Привязанность (ЛП) - Ромиг Алеата (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt, .fb2) 📗
— Мы приближаемся к территории Джека с дальнего западного края моей собственности.
— И никто нас не видит?
Вместо ответа он продолжил:
— Там есть старая шахта, построенная давным-давно, она выходит в основание оврага. Если мы незаметно спустимся к её отверстию, сможем переместиться под землю, защищенные как от визуальных, так и от тепловых датчиков. — Он пожал плечами. — Это старый лабиринт, но если я смогу сохранить чувство направления, то найду ход, который ведет к сараю рядом с домом Джека. Все концы — выходы и входы — были заблокированы много лет назад. Это случилось задолго до того, как мы здесь поселились. Я уверен, при правильной мотивации я могу либо сломать деревянные барьеры, либо взломать замки. Я пытаюсь вспомнить старые чертежи, которые не видел много лет.
Мою кожу покалывало.
— Шахта? Что-то похоже на старую угольную шахту? Звучит небезопасно. — Мои мысли вернулись к паукам и змеям и всем опасностям, о которых упоминал Кадер, пытаясь напугать меня несколько недель назад. — А как насчет жуков?
— Мы больше, чем жуки, и здесь не добывали уголь. Здесь добывали кварц. К концу 1800-х годов в этом штате было значительное количество кварцевых рудников.
— Это все еще не говорит мне, что они безопасны.
Кадер потянулся к моей руке.
— Если за моей землей следят, я не думаю, что можно незаметно приблизиться к дому Джека и другим зданиям поблизости. Это я виноват. Любой, кто придет с дороги, будет на виду. Мы так организовали охрану. Не то чтобы мы забыли о шахтах, просто, чтобы войти в них, нужно находиться на территории. Не было необходимости повышать их безопасность.
Он сглотнул и провел рукой по волосам.
Что-то было в выражении его лица.
— О чем ты думаешь?
Он выдохнул.
— Думаю, что если дождь в то утро в сочетании с весенним сходом с гор затопили вход, мы потеряли и эту возможность. Надеюсь, вода не попала в шахты.
Я покачала головой.
— Нет, Кадер.
Казалось, что Кадер — это имя, к которому я возвращалась, когда мои мысли метались.
— Люди умирают в затопленных пещерах и шахтах. И что конкретно означает конец 1800-х?
— Кажется, я как-то видел на чертежах 1870 год.
Я наклонилась ближе и посмотрела ему в лицо. С моего нового ракурса была видна отросшая за несколько дней щетина на его шее, подбородке и щеках. Выше, его зеленые глаза посмотрели на меня своим лазерным прицелом. Кивнув, я положила голову ему на грудь и утешилась ровным стуком его сердца.
Руки Кадера обвились вокруг меня.
— Лорел, мы здесь слепы. Технологии были моим другом с тех пор, как я себя помню, даже раньше, чем я себя помнил. Это выживание. В мой дом наверняка проникли, в мою систему наблюдения тоже. Я не знаю, был ли кто-нибудь еще, но потеря твоей записной книжки меня беспокоит. Единственная причина, по которой нам разрешили войти в гараж, заключалась в том, что человек или лица, ответственные за это, думали, что мы уедем в фургоне к реке. Они допустили это, потому что верили, что мы оставляем след, по которому они могли нас найти. То, что мы уехали на грузовике, не входило в их планы. Вот почему дверь гаража закрылась. Эта система не только должна была быть безотказной, но и была создана с возможностью прогнозировать события. — Он откинулся назад и приподнял мой подбородок. — Я запрограммировал это. Это означает, что система предвосхищает мой следующий шаг. По этой причине мне теперь приходится отбросить свои первые мысли и положиться на интуицию. Если я прав и за нами охотятся, то это партизанская война. Я не знаю, сколько людей в этом замешано.
С каждым его предложением мои колени слабели, а пустой желудок сводило судорогой. Когда слезы наполнили глаза, я спросила:
— Почему? Почему это происходит со мной? Исследования прекращены. Расс мертв. Эрик мертв. Я скучаю… — Одна мысль пришла мне в голову. — Ты должен был предъявить доказательства моей смерти. Ты сделал это?
— Я подбросил улики. Твоя рубашка, та, что с кровью, и поврежденный мобильный телефон скоро должны быть обнаружены в большом мусорном баке на территории университетского городка. Это не доказательство смерти, но это наводит на мысль о преступлении, а не просто о пропаже.
Я посмотрела на свою ладонь. Вчерашняя повязка была грязной, но рана под ней все еще была такой чистой, какой только могла быть. Было очевидно, что исцеление продвигается хорошо. Выдохнув, я пробормотала:
— Мои бедные родители.
Снова Кадер потянулся к моему подбородку.
— Сосредоточься на здесь и сейчас. Я понимаю, что трудно не думать о них, но прямо сейчас ты должна думать о себе.
Комок подступил к моему горлу.
— Ты думаешь, что я снова становлюсь эмоциональной.
Он покачал головой.
— Нет. Теперь, когда я вспомнил, что у меня была семья, я понимаю это. Понимаю. Думаю, в каком-то смысле Джек — это семья. Вот почему я не могу оставить его здесь. Мне нужно добраться до него, прежде чем мы выберемся отсюда.
Не так давно Кадер не мог понять мою связь с семьей. Изменение в его сознании было просто еще одним примером того, как его прежняя жизнь возвращалась и влияла на его решения.
— Хорошо. Если ты ему доверяешь, я тоже.
— У меня нет другого выбора. Он поддерживал меня в течение многих лет. Он был для меня самым близким партнером, с тех пор как… Мейсон умер. Он умен. Вместе нас было невозможно остановить. Мне следовало сказать ему правду, когда он пришел ко мне домой.
— Тогда давай доберемся до него.
Когда мы уже собирались двинуться к оврагу, еще один низкий рокот заполнил наши уши. Вместо того, чтобы вызвать страх, это заставило мои щеки вспыхнуть от смущения. Это был не самолет, а мой желудок.
Губы Кадера приподнялись в усмешке.
— И еда. У Джека есть еда.
— Ты делаешь эту встречу еще более привлекательной.
Следуя за Кадером, я подошла к наименее крутому склону, ведущему в ущелье. Камни и мягкая грязь скользили под нашим весом, пока мы спускались ниже. Несмотря на все это, Кадер продолжал осматривать горизонт, ища что-то на небе или на земле.
У самого низа бушевала река, вздымаясь над скалами и простираясь за пределы своих берегов. Маленькие деревца, выглядывающие из реки, дали мне некоторое представление о том, как это должно быть, когда зимний снег не тает, а дождь не льет ведрами.
— Река вышла из берегов. Думаю, кварц привозили сюда и использовали реку для транспортировки.
— Где ствол шахты? — спросила я, глядя вверх на крутые холмы.
С нашей позиции мы находились слишком низко, чтобы видеть дом или иметь какое-либо представление о направлении.
— Здесь, — сказал он, таща меня за собой.
Хотя отверстие было закрыто виноградными лозами и деревьями, оно, к счастью, было выше уровня воды. Как только Кадер убрал растительность, баррикада превратилась в большую деревянную дощатую дверь, которая со временем ослабла от влаги и гнили. Замок состоял из двух звеньев большой ржавой цепи с проржавевшим замком, удерживающим звенья вместе.
Кадеру не нужно было вскрывать замок. Один удар ботинка, и доски поддались. Еще несколько ударов, и отверстие стало достаточно большим, чтобы в него мог войти человек.
— Что насчет фонарика? — спросила я.
— Позволь мне войти первым.
Закусив губу, я отступила назад, наблюдая, как он протискивается через отверстие. С каждой секундой мое сердце ускоряло бег. Я окинула взглядом голубое небо, надеясь, что вижу его не в последний раз.
Маленькие пространства никогда не были моим коньком, но у меня не было иррационального страха. Нет, мои опасения были абсолютно рациональными. То, что мы собирались сделать, не было.
В отверстии появилось свечение.
— Лорел, идем.
Последний взгляд вверх. Войдя внутрь, я остановилась.
— Что? — спросил Кадер.
— Думаю, что снова слышу вертолет.
Глава 29
Кадер
