Соперники (СИ) - Федотова Ася (электронная книга .txt, .fb2) 📗
— Ну, о чем ты хотел поговорить?
Если честно, руки так и чешутся вмазать ему по роже. Присаживаюсь на край стола. Знаю, как его это бесит.
Отец ерзает в кресле, и с его надменной физиономии тут же слетает ухмылка.
— А, ну, встал щенок! — рычит на меня.
Достаю из стеклянной подставки премиальную ручку и верчу, перебирая пальцами. Игнорю его слова.
— Я знаю про тебя и Корсакову. А еще я знаю, что ты, старый мудак, был инициатором все этой истории с Ритой.
Отец напряженно играет желваками, щурясь на меня. Затем складывает руки на груди и склоняет на бок голову.
— И что с того?
— Я пойду к Корсакову-старшему и расскажу, что ты совратил его дочь, а еще вынудил пойти на преступление, инициировав нападение на человека. А потом с удовольствием понаблюдаю, как он сожрет тебя с потрохами.
— Не докажешь — цедит сквозь зубы.
— Димас подтвердит. А ты знаешь сам, как он к сыну относится, не чета тебе.
Отец резко вскакивает с кресла, отчего то отъезжает к окну и ударяется о витражное стекло Огибает стол и подлетает ко мне. Его ноздри раздуваются, как у разъяренного быка.
— И в кого ты таким ублюдком родился? — шипит в лицо. — Всю жизнь для тебя стараюсь. Пашу, как черт, а ты, мамкин сопляк, меня ненавидишь. Эта пробухала, но отыграться ты решил почему-то на отце.
— Если бы ты не вел себя с мамой, как скотина последняя, она бы и не бухала. Ты ее хоть когда-нибудь вообще любил или женился исключительно на бабках деда?
— Не тебе меня судить. Дорасти сначала, добейся хоть чего-нибудь сам, а потом спрашивай.
— Так я и хочу всего добиться сам! — ору ему в лицо. — Но ты и здесь пошел на шантаж, угрожаешь упечь маму в психушку.
Смотрим друг на друга, готовые размочить нахрен. Потом отец все же берет себя в руке и отходит к окну.
Пялюсь на его сгорбленную спину, рвано выдыхая, потому что ярость душит, сжигает.
— Я никогда не хотел для тебя ничего плохого, Максим.
Из груди вырывается нервный смешок.
— Тогда разведись с мамой сам, без скандала. Оставь ее в покое. И от меня тоже отстань. Мне твои бабки не нужны, не такой ценой. Я сам буду решать, где дальше учиться и кем стать по жизни. И еще, если тронешь Риту, твоей репутации точно конец.
Отец мотает затылком.
— Твоя мать заберет акции. Я не могу этого позволить.
— Не заберет, если будешь выплачивать ей хорошее ежемесячное денежное довольствие. Я поговорю с ней.
Отец разворачивается ко мне и смотрит так, будто первый раз видит.
— Макс, ты действительно можешь пойти против родного отца?
— Ты же смог пойти против меня — встаю со стола.
Отец сверлит меня взглядом.
— Хорошо — выдает тот. — Делай, что хочешь, только смотри, не приползи потом ко мне. Работу не дам.
— Не приползу, не надейся.
Подхожу к двери.
— Макс — окликает отец.
Останавливаюсь к нему спиной.
— Я любил твою мать. Это честно. Я ее любил.
Сжимаю челюсти, сдерживая рык, рвущийся наружу, и вылетаю из кабинета.
Только на улице позволяю расслабиться и вдохнуть полной грудью. Точно горы дерьма с плеч скинул.
Глава 32
РИТА
John Legend, Faouzia — Minefields
Сегодня у Тани отчетный концерт в студии танцев, куда она ходит с самого детства.
Надо признаться, шоу было грандиозное, хоть по телеку показывай. Номера, как в «Танцы» на канале ТНТ, зрелищные, цепкие. Я и не думала, что там такой размах.
После выступления всех пригласили в ресторан на фуршет в честь отчетного концерта. Помогаю Тане переодеться в гримерке в ее потрясное платье, цепляю цепочку с кулоном на обнаженной спине и с восхищением разглядываю подругу. Такой красоткой я ее еще никогда не видела.
Таня напряженно смотрит на свое отражение в зеркале и ловит мой взгляд.
— Ты видела его в зале? Он не отвечает.
Сцепляю челюсти, понимая, что речь опять о Стафе. Вздыхаю и мотаю головой.
Глаза у подруги тут же увлажняются, и она понуро склоняет голову.
— Зачем тогда все это — оглядывает свой прикид и дергает плечами.
— Как зачем? — беру ее за руки и тяну на себя, поднимая с кресла. Веду на середину комнаты. Подкатываю огромное зеркало на колесиках и поворачиваю Таню за плечи, чтобы она могла увидеть себя в полный рост. — Разве ты только для него все это делала? Ты такая красивая, с ума сойти можно.
Она улыбается сквозь слезы и кивает головой.
— Ладно, пойдем уже, а то уедут без нас.
Добираемся с родителями Тани до ресторана, и там, на крыльце заведения под крышей, украшенной золотистыми светодиодными гирляндами стоит ее Стаф с букетом белых роз. Рядом с ним чемодан на колесиках. Значит он прямо из аэропорта сюда приехал. А я уж его про себя всеми знакомыми матными словами обругала.
Таня выскакивает из машины, чуть не спотыкается на тонких шпильках и подлетает к нему на всех парах. Игнат сразу же заключает ее в объятия и целует в щеку.
Весь вечер они не отлипают друг от друга, хотя объятия у них, не как у влюбленных парня с девчонкой, а скорее, как у друзей. Не знаю, чем все кончится, но очень надеюсь, что подруге хватит ума на этот раз не наделать глупостей, ведь ее тогда еле откачали.
Через полчаса со всеми прощаюсь, потому что обещала заехать к тетке и завести ее немного продуктов.
В квартире тихо, грязно и тускло. Теперь здесь уже никто не старается поддержать чистоту и порядок. Разбираю сумку с продуктами на кухне, брезгливо оглядывая горы немытой посуды. Нахожу тетку в гостиной. Она лежит на диване в грязном халате и бездумно перебирает на пульте каналы. Из киоска ее все-таки погнали, потому что тетя Марина прогуляла несколько смен подряд. Ухажер от нее тоже свалил, потому что там, где нет денег и еды, нет и Костика. Сам он работать не собирается, а вкусно пожрать и побухать любит.
— Привет, я там все разложила. Лекарства твои тоже привезла.
Она с усилием поднимает на меня мутные, покрасневшие глаза и глупо улыбается. С тех пор, как я от нее съехала, тетка, такое ощущение, несколько лет прибавила.
— Спасибо, Ритулик — копошится на диване, пытаясь привстать.
Подаю ей руку и тяну на себя. Тетка присаживается и поправляет полы халата. Мне кажется, она еще и заметно похудела. Хотя, чему удивляться, когда тетя Марина последнее время, только пьет и почти ничего не ест, чтоб последние копейки на еду не тратить.
— Ты скоро цирроз такими темпами заработаешь — говорю ей.
— И что? — грустно хмыкает. — Кому до этого есть дело?
— Мне есть — смотрю на нее, и не могу поверить, что некогда красивая и еще довольно не старая женщина смогла себя так запустить. Это страшно. Ужасно страшно.
Тетя поднимает на меня глаза, ее подбородок дрожит, а по бледным щекам текут слезы.
— Рита — поднимается и бросается мне на шею. — Ты прости меня за все, прости. Как я тебя изводила. Это мне кара за слезы твои, за яд мой, за злобу. Бог меня наказывает.
Мои руки висят, как плети. Я никак не могу найти в себе силы, чтобы приобнять ее в ответ. Не получается.
— Это не Бог, ты сама себя наказываешь.
Тетка уже рыдает в голос, судорожно всхлипывая на моем плече. От нее разит алкоголем и луком. А мне так становится ее жалко. Может, она и не виновата ни в чем. Просто ей тоже было тяжело. Нам всем было тяжело. Она ведь не отказалась от меня тогда, не отправила в детский дом. Как бы моя судьба могла сложиться тогда, никто не знает.
Я выталкиваю из себя накопившийся в легких воздух и поднимаю руки, неловко сцепляя их у тети Марина за спиной.
— Ну, все, хватит — успокаиваю ее, робко поглаживая. — Хватит, все будет хорошо.
После тетки еду к себе в квартиру. До сих пор привыкнуть не могу, что теперь сама себе хозяйка. Зато экономия. Продукты распределяю строго по дням, с первой же получки сразу оставляю деньги за коммунальные услуги, чтобы в конце месяца с прижатым хвостом не бегать. Заранее планирую бюджет на следующий месяц. С каждой смены откладываю деньги на крупные покупки, например, на одежду или чайник, который в последнее время барахлит, и теперь нужен новый.
