже воздалось? – Рейчел усмехнулась:
– Наверное.
– Можно задать тебе нескромный вопрос?
– Можно. Конечно.
– Ты действительно продала свою коллекцию музыкальных шкатулок?
Рейчел ответила не сразу. Ответ дался ей нелегко.
– В те дни она была для меня непозволительной роскошью.
Ник прикоснулся к се щеке.
– О Боже, Рейчел. Извини меня еще раз.
Неожиданно для самой себя Рейчел смутилась. Почувствовала, как кожа ее вспыхивает от его прикосновений. Она попыталась отодвинуться, но Ник не позволил ей.
– С тех пор я жила самостоятельно, – вздохнув, произнесла она, – Ведь жизнь берет свое. Но сегодня вечером... увидев тебя... я не знаю. Как будто из глубины моей души вырвалась боль, что таилась там до этой минуты.
– Я рад, что ты доверилась мне и все рассказала. Ты больше никогда не будешь одинока.
Рейчел внимательно посмотрела на него.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что теперь я здесь и никуда не собираюсь уезжать.
– Но ведь прошло столько лет.
– Столько лет было потеряно зря. В этом ты совершенно права. Нам предстоит многое наверстать.
– Послушай, Ник...
В ответ он ладонью закрыл ей рот.
– Сейчас я скажу тебе то, что должен был сказать еще пятнадцать лет назад. Ты можешь мне не верить, но я все равно скажу, а ты должна спокойно выслушать меня. Хорошо?
Чуть помедлив, она кивнула.
Ник кивнул ей в ответ, снова взял ее за руку и, сделав глубокий вдох, продолжал:
– Пятнадцать лет назад я встретил одну юную женщину, от которой просто потерял голову. Она была ужасно умной и немного смешной, одновременно такой стеснительной и жизнерадостной. Она была также терпеливой и очень доброй и отдавала мне всю себя без остатка.
– Попрошу без шуточек!
– Пожалуйста, не перебивай меня! – Рейчел поджала губы.
– И чем больше я ее узнавал, тем больше она нравилась мне. И причем не как товарищ или наставник, а как женщина. К концу семестра я уже изнемогал от желания, я так ужасно хотел ее. Но она была так мила, так наивна и, я готов поклясться, совершенно неопытна в делах любви.
Рейчел собралась было что-то ответить, но промолчала, наткнувшись на его серьезный предупреждающий взгляд.
– Та последняя ночь, Рейчел... Все произошло не потому, что мне хотелось отблагодарить тебя за помощь по биологии, а потому, что я не смог удержаться, чтобы не поцеловать тебя, и когда ты ответила на поцелуй, я понял, что пропал. Я был просто в ужасе от того, что ты оказала мне такую честь. И знаешь еще что? И до того, и после занятия любовью не приносили мне такой радости. Никакая другая женщина не способна и близко сравниться с тобой! Та ночь, она была восхитительна, как сказка!
– О Ник! – вырвалось у нее, и она почувствовала, как на глаза снова навернулись слезы. Она доверчиво прижалась к его груди.
– Мои родные всегда спрашивают меня, когда же я собираюсь жениться. Я им постоянно отвечаю, что когда найду единственную для меня женщину. Мне почему-то кажется, что я ее нашел. Нашел когда-то давно, а затем потерял на долгие годы. Но благодаря судьбе она снова вернулась в мою жизнь. И я ни за что не прощу себе, если не смогу удержать ее. Для этого я сделаю все, что только в моих силах. По крайней мере попытаюсь...
Его слова стали последней каплей, переполнившей чашу терпения и сдержанности. Рейчел снова разревелась. Ник продолжал нежно, как ребенка, обнимать ее, давая возможность выплакаться.
Рейчел утратила представление о времени, забыв, сколько минут или часов она сидит вот так, рядом с ним, уткнувшись носом в его широкую грудь. Когда она перестала плакать, Ник погладил ее по спине и прошептал:
– Умоешься, прежде чем отправляться к Антонио? – Рейчел отрицательно покачала головой.
– Так ты готова идти?
Она снова покачала головой. Ник испуганно покосился на нее.
– Надеюсь, ты не собираешься выставить меня отсюда?
– Нет, совсем нет.
– Тогда что, Рейчел? Чего ты хочешь?
Поскольку она уже совершенно безнадежно испортила ему рубашку, то, прежде чем поднять голову и посмотреть на него, Рейчел промокнула об нее слезы.
– Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.
На какой-то миг Ник потерял дар речи. Затем высвободился из ее объятий, и Рейчел почувствовала, как тотчас лишилась его тепла и исходившей от него спокойной силы. Неужели он снова собирается оттолкнуть ее? После всех этих прекрасных слов? После этих высоких чувств?
– Извини, дорогая. Я на секунду отвлекусь, – сказал Ник и потянулся за телефонной трубкой. Набрав номер и не сводя с нее глаз, он произнес: – Бобби? Это снова Ник Харт. Скажи Антонио, что я прошу прощения, но мне придется отменить заказ. Всего доброго!
После того как прошло еще десять ночей, Росс и Пейдж занимались уже не одним только изучением бейсбольных правил. Одну ночь, например, он обучал ее премудростям футбола. В следующую она растолковала ему все тонкости игры в теннис. Но наиболее продуктивным оказалось освоение теоретических основ хоккея, потребовавшее недюжинной физической подготовки.
Пейдж очень быстро сделалась любительницей спорта. Однако, несмотря на то что их ночи были полны страсти и огня и она с нетерпением дожидалась наступления сумерек, ее не оставляло странное ощущение ущербности этих ночных часов. Хотя толком объяснить это она не могла. Впрочем, нет, могла, ей просто не хотелось об этом задумываться.
Но если она не откровенна сама с собой сейчас, то позднее ее постигнет большое разочарование. А учитывая то, что она когда-то перенесла потрясение, нового горя ей не выдержать.
Росс не любил ее. Он дал ей это понять в последние несколько ночей. Нет, конечно, он ни словом не обмолвился об этом. Он ведь не сказал ей прямо в лоб: «Пейдж, дорогая, я не люблю тебя, но давай мы с тобой немного покрутим любовь. Не желаешь ли сыграть в сквош?» Нет, она была бы круглой дурой, если бы приняла их страсть за любовь.
В конце концов, Росс ведь ничего не знал о ней до тех пор, пока они не оказались вместе в одной больничной палате. Впрочем, формально это не совсем верно – все-таки они провели долгие часы в разговорах, рассказывая о себе, обмениваясь мыслями, взглядами на жизнь и прочим. И все же Росс никогда не назначал ей свидания, они никогда не были друг у друга в гостях.
