Училка - Львова Марина (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT, .FB2) 📗

— А может быть, нельзя на поминках вот так сидеть, как мы, и смеяться? — робко спросила Оля.

— А может быть, и ничего?

— Ничего плохого нет, если мы сейчас вспомним хорошее, если мы запомним Галку веселой, если не будем думать об ошибках, а лучше будем думать о том, как их не совершить в будущем, — решительно произнесла Ирина.

— Как говорил наш учитель, да, девочки? А кто из нас остался в школе?

— Из всего нашего курса? Человек десять, включая Настю, из присутствующих, пожалуй, только Настя.

— Настя, как ты там, в школе?

— Хорошо.

— А как ты живешь на эти деньги?

— Как говорят наши учителя: «За удовольствие работать в школе нужно платить». Я просто подрабатываю на стороне. Школа для души, а основной заработок ищем во внеурочное время. Кручусь. Ничего, пока не голодаю.

— Девочки, а вы помните заповеди учителя?

— Ты еще попросила бы таблицу умножения повторить!

— Или формулы по физике за весь десятый класс!

— Я серьезно спрашиваю. Кто может сейчас повторить десять заповедей учителя? Неужели никто не вспомнит, хотя бы ради смеха?

— Я помню, — послышался среди общего гомона тихий голос Насти.

Она начала говорить, и постепенно шум стих, разговоры прекратились. Негромкий голос гулко звучал в полупустой комнате.

— Заповедь первая. Входя в класс, помни, что все сидящие там — твои дети.

Заповедь вторая. Возлюби детей своих, как самого себя.

Заповедь третья. Учи их, помня, что их победы — это твоя радость, их поражение — твое горе, все ошибки, совершенные ими, — твоя беда.

Заповедь четвертая. Не принимай поспешных решении.

Заповедь пятая. Помни, что все приходят в этот мир, чтобы быть счастливыми.

Заповедь шестая. Все дети талантливы, и долг педагога раскрыть этот талант.

Заповедь седьмая. Живи ради детей, и пусть будет тебе наградой их уважение.

Заповедь восьмая. Передать знания — значит разбудить в людях спящий ум, воспитать в детях способность любить, значит вырастить настоящих людей.

Заповедь девятая. Уважай ученика и учись у него.

Заповедь десятая и последняя. Пусть сопутствует тебе удача на твоем тернистом пути.

Настя замолчала, и какое-то время в комнате стояла полная тишина.

— Хороший он был человек.

— Почему был?

— Он умер четыре года назад.

— А мы даже ничего и не знали. Как жалко.

— Жалко, только нам теперь нужно подумать о других проблемах. Настя, что же теперь будет?

— Ничего, будем жить как раньше. Только давайте собираться почаще и помогать друг другу не совершать таких ошибок, как Галка.

— А мальчик? Что будет с ним?

— Я оформляю на него документы.

— В детдом?

— Нет, конечно.

— Ты его усыновляешь?

— Оформляю опекунство, в этом случае он не потеряет свою площадь. Мне так сказали. Об этом тоже надо думать.

— А как он сейчас?

— Плохо. Наши мудрые медики попытались убедить меня отдать его в детский дом. По их мнению, после перенесенной психической травмы он уже не будет нормальным. Фактически Галка умерла у него на глазах, и он винит себя в ее гибели. Он молчит все время, ему очень трудно говорить, даже заикаться стал.

— Ужас какой! А если это правда? Если так и будет, как они говорят?

— Но не могу же я его отправить в детский дом? Я ему постараюсь обеспечить лучший уход.

— Настя, ты святая.

— Мне его жалко, я не могу его бросить.

— Просто она сейчас одна, а были бы свои дети… тогда бы пришлось трижды подумать, прежде чем на такое решиться.

— Как можно так говорить?

— Сейчас приходится думать даже о том, чем накормить детей, а тут еще один лишний рот.

— Девочки, вы не обидитесь на меня, если я пойду? — Настя встала из-за стола. — Я все эти дни бегала — справки собирала, мне теперь домой надо.

— Поезжай, конечно, мы тут сами все приберем. Володя во дворе ждет, он тебя довезет. — Ирина встала из-за стола вслед за Настей.

— Спасибо, не надо, я на метро доберусь. Машина тебе самой пригодится. Ну, я пойду. До свидания.

20

— Настя, что ты тут притаилась? — В пустой класс вошла Наталья Сергеевна. — Куда свою малышню дела?

— Они на уроке рисования, через полчаса придут извазюканные гуашью. Порой мне кажется, что они раскрашивают друг друга, вместо того чтобы рисовать на бумаге. Как твои дела?

— Может, пойдем ко мне чаю попьем? У меня сейчас урок свободный.

— Спасибо, Наташа, не хочется.

— Ты что-то совсем закисла.

— Нет, что ты, просто немного устала.

— Как твои домашние?

— У мамы совсем перестала болеть голова, у нее просто на это не хватает времени. Марьяшка стала не такой капризной.

— А Кирилл?

— Мне кажется, ему немного лучше. Я договорилась с Викторией Ивановной, она его на уроках пока не спрашивает. Ему говорить трудно, но мне кажется, он все понимает. Постепенно мы с ним нагоняем пропущенное. По крайней мере, как говорит Виктория Ивановна: «У него в глазах появилось понимание и мысль».

— Как тебе удалось уговорить ее взять его к себе, у нее класс и так переполнен…

— Пришлось рассказать все как на духу. Проще говоря, поплакалась в жилетку. А как ты?

— Да ничего, нашла себе еще двух учеников, готовлю их к поступлению в институт. Хотя честно сказала родителям, что, по моему мнению, эта затея совершенно безнадежная: детишки совершенно не желают учиться, я им свои знания в головы вложить не могу.

— И такое бывает. Родителям хочется, чтобы дети учились, а дети хотят получать несметные богатства сразу после школы, не прикладывая для этого никаких усилий.

— Скажи спасибо, что большинство из них все-таки оканчивает среднюю школу.

— Спасибо. Многие родители жалуются, что дети заявляют им: «Вот вы всю жизнь учились и работали. И чего вы достигли? Что дало вам ваше образование?»

— И далее в пример приводится тетя Муся, которая добилась всего. Послушай, Настя, а что мы с тобой сидим и ворчим? Наши с тобой дети пока не доставляют нам этих проблем? А мы становимся занудами.

— Наташа, у тебя-то что случилось?

— Почему ты так решила?

— У тебя глаза грустные.

Наталья Сергеевна усмехнулась и прикусила нижнюю губу.

— Устала я, Настя, бороться на два фронта: в школе держишься из последних сил, чтобы на великовозрастных обормотов не срываться, а дома муженек сюрпризы преподносит. Ему, видите ли, тяжко жить, он не находит применения своим силам и страдает по этому поводу.

— Но сейчас почти все испытывают это…

— Правильно, только мой-то дурень ищет забвение в водке. Они там все на его работе страдают регулярно и разряжаются за рюмкой. Понимаешь, они коллективом друг друга жалеют, а потом разбредаются домой, где их ждут верные жены. Кто скалкой по голове встречает, кто просто удивляется, что на этот раз без хлопот и потерь благоверный домой добрался.

— Но им же трудно…

— Трудно?! А мне каково? Два года назад его избили хулиганы. У пьяного легче отобрать деньги, чем у трезвого. Ой, да что я тебе все это говорю, у тебя и без меня забот хватает.

— Наташа, погоди, все обойдется.

— Понимаешь, не могу я его любить по синусоиде: сегодня у нас пик чувств, любви и нежности, а завтра я его ненавижу и видеть не могу его пьяную рожу. Не машина я, чтобы переключаться с одного режима на другой.

— А говорить ты с ним не пробовала?

— Что там говорить, я уже все перепробовала за эти годы.

В дверь тихонько постучали. В дверном проеме показалось слегка напуганное лицо секретарши директора.

— Наталья Сергеевна, вы здесь? Я вас искала… дочка ваша не позвонила сегодня, как обычно.

— Какой у нас сегодня день? Пятница? У нее три урока, на физкультуру она не идет, учительница заболела, девочка давно уже должна быть дома. У старшей сегодня шесть уроков и факультатив. Господи, да где же она?

Побледневшая Наталья Сергеевна бросилась вон из класса. Настя вскочила и побежала вслед за ней.