Подозреваются в любви (СИ) - Комольцева Юлия (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
— Иди ты к едрене фене со своим сахаром! — вскочил Андрей. — В меня кусок не лезет!
— Я тебе не рафинад предлагаю, а сахарный песочек, — усмехнулся Никита, — и хватит скакать, сядь и возьми себя в руки!
Несколько секунд они стояли друг против друга. Оба рослые, могучие мужики. У одного — сыскное агентство и двенадцать лет службы в милиции за плечами: бесконечные отчеты и рапорты, фотографии изнасилованных подростков, нечеловеческие вопли матерей, жидкий чай вприкуску с сигаретой, остервенелость накачанных мускулов и натруженных мозгов. Седина на висках позволяет ему ничему не удивляться. У другого — беда. Только беда, а позади бездонная дыра, куда провалилось все — их веселое знакомство, общие дежурства в отделении, новогодние гулянья, редкие встречи, крепкие рукопожатия. Уверенность там же, в той черной дыре.
— Сядь, Андрюха.
— Ладно. Извини, — отрывисто произнес тот. — Давай свой кофе.
— Ты бы рассказал мне все поподробней, — предложил Никита, протянув ему чашку и усаживаясь в кресло напротив.
Андрей сделал большой глоток.
— Мне нужны люди, — сказал он после долгой паузы.
— Это я понял. Ты хочешь прощупать каждого, кому в свое время насолил, это я тоже понял. И это займет много времени.
— У меня нет другого выхода. Кто знает, когда эти сволочи позвонят?
— Да послушай ты, Комолов! У тебя врагов, надо понимать, что у моей тещи морщин на заднице! И каждого к стене припереть — это же недели уйдут! Их надо вычислить, Андрей, а не метаться по всему городу. Подумай, кто так крепко тебя ненавидит и так много о тебе знает.
— А что обо мне знать? — вскипел Андрей. — Я не президент и не засекреченный агент ФСБ. Мой домашний телефон есть в справочнике, мой сын учится в обыкновенной школе, моя жена катается на роликах на виду у тысячи людей!
Никита хрюкнул в чашку.
— Что, Даша собирает такую большую аудиторию?
— Не надо, Кит, — поморщился Андрей.
Упоминание о жене прожгло виски новой болью. Будто голову сжимали огненными щипцами — то резче, то медленней, оттягивая момент расплаты.
Никита не стад спрашивать, как там Дашка. Было понятно — КАК! Что-то в голосе Андрея, когда он заговорил о жене, сильно не понравилось Никите. Что-то заставило Соловьева напрячься. Чертова интуиция, вот что. Шестое чувство, будь оно трижды не ладно! Спасало, конечно, много раз, но как же оно Никиту достало! Этот тоненький голосок изнутри, словно в желудке завелся ясновидящий мышонок-пискля. «Неладно с женой, ох неладно, — пищал он сейчас. — И дело не в Степке!»
Ага, Степку похитили, а дело не в этом! Бред! Заткнулся бы ты, наглый серый малец!
— Значит, так, — глубокомысленно изрек Никита, пытаясь заглушить свой внутренний диалог, — надо думать. Ты не гляди на меня волком, не гляди! Что толку, что ты носишься, как с пером в заднице? Успокойся и пораскинь мозгами.
— Я раскидывал, — хмуро ответил Андрей, — ерунда получается. Ведь должны они как-то проявиться, понимаешь? А тут тишина! А пацана третий день дома нет!
— Мишка твой точно все Кузе вернул? — вдруг спросил Никита.
Комолов кивнул. После того как его ребята несколько часов обрабатывали Кузьмичева и Ко, последние сомнения отпали. Лысый старик не трогал Степку.
— Я так понимаю, в наши доблестные органы правопорядка ты не обращался и не собираешься?
На этот раз Комолов мотнул головой отрицательно.
— Давай-ка напиши мне всех твоих заклятых друзей, будем действовать методом исключения. Надо прикинуть, у кого была возможность помимо страстного желания тебе напакостить.
— Или просто денег заработать.
— Если бы деньги, Андрюха, эти гады бы все-таки позвонили, — возразил Соловьев. — Даже Степке дали бы позвонить. Чтобы нервишки вам пощекотать. Заставили бы его в трубку повопить, поплакать…
Андрей заиграл желваками, но Никита настойчиво и безжалостно продолжал:
— …покричать, мол, забери меня, папочка! Заставили бы… Просто так, вас напугать посильней. Устроить демонстрацию собственных возможностей, чтоб вам и в голову не пришло торговаться или в ментовку бежать. Прислали бы его ботинки. Или ухо.
В руке Комолова сухо треснула фарфоровая чашка.
Он молча промокнул салфеткой влажное пятно на брюках, собрал в кучу осколки и высыпал в мусорное ведро.
Снова сел.
— Тебе бы, Кит, страшилки писать, боевики с кровавыми подробностями.
Никита, все это время сидевший неподвижно, так резко вскочил, что кресло застонало.
— Идиот ты, Комолов! Вместо того чтобы эти самые кровавые подробности себе представлять, ты соберись! Слишком у тебя воображение разыгралось. А это сейчас недопустимо, понимаешь? Чё ты сам себя накручиваешь, едрит твою кочерыжку! Я же вижу — ты делать ничего не можешь, дергаешься только и представляешь, как там Степку твоего…
— Ты! — рявкнул Андрей, — хватит!
Никита снова брякнулся в кресло.
— Вот так! — удовлетворенно и ласково произнес он, отдышавшись. — Вот так! Разозлись! От этого в мозгах прояснится.
Он протянул Андрею лист бумаги.
— Пиши давай недругов своих. Проверим их для начала по нашей картотеке.
Во взгляде Комолова мелькнуло недоверие. Никита посмотрел ему в лицо и с ласковой снисходительностью хохотнул:
— А что? Мы ведь тоже не пальцем деланы! У меня в ФСБ генерал знакомый, поможет. И не дергайся ты, информация никуда не уйдет. Мало ли зачем мне эти люди могли понадобиться.
Комолов взялся за ручку:
— Только, надеюсь, в число твоих врагов не входит президент Соединенных Штатов или ООН какое-нибудь?
— Какая-нибудь… — поправил Андрей.
— Соображаешь, — снова хохотнул Соловьев.
Андрей злился и писал. Писал и злился. Эта злость придавала ему сил и уверенности, и — прав этот чертов сыскарь! — в голове прояснилось. Никита, видимо, не зря имел обширную клиентуру и авторитет в столице, умел человека за ниточки подергать, к себе расположить и разговорить, и дело заставить делать. Психолог хренов!
И настоящий друг.
Последняя мысль разозлила Андрея окончательно. Можно подумать, что друзья бывают ненастоящие. Игрушечные, что ли? Либо друг, либо нет, третьего не дано. Хотя Мишка оказался третьим, как выяснилось.
Очень логичные мысли шныряли у Андрея в голове, ничего не скажешь.
— Значит, не из-за денег они это устроили, — услышал он раздумчивый голос Никиты, — вернее, не только из-за денег. Кто-то сильно тебя ненавидит, Андрюха.
— Да почему? — в сердцах воскликнул тот. — С чего ты так решил?
Никита постучал согнутым пальцем себе по лбу.
— Вот поэтому. Я же тебе говорю — нужны были бы только бабки, эти ублюдки не сидели бы сложа руки. Они же тебя изводят просто! Ты же вон на сушеную курицу стал похож!
Андрей приподнял брови.
— Да! На курицу!
— Почему на сушеную?
— Потому что дурак! Пиши давай! Тебя кто-то ненавидит, а ты поддаешься, как будто ворона пластилиновая!
Андрей приподнял брови еще выше.
— И нечего бровями дергать! — еще пуще завелся Соловьев. — Чего ты сопли на кулак мотаешь, а? Мечешься как бешеный! Помаринуют они тебя еще немного, и все — пишите письма мелким почерком! По тебе дурка плачет уже! У тебя глаза психические. Психованные!
Никита перевел дыхание, схватил пачку сигарет со столика.
— По-моему, ты не только меня разозлил, но и сам разозлился, — спокойно изрек Комолов.
После чего в кабинете установилась долгая тишина.
— Значит, ты думаешь, что Степку забрали, чтобы меня извести? — наконец спросил Андрей.
— Получается так.
Комолов зачем-то кивнул. Виски снова нестерпимо заломило. Он провел ладонью по лицу, словно вытирал пыль.
— Надо к Дашке ребят послать.
— Она у тебя что, одна? — удивился Никита, который уже привык не удивляться.
— Она у меня одна, — повторил, словно попка, Андрей и, не замечая недоуменного соловьевского взгляда, добавил: — Единственная.
— Мать твою, — буркнул Никита, — ты и правда рехнулся! Алле, гараж! Комолов, ты где? Ты Дашку одну оставил или как?
