Хорош в постели - Уайнер Дженнифер (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
– Бюро обслуживания, – возвестил официант, вкатывая столик.
Горячий кофе, горячий чай, четыре вида соков, гренок.
– Поправляйтесь. – В голосе официанта слышалось сочувствие. – Мисс Райдер договорилась о том, что вы можете выехать позже контрольного часа.
– Насколько позже? – не спросила, а проскрипела я.
– Когда пожелаете, – ответил он. – Никуда не торопитесь. Отдыхайте.
Он раздвинул шторы, и передо мной открылась великолепная панорама города.
– Bay! – вырвалось у меня. Солнечный свет резал глаза, но зрелище того стоило. Подо мной лежал Центральный парк, с людьми-муравьишками, игрушечными деревьями в оранжево-желтой листве. За парком возвышались небоскребы. За ними – река. Далее начинался штат Нью-Джерси. «Он живет в Нью-Джерси», – услышала я собственный голос.
– Вы в пентхаусе, – пояснил официант и отбыл.
Я налила чашку чаю, добавила сахара, попыталась проглотить несколько кусочков гренка. В ванне, с грустью отметила я, места вполне хватит на двоих, более того, на троих, если б у живущих в пентхаусе возникло желание искупаться в таком составе. «Богатые – они другие», – сделала я логичный вывод, пустила горячую воду, добавила пенного лосьона, гарантировавшего, что из ванны я выйду полная сил, словно родившись вновь, по меньшей мере буду выглядеть лучше, и потянула платье через голову.
Вот тут я допустила вторую за утро ошибку. В ванной хватало зеркал, показывающих тебя со всех сторон, прямо-таки как в магазине готовой одежды. И отражения эти не радовали. Я закрыла глаза, чтобы не видеть такого количества целлюлита. «У меня сильные, загорелые ноги, – напомнила я себе. Мы в Классе толстых практиковали положительное видение себя. – У меня прекрасные плечи». С тем я и опустилась в ванну.
«Такие вот дела, – с горечью думала я. – У него появился кто-то еще. А чего я, собственно, ожидала? Он еврей, образованный, высокий, с нормальной сексуальной ориентацией, легко попадается на глаза, вот кто-то его и прихватил».
Я перекатилась со спины на живот, выплеснув волну на пол.
«Но он же любил меня, – думала я. – Всегда говорил мне об этом. Считал, что я само совершенство... что нам хорошо вместе. И десятью минутами позже уложил в кровать кого-то еще? Чтобы она делала все то, что он хотел? А ведь клялся, что хотел получать все это только от меня».
Ответ я тут же получила от внутреннего голоса: «Но ведь это ты хотела разрыва. Так что жаловаться тебе не на кого».
– Филадельфия, я правильно понял, мисс? – Водитель был русский, с настоящей шоферской фуражкой на голове. Автомобиль обернулся лимузином, заднее сиденье размерами превосходило мою кровать, а салон – спальню. Я заглянула внутрь. Телевизор, видеомагнитофон, стереосистема и... разумеется, бар. Разнообразные напитки в поблескивающих хрустальных графинах, ряд пустых стаканов. Мой желудок лениво перекатился из стороны в сторону.
– Одну минутку, – успела я сказать и поспешила обратно в отель. В туалетах вестибюля блевать тоже очень даже удобно.
Когда я вернулась, на губах шофера играла улыбка.
– Поедем по платной автостраде?
– Как вам будет проще, – ответила я, скользнув на сиденье.
Шофер закрыл за мной дверцу, потом загрузил в багажник мой рюкзак, коробки с обувью, пакеты с косметикой из «Бьюти бар». Рядом со стереосистемой и телевизором я увидела телефон, схватила его, чтобы узнать, попытался ли Брюс связаться со мной ночью. На автоответчике нашла только одно сообщение: «Привет, Кэнни, это Брюс, отвечаю на твой звонок. Я собираюсь поехать домой на несколько дней, так что позвоню уже на неделе». Ни извинений, ни заверений, что мне все это послышалось. И позвонил он в одиннадцать часов, вероятно, после того, как утречком перепихнулся и позавтракал с мисс Скрипучие Пружины, которая, спасибо моим наставлениям, не называла его человеческим биде и скорее всего весила меньше, чем он.
Я закрыла глаза. До чего же больно.
Положила трубку на рычаг, когда мы уже неслись по нью-джерсийской платной автостраде со скоростью восемьдесят миль в час, проскочили съезд, который привел бы меня как раз к дому Брюса. Я постучала двумя пальцами по стеклу. Здравствуй и прощай.
Вторая половина воскресенья прошла в слезах и блевотине, в доме Саманты, где мы с Нифкином обосновались, чтобы не слышать телефона, который не звонит. Саманта, я это видела, прилагала все силы, чтобы не сказать, что она меня об этом предупреждала. Держалась она дольше, чем сумела бы я на ее месте, до вечера воскресенья, когда вопросы о Макси иссякли и мы вернулись к теме – Брюсу и телефонному звонку, который привел к столь катастрофическим последствиям.
– Ты хотела разбежаться не без причины, – говорила Саманта. Мы сидели в кондитерской «Алая роза». Она откусывала маленькие кусочки от миндального пирожного, я ела эклер, формой и размерами напоминавший бейсбольную биту. Лучшего антидота против человеческих горестей я не знала и решила, что могу позволить себе эту маленькую слабость, учитывая, что последний раз ела еще вчера, в Нью-Йорке, с Макси.
– Я знаю, – ответила я. – Только теперь не могу вспомнить, что это за причина.
– И ты основательно продумала этот шаг, прежде чем сделать его, так?
Я кивнула.
– Выходит, ты не приняла во внимание вероятность того, что Брюс найдет кого-то еще?
Пусть это покажется странным, но в те стародавние времена я такую вероятность рассматривала. В какой-то момент даже надеялась, что он найдет себе миниатюрную, стройненькую тупоголовую девочку с браслетами на лодыжках и волосатыми подмышками, которая будет бодрствовать допоздна и курить с ним травку, тогда как мой удел – упорно работать, продавать сценарии и попадать в «Тридцать до тридцати», почетный список журнала «Тайм». Когда-то давно я могла спокойно обдумывать этот вариант, без слез, тошноты, мыслей о том, что мне хочется умереть самой, убить его, может, сначала убить его, а уж потом умереть самой.
– Есть же причины, по которым совместная жизнь не складывается, – заметила Саманта.
– Назови мне их.
– Он не любил ходить в кино.
– Я хожу в кино с тобой.
– Он вообще никуда не любил ходить!
– Так я бы не умерла, сидя дома! – Я так сильно нажала на эклер, что корочка продавилась, а крем полез наружу. – Брюс действительно хороший парень. Добрый, заботливый. А я вот дура.
– Кэнни, он сравнил тебя с Моникой Левински в национальном журнале!
– Знаешь, не такое уж это преступление. Он же меня не обманывал.
– Я знаю, из-за чего весь сыр-бор, – заявила Саманта.
– Из-за чего?
– Ты хочешь то, чего не можешь иметь. Это же закон вселенной, он тебя любил, ты скучала и задыхалась. Теперь он ушел, а ты отчаянно хочешь его вернуть. Но подумай, Кэнни... хоть что-нибудь изменилось?
Я хотела сказать ей, что изменилась я... что теперь я иначе оцениваю свои шансы, что из кавалеров у меня был только Стив, который намеревался провести со мной вечер, даже не рассматривая это как свидание.
– Ты бы вновь указала Брюсу на дверь, а вот это было бы несправедливо.
– А с чего я должна быть справедливой? – простонала я. – Почему я не могу быть эгоистичной, низкой, дрянной, как все остальные?
– Потому что ты хороший человек, – ответила Саманта. – Как выясняется, к сожалению.
– Откуда ты знаешь – вопросила я.
– Ладно. Ты прогуливаешь Нифкина, проходишь мимо своего автомобиля и видишь, что на пару футов залезла на соседнее парковочное место Ты передвинешь автомобиль?
– Да, конечно... а ты – нет?
– Я не о том. Это вещественное доказательство. Ты хороший человек.
– Я не хочу быть хорошим человеком. Я хочу поехать в Нью-Джерси и пинками выгнать эту суку из его кровати.
– Я знаю, – кивнула Саманта. – Но ты не поедешь.
– Почему? – вскинулась я.
– Потому что попадешь в тюрьму, а я не собираюсь вечно заботиться о твоем маленьком песике.
– Понятно, – вздохнула я.
Подошел официант, посмотрел на наши тарелки.
– Закончили? Я кивнула:
