Моя любимая заучка (СИ) - Черри Ника (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt, .fb2) 📗
— А если позволишь, — он зарылся рукой в её волосы, прижимая голову к своему плечу, — И я увижу вас вместе, — резким движением руки дёрнул за волосы вниз, отчего у Лизы из приоткрытого рта сорвался стон, — Я уничтожу его. Потом я уничтожу и тебя.
Громов вдохнул кожу на её шее, исследуя носом каждый миллиметр, выводя круги, словно хотел впитать её запах про запас в свои лёгкие, чтобы потом достать и вдохнуть снова. Он видел, как крошечная венка пульсирует чуть ниже мочки уха. Не оставалось никаких сил, он чувствовал, что срывается.
Громов посмотрел в её лицо. Она открыла глаза и ответила чуть затуманенным взглядом, а грудь часто вздымалась, выпинывая воздух из лёгких. Бли-и-ин, да ей же нравилось…
Глядя ей прямо в глаза сверху вниз, так и не отпуская волосы, он хрипло произнёс:
— Если ты не остановишь меня сейчас, то не остановишь уже никогда.
Глава 32
— Если ты не остановишь меня сейчас, то не остановишь уже никогда.
И впился в её губы так страстно, будто в последний раз. Язык легко проник в её горячий рот, плавно соприкасаясь с языком. Он отправил ей свой стон, а она его вернула. И он поймал. В голове подожгли канистру с горючим, и она взорвалась, раскидывая ошмётки с острыми краями по всему телу, они впивались острыми краями и резали вены, резали всё, до чего могли прикаснуться.
Она подалась навстречу, он почувствовал, как хрупкие девичьи руки обвились вокруг шеи, округлые формы груди тесно прижались к его торсу, отчего захотелось разорвать на ней всю одежду и сжечь.
Громов подхватил её на руки, не отрываясь от жадно отвечающего на его поцелуи влажного рта Ромашовой, и повалил на диван.
Двое задышали в унисон, оторвавшись друг от друга. Большие карие глаза смотрели в его серые с мольбой, отчего частички атомов вокруг закружились с космической скоростью, а её желание можно было потрогать рукой, словно струны гитары, которые совершенно точно издали бы такой звук, какой ему был необходим.
И вмиг соединились губами снова, жадно поглощая друг друга, словно изголодавшиеся хищники. Словно и не было до этого ничего, преград, предрассудков, взаимной ненависти. И не было сомнений в том, что они хотели одного и того же. И уже довольно давно.
Этот миг принадлежал лишь им двоим.
Не отрываясь от таких желанных сладких губ Ромашовой, руки начали расстёгивать пуговицы на её рубашке, ладонь скользнула по плоскому, горячему животу вверх, пробираясь сквозь тонкую ткань бюстгальтера. Легко отодвинув лифчик, пальцы нащупали верхушку груди, и он нежно, но крепко сжал сосок между пальцев.
Издав хриплый стон, Громов опустился ниже, касаясь бугорка языком, отчего тот вмиг затвердел. Он водил языком вверх и вниз, размазывая по ореолу соска свою слюну, отчего хлюпающий звук коснулся слуха.
— Громов…
Лиза застонала и выгнулась навстречу ему, а Максим зарычал, продолжая терзать девичью грудь.
Оторвался от одной и примкнул губами к другой, а рука опустилась на её ногу, пробираясь пальцами по бархатной коже вверх, задерживаясь на секунды лишь для того, чтобы сжать каждый миллиметр нежного тела.
Пальцы коснулись внутренней стороны её бедра и лишь на миг замешкались, словно раздумывая, стоит ли переходить эту тонкую грань. Коснулись влажной ткани, и от понимания того, что это ради него она так сильно намокла, в паху напряжение достигло своего пика, грозясь прорваться сквозь ширинку на брюках.
Отодвинув ткань трусиков, он медленно провел пальцем от влагалища, подхватывая влагу и промазывая её между половых губ, к клитору. А пальцы тонули в её желании. Ромашова вцепилась в него, царапая ногтями кожу, тело приподнималось навстречу, словно умоляя его не останавливаться.
Он надавил на пульсирующую упругую точку. Вот так. Продолжать.
Жаркие волны окутывали горячим одеялом и дурманили сознание.
Громов начал выводить плавные круги пальцем, а ртом продолжал лизать твёрдый набухший сосок.
Ромашова застонала в полный голос, а её руки до боли царапали кожу на голове, но боль смешивалась с безумным желанием, и его накрывало. Уносило в даль и разбивало о камни. Но ему было бесконечно мало. Он ускорил темп, продолжая нежно двигать пальцем, и почувствовал, как она напряглась всем телом.
Хорошая девочка. Не сбавляя темп, он оторвался от соска и нежно коснулся губами оголённого участка кожи на шее.
Ромашова вытянулась, как струна, и застонала так сладко, а тело содрогнулось. И он понял, что больше просто не может терпеть.
Волны дрожи прошли по её телу, и она глубоко задышала, а между ног стало настолько мокро, что невыносимо заболело в паху.
— Ты не остановила меня, и теперь уже поздно, — прошептал ей в ухо Максим, расстёгивая ремень на брюках, и звук открывающейся застёжки пронёсся по кабинету, разгоняя стоны и тяжёлое дыхание двух умирающих от страсти человек.
Громов аккуратным движением раздвинул ей ноги, совершенно не почувствовав сопротивления, она поддалась легко, словно ждала этого момента. Мечтала впустить его в себя.
Он взял в руки пульсирующий член и мягко направил в неё. Вошёл легко, медленно, количество влаги просто зашкаливало, отчего из его груди вырвался глухой стон.
Заглушая её вскрик от проникновения, он накрыл её губы своими. Словно успокаивая, обещая, что всё будет хорошо. Ведь он рядом. Он с ней. В ней. Это слаще всего на свете — находиться внутри неё. Вдыхать аромат её кожи, ласкать языком её губы, сжимать небольшую, но самую желанную в мире грудь.
Толчок вперёд. Какая же она узкая. И ещё.
Ромашова стонала с каждым толчком всё громче, раззадоривая, разгоняя кровь в венах, оголяя нервы, и двигаться медленнее было выше его сил.
Да, вот так. Она обхватила ногами его бёдра, отчего он вошёл ещё глубже. Как не сойти с ума, как же хорошо…
— Громов…
Движения участились, а сердце грозилось выпрыгнуть из грудной клетки.
— Максим…
Вот так. Лиза застонала ещё громче.
Громов ответил стоном ей в рот и почувствовал, как судороги захватывают над ней власть, а у самого сознание накрыло яркой вспышкой, волны наслаждения проткнули тело острыми иголками, смазанными чистейшим кайфом, отчего он на миг потерял связь с реальностью.
Он наполнил её до краёв, чувствуя, как семя протекает на её юбку и заливает горячую набухшую девичью промежность. Он навалился на неё, тяжело дыша, а член с периодичностью дёргался внутри, отходя от шока.
Ромашова тяжело дышала, и руки обмякли, спустившись ему на спину. Оба дышали тяжело, будто пробежали многокилометровый забег на спор, от чего дыхание ни в какую не соглашалось успокоиться и прийти в себя.
Они дышали в унисон, разгоняя тишину. А Громов подумал о том, что теперь просто не сможет по-другому. Не сможет без неё, и не захочет больше никого и никогда.
Что нет на свете большего счастья, чем быть с ней. Обнимать её, ласкать нежную кожу, целовать эти губы, грудь, да он облизал бы её всю с ног до головы, лишь бы просто чувствовать её рядом.
Они лежали молча, слушая стук своих сердец. Он ещё был в ней, и так не хотелось покидать её тело. Сладкая истома ещё не отпустила, и хотелось продлить этот момент настолько, насколько это вообще было возможным. Или остаться в нём навсегда.
Глава 33
Дико не хотелось выходить из неё, но расслабленный член выскользнул, стоило ей шевельнуть бёдрами.
Сколько они так пролежали, не проронив ни слова?
Не хотелось тревожить реальность, не хотелось, чтобы всё, что они сотворили сейчас, рухнуло, ударяясь об каменный пол, разлетаясь на куски.
— Громов, мне тяжело, — тихий голос Ромашовой прорезал слух.
Сколько вообще прошло времени?
Максим отстранился, давая ей возможность сесть на диван.
Она выглядела восхитительно. Кудрявые волосы возле лица были влажными от пота, и несколько прядок прилипли ко лбу и алым щекам, а глаза лихорадочно блестели. Она смотрела куда угодно, только не на него.
