Офисные записки (СИ) - "Кьяза" (читать полную версию книги .txt) 📗
— Ландыш? Доброе утро. Я конечно просил пораньше, но не буквально же.
— Доброе утро. Пробок не было. Кофе?
— И газету. Ну что ж, у нас будет спокойное утро, — Вишневский пристально смотрел на меня.
— Хорошо.
Я сделала шаг, но шеф даже не пошевелился, продолжая буравить меня взглядом. Я насторожилась:
— Витольд Лоллиевич, все в порядке?
— Лоллийевич. Да, все хорошо. Я жду.
Он словно отмер и быстрым шагом направился к себе.
Я же поспешила к кофе-пойнту, когда почувствовала чей то взгляд. Оглянулась. Вишневский стоял возле дверей кабинета и пристально следил за мной. Его внимание напугало. Осторожно оглядела себя, а то мало ли что, вдруг чего с недосыпу забыла надеть, ну там пиджак, брюки, обувь. Нет, все на месте. Я опять обернулась в сторону шефа, но он уже исчез.
Когда я принесла кофе, то едва не споткнулась. Вишневский меня ждал, сидя за столом, да не просто ждал, а напряженно следя за каждым шагом. Вспомнив, что сегодня понедельник, списала на него странное поведение шефа, однако мысленно собралась и четко отпечатала шаг до стола, не пролив ни капли драгоценного напитка. С трудом удержалась, чтобы не откозырять, когда чашки уже стояли на столе, лишь бросила косой взгляд на газету, которая так и лежала нетронутая.
— Витольд Лолли-й-евич, у вас все хорошо?
— Да, Ландыш, все нормально. День предстоит тяжелый. Все свои пожелания по расписанию я внес в календарь. Так что потом проверишь. Давай сейчас просто попьем кофейку. Кстати, твои конфеты.
И вновь он пододвинул мне блюдце с шоколадными шедеврами. Я страдальчески вздохнула.
— Ландыш, не отказывай себе в удовольствии. Неделя предстоит еще та.
— Мы же с вами договаривались.
— Ландыш, прости, я не могу сдержать обещание, так что шоколад по утрам будет. Угощайся.
— Только если и вы.
— Здесь три конфеты.
Я решительно отодвинула угощение, одновременно подавляя расстроенный вздох:
— Вот же упрямица. Хорошо, разделим суровый офисный завтрак по-честному. Тебе две, а мне одну.
Он осторожно забрал одну конфету, пододвигая остальное мне. Я согласилась со столь мудрым решением, потому что шоколад был восхитителен.
— Как прошли выходные?
— Родители приезжали, — ответила я, наслаждаясь ароматом кофе и пытаясь не уснуть.
— Ты рада?
— Уже нет, они уехали.
— Я впервые слышу столь неприкрытое и искренне расстройство от взрослых детей по поводу того, что родители уехали.
Я пожала плечами:
— Не хочу об этом говорить.
— Не грусти, Ландыш, все будет хорошо. Знаешь что, а давай пообедаем сегодня вне офиса.
— У вас запланирован уже обед, — осторожно ответила я, а в душу закрадывались неясные подозрения, — кстати, вы не указали с кем, и надо ли бронировать столик.
— Все сделал, как ты учила, — усмехнулся он, — а насчет столика… Что предпочтешь? Европейскую кухню, средиземноморскую или что поострее?
— Офисную, — я ответила скорее машинально, чем действительно хотела грубить.
— Хорошо, — он откинулся на кресло, отодвигая чашку, — теперь поговорим о насущных делах. Надеюсь, все на завтра готово и приемная меня не подведет. Проверь, чтобы в цветочных композициях на этой недели не было эустом. Ассистент Кибаридзе, главного заказчика, сообщил вчера, что его шеф не переносит их. К протоколированию готова? У Антона попроси проверить все для технического оснащения. В полдень мне нужен Беляев с ГАПом. Кстати все официальные документы готовы? После обеда я должен отъехать на пару часов на заседание жюри. Да, на пятницу — у меня церемония награждения, так что отмени все встречи. Переноси на следующую неделю. Ах да, должен зайти наш юрист, Юрий Ривцев, если меня не будет, пусть дождется. Уточни у него по правовым системам, он что-то говорил. Список лиц, с которыми я должен переговорить, у тебя на почте. Все.
Я молча проглотила холодный тон, лишь быстро строча в органайзер.
Когда Вишневский замолчал, без слов забрала чашки и уже пошла на выход, как меня окликнули.
— Забыл. Ландыш, обедаем в час дня. Попроси Марию Ивановну, чтобы все заранее подготовила. Ну и мне напомни, если забуду.
— Хорошо, вам все приготовят.
— Нам, Ландыш, нам. Офисная кухня ничем не хуже остальных, так что одобряю твой выбор. Все, пора работать. Я позже дам тебе регламент или Беляев передаст. Да, еще. Я заметил что ты почти не хромаешь, однако давай завтра обойдемся без каблуков.
— Хорошо, папочка, — буркнула я себе под нос.
— ЛАНДЫШ!!!
Зажимая подмышкой органайзер и балансируя чашками, я выскочила из кабинета, едва не сбив Антона.
— О, привет, Дюймовочка. Куда бежишь?
— Привет, ты то мне и нужен, — я поспешно поставила чашки на стойку и потянула его за собой вниз.
— Нет, конечно, приятно, что я пользуюсь популярностью, а что случилось?
— Идем проверять техническое оснащение переговорной.
Секретари с любопытством смотрели на нас, когда я таща за рукав упирающего сисадмина, слетела вниз по лестнице и устремилась в переговорную.
— Ландыш, что за спешка? Я вообще то тебе диктофон нес.
— Ничего страшного. Покажи мне как все включается.
Парень почесал в затылке.
— Давай я хоть ноутбук принесу. Вообще я в пятницу все проверил.
— Ничего не знаю, давай сейчас. Жду.
— Слушай, я даже позавидовал девчонкам, что они перешли под твое начальство, а сейчас мне кажется что Витольд Лоллийевич гораздо гуманней в роли начальника.
Он развернулся, чтобы выйти но тут же замер, и я его вполне понимаю. Лично мне захотелось спрятаться под стол. За дверью разнесся грозный глас Вишневского:
— София, где ваша начальница!
— В переговорной, — испуганно ответила секретарь и поспешно добавила, — она там с Антоном.
— Черт, — прошептал сисадмин, — я передумал, я не готов встречаться с Вишневским сейчас.
Я была с ним солидарна, однако кто же нас спрашивал. Дверь открылась и на пороге появился шеф. Окинул взглядом переговорную и остановился на мне, в упор игнорируя сисадмина:
— Когда ты отходишь, будь добра брать трубку, чтобы я не разыскивал тебя по всему офису. Идем, возник вопрос.
— Хорошо, простите, — я покорно повесила голову, лишь шепнув Антону, — я скоро вернусь, так что неси ноут.
Под конвоем поднялась наверх, замерла перед своим рабочем местом.
— Дальше, — скомандовал Вишневский.
В недоумении прошла в кабинет, однако шеф кивнул в сторону потайной комнаты.
— Витольд Лоллиевич, я конечно понимаю, что слегка некорректно высказалась, но я не приняла во внимание ваш острый слух, — взмолилась я, потому что происходящее мне очень не нравилось.
— Во-первых, Лоллийевич. Во-вторых, — он вздохнул, — о чем ты сейчас подумала? Чтобы успокоить твою богатую фантазию, спрошу прямо — откуда в моем шкафу взялась женская одежда?
Я закашлялась и покраснела. От стыда, что так плохо подумала о нем. Или может от обиды, что наоборот слишком хорошо о нем думала? Так, надо больше спать, потому что все мысли лишь о диване.
Очевидно, вся гамма переживаний отразилась на моем лице, потому что брови Вишневского поползли удивленно вверх. Он тоже то ли кашлянул, то ли хмыкнул, однако осторожно произнес:
— Ландыш, я с тобой как на вулкане и не знаешь, когда рванет. Давай пока не будем выяснять, что кто подумал и кто что понял. Ни я ни ты не готовы. Просто ответь на вопрос. Это твои костюм и платье?
— Да, я принесла сегодня, на всякий случай. Я сейчас уберу к девочкам.
— Не надо, оставь. Можешь пользоваться и шкафом и комнатой, если надо. Просто предупреждай. Договорились?
— Да.
— Отлично. Можешь вернуться к работе. Спасибо.
Я лишь кивнула и вышла за дверь.
Витольд перевел дух, когда дверь за девушкой закрылась. Тихоня? Спокойная? Это он погорячился с выводами. Рядом с ней он словно в центре минного поля, на вулкане, верхом на атомной бомбе, даже в эпицентре взрыва, но никак рядом со спокойным человеком. Умница и профессионал, но иногда ее логика, действия и размышления не поддаются никаким законам. Вот и сегодня. Что с ней? Сказали или не сказали? Знает или нет? Если знает, то почему никакой реакции? Неопределенность раздражала. А значит ему нужны точные данные.
