Рикошет (ЛП) - Лейк Кери (библиотека электронных книг TXT) 📗
Я больше никогда не стану чьей-то жертвой.
Глава 24
Ник
Мне не нужно было входить к ней в ванную. Я хотел дать ей немного пространства и времени на себя. Увы, но другого способа, чтобы узнать размер ее одежды, не было.
План был простым — проскользнуть внутрь, проверить размер ее платья, затем выскользнуть обратно — и я намеревался сделать именно так. Темнота в ванной стала неожиданностью, но каким-то образом я понял почему. Мне тоже всегда легче в темноте.
Проскальзывая в узкую щель, я закрыл дверь за собой, надеясь, что благодаря свету от окна она не заметит секундную вспышку.
Ранее я был уродом, и теперь хотел сделать что-то хорошее, но вот я стоял, держа ее платье и пялясь на ее идеальные изгибы через матовое стекло.
Что случилось со всей ненавистью и отвращением к этой женщине, которое я испытывал прежде? С каких пор при взгляде на нее мое тело каменело, жар проносился по венам, пока кровь направлялась прямиком к моему члену?
Где-то за стеклом на ее теле слово «ШЛЮХА» навечно клеймило ее кожу. Это заставило меня посмотреть на нее по-другому, потому что шрам на спине Обри ничем не отличался от того, который я носил на голове. Нанесенный одним и тем же человеком, подпитанный одной и той же ненавистью.
Ее мягкие стоны пронеслись по комнате, и я замер, как вкопанный, пока ее руки ласкали тело в сиянии лунного света, пробивающегося через окно. Ее ладони нежно прошлись по предплечьям, по груди, затем по ногам. Ямочки и бугорки появлялись и исчезали в идеальных пропорциях, от большой округлой груди, ее тонкой талии и до упругой округлой попки. Когда она выгнула спину, став под струи воды, тяжесть первого желания наполнила мой член.
«Держись от нее подальше», — звучал голос Алека в моей голове, только в этот раз он больше напоминал мольбу, а не предупреждение.
Я не мог с ним спорить. Мои похождения за женщинами в прошлом не закончились ничем хорошим, а последнее, что ей нужно было, это пережить мое поведение, когда наступала тьма.
Но, бл*дь, ее тело взывало ко мне, словно сирена. Я чувствовал себя гнилым ублюдком за то, что хотел с ним сделать. До чего же отчаянно мне хотелось увидеть, как она извивается от удовольствия, будучи подчиненной моему члену, пока ее крики рикошетом отскакивали от стен маленькой душевой кабинки.
Уходи. Сейчас же.
Бросая платье назад на пол, я попятился из комнаты закрывая за собой дверь, и отправил Лорен сообщением размер Обри.
Она вышла через полчаса, утопая в моей футболке и спортивных штанах, длинные каштановые волны волос спадали по ее плечам. Чтоб. Меня.
Знакомый запах моего шампуня и мыла пропитывал воздух в комнате, смешивался с ее собственным естественным запахом и превращался в опьяняющую смесь, от которой мой рот наполнялся слюной, и хищник во мне срывался с катушек, словно росомаха, готовый разорвать невинного кролика.
Ей, казалось, было неудобно в моей одежде, она теребила полы футболки.
— Я не хотела рыться в твоих вещах, но я не нашла расческу… или хотя бы гребень, — ее голос внезапно стал более робким, чем прежде. Пугливым.
Я встал с кровати, прошел мимо нее и, схватив расческу из верхнего ящика тумбочки, протянул ей.
— Такая пойдет?
— Пойдет, спасибо, — она ухватилась за расческу, и, когда ее мягкие пальцы коснулись моих, я выронил ее. Мы оба присели, чтобы поднять вещицу, и я придержал Обри за плечо, чтобы мы не столкнулись головами, мои пальцы коснулись ее гладкой шеи. Мышцы в моем теле окаменели, и, пялясь на нее, я потер местечко на ее коже большим пальцем.
— Тебе не нужно носить мою одежду, если не хочешь.
— Хочу, — он едва ли подняла взгляд. — Она мне нравится.
— Кажется, что тебе в ней некомфортно.
— Ник, мне некомфортно не из-за одежды. Когда ты… смотришь на меня так, как сейчас… ты… заставляешь меня нервничать. Я не знаю, готовишься ли ты задушить меня, или…
Я быстро схватил ее за руки, поднимая на ноги, снова впитывая ощущение ее кожи на своей. Теплый шелк заскользил под моим большим пальцем, когда я украл возможность коснуться ее, по-настоящему коснуться каждого выступа, каждой клеточки, которая покрылась мурашками под моим прикосновением.
— Прошло три года с тех пор, как я прикасался к кому-либо. Я не хочу причинять тебе боль этими руками. Я просто хочу почувствовать, — я убрал прядь влажных волос с ее лица и провел пальцем по ее щеке. — Ты такая красивая, — прошептал я.
Слегка колеблясь, наклонился вперед, изучая ее взглядом и ожидая первого признака сопротивления.
Я разомкнул ее губы своими, более нежным способом, чем в нашу первую схватку, и попросту изучал ее рот. Тепло, словно перышко, коснулось моей щеки, когда наши выдохи слились в разделяющем нас пространстве, и я вжался своими губами в ее в глубоком поцелуе, таком проникновенном, что с каждым вырвавшимся из меня стоном нити моего контроля рвались одна за другой.
Я отстранился, слеза скатилась по щеке Обри, и ублюдок внутри меня снова вынырнул на поверхность, когда я отпустил ее и сделал шаг назад.
— Почему ты плачешь?
Она покачала головой.
— Я не позволю тебе сломить меня, Ник. Ни поцелуем. Ни прикосновением. Слишком долго я выживала, чтобы позволить тебе в клочья разорвать мою броню. После тебя я тоже выживу, — она долго смотрела на меня грустными глазами, прежде чем развернуться и выйти из комнаты. Блу поплелся за ней.
Я не мог винить ее. Было глупо с моей стороны играть с чем-то, что я не планировал оставлять. Мне нужно было закончить работу, и Обри была инструментом для того, чтобы положить конец. Еще несколько продуманных шагов, и Майкл Каллин будет у меня в кармане, будет ползать на четвереньках, как мелкая сучка, и умолять меня о милосердии. Это было конечной целью, и мне не нужно было отвлечение на моем пути. Тем временем моей целью станет найти себе занятие. Найти что-то, что займет и ее.
Даже если ее прикосновение расшевелило что-то во мне, подтверждение чему можно увидеть, опустив глаза ниже моей талии.
Как бы сильно я не пытался отрицать это, мне нравилось видеть ее в своей одежде.
Слишком сильно. Я проскользнул в ванную, закрывая за собой дверь, и как какой-то извращенный кобель, вдохнул ее запах.
Мне нужно было искоренить Обри из моего организма. Нужно было выбросить ее из головы, но трахнуть проститутку с улицы не казалось хорошим вариантом.
Включив душ, я решил оставить свет выключенным, как это сделала она, и ступил внутрь наполненной паром кабинки.
Вода била по моей спине разозленными вибрациями. Одно прикосновение — и все остальное ощущалось по-другому, более чувствительно. Я ненавидел то, что она со мной делала, ненавидел сладкую пытку, которая сводила меня с ума от похоти, ненавидел все, и знал, что не должен хотеть Обри Каллин.
Жену моего врага. Единственную женщину в мире, которой я должен избегать, словно здравомыслящий человек, попавший в сумасшедший дом.
Прикосновение к ее коже. Поцелуй. Влажные волосы. Ее упругая попка. Идеальная грудь. Я распадался на части.
Борьба между моим разумом и членом набирала обороты.
«Попробовать один раз, прикоснуться один раз, трахнуть один раз», — гласил мой член.
«Придерживаться плана. Отомстить. Никаких отвлечений». — Те же слова от моего разума, которые Алек говорил мне. Только Алека не было рядом, и к нему нельзя было дозвониться. Что означало, я был предоставлен сам себе.
Я прижался лбом к кафелю и бился головой о беспощадную стену, принимая острые уколы боли, проносящиеся по черепу. Крепко связанные узлы смятения тянулись внутри моей головы, и все они были завязаны вокруг Обри. Без макияжа. Без красивого платья и драгоценностей. Обри в моей голове была раздета догола, что делало ее более уязвимой, чем когда-либо.
Пар наполнил мои легкие, от жара пот каплями собирался на лице, когда я сильнее прижался лбом к кафелю и с силой схватил твердый член. Длинными, мучительными движениями в сочетании с визуальной картиной в голове — картиной Обри, привязанной к моей кровати и с повязкой на глазах. Я позволил сценарию проигрываться, пока водил скользкой ладонью по своему члену.
