В целом мире нет места для тебя (СИ) - Лещенко Ирина (книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Хороший вопрос. Даже не надейся, что отвечу. — полуулыбка и ямочки, совсем как раньше. Я осторожно дотронулась пальцем до одной из них. — Лучше спроси, надолго ли я?
— Надолго ли ты? — послушно переспросила я. Щетина упоительно кололась и вообще была потрясающе правдоподобной. Еще немного, и я пойму, что это все не сон и не галлюцинация…
— Насовсем. — он прищурился и покосился наверх. — Там мою квартиру не сдали еще?
— Не знаю. — я отняла руку от его лица и тут же вцепилась в рукав. — Какая разница? Думаешь, я тебя пущу в такую даль?
— И правда. Целый этаж. — Паша фыркнул и втолкнул меня в подъезд. — Пошли, у меня ноги промокли. И у тебя наверняка тоже. А обниматься дома намного удобнее. Надеюсь, мне никакого очередного мужа не придется гонять? Никаких больше флегматичных драконов не прилетели с целью похитить принцессу?
Я целый лестничный пролет прошла, прежде чем старательно выстроенная плотина рухнула. Все упрятанные в дальний угол чувства нахлынули, лишая возможности дышать. Развернувшись, я рухнула на Пашу всем телом, цепляясь за куртку на плечах и глотая слезы.
— Ну наконец. — пробормотал он, перехватывая меня. — А то как манекен… говоришь, а глаза пустые. Я кольцо хотел купить, а размера не знаю. И даже не знаю, развелась ты или нет. Может, уже опять замуж выскочила. Может, вообще уже не ждешь.
— Ага, я такая. — пробубнила я в стремительно намокающую куртку. — Только отвернись, я уже взамуж убежала. Какое кольцо, тебе же нельзя. Да и принцесса из меня так себе. Конечно, развелась, Вадим теперь вообще едва меня вспоминает…
Кольцо рук вздрагивает и сжимается чуть плотнее.
— Мне теперь все можно. — голос ровный, и даже отголоска эмоций не слышно. — Я к ним никакого отношения больше не имею.
Я отстраняюсь, шмыгая распухшим носом. Внимательно смотрю в глаза. Глаза бессовестно увиливают.
— Не ушел. Или не только ушел? — он морщится. Выходит, угадала. — Что ты натворил?.. хватит юлить!
Он выдыхает и сдается.
— Наши дети будут рыжими. Абсолютно апельсиновыми. Никаких синих крыльев. — серьезно говорит он, пальцами зарываясь в мои волосы под шапкой и вытягивая наружу прядь. — и летать вряд ли будут.
— И хорошо, что не будут. — я говорю просто чтобы не замолкать. В голове каша. — Куда бы мы их, крылатых, девали? В клетку? А в саду бы их выгуливали, как шарики — с поводком на щиколотке…
Паша сбивается с поглаживаний и хохочет вполголоса, щекотно уткнувшись мне в шею.
— Жалею, что не успели полетать. Тебе бы понравилось. — бормочет он.
— Ничего, я и без полетов… Ты теперь обычный человек? — шепчу я. — Никаких больше фокусов?
— Совсем обычный. Насчет фокусов — не обещаю.
Эпилог
Год спустя. Вместо эпилога.
Фокус все-таки случился.
— Никаких. Синих. Полосочек. — с угрозой говорю я, тыча пальцем в рулон обоев. Паша, прищурившись, изучает цвет под моим пальцем.
— Он вроде бы…зеленоватый. — неуверенно говорит он. — Зеленоватый же?
Мама, полуприкрыв один глаз, как снайпер, почти проходится по предмету спора носом.
— Цвет морской волны! — уверенно заявляет она. Я начинаю закипать.
— Вы что, дальтоники оба? Синий же! Си-ний! В нашей квартире не будет синих обоев!
Мама шумно вздыхает и закатывает глаза.
Продавец, увлеченно ковыряющийся на стенде с образцами плитки на случай «может вам что-то подсказать», дергается от моего голоса, оборачивается, проходится глазами по моей фигуре, намертво застревая в районе округлившегося живота; понимающе ухмыляется.
— Ладно, синий так синий. — соглашается Паша и выдвигает край рулона с сиреневыми полосами. — Смотри. Полосочка, и ни разу не синяя.
— Сиреневый — как раз для девочек. Только бы не синий. Может, розовый?
Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться. Никак не привыкну к этой новой и совершенно обычной жизни, в которой мой муж, выбросив куда-то крылья, увлеченно выбирает обои для детской вместе с моей помолодевшей и счастливой мамой. Как и ко своей раздражительности.
— Зеленый, еще можно зеленый! — мама тащит меня за руку. — Я там видела что-то симпатичное…
Плетусь за ней, покачиваясь. Центр тяжести после беременности обнаружился в каком-то не том месте, и я стала ходить осторожно, как будто могу разбиться. Впрочем, сам факт появления во мне этого ребенка, как и нашего брака — вещь, противоречащая здравому смыслу.
После появления первых признаков, долгих мучительных раздумий, торга и смирения я, наконец, купила тест, результат которого был неожиданным. Нет, я вроде взрослый человек и понимаю, что такое с парами случается, особенно в браке, но… Паша впал в ступор, из которого вышел далеко не сразу, да и вышел вроде как не весь.
Несмотря на полную уверенность в своем правильном выборе, согласие и кольцо на пальце, в загс я шла, закусив губу. Мерещилось, что в последний момент документы окажутся поддельными, и Пашу уведут прямо из кабинета в наручниках. Никакие уверения, что удостоверение совершенно настоящее, меня не успокоило. Вообще удивляло, что у ангела вполне нормальная прописка, ответственная должность и какая-никакая обычная биография.
К сожалению, моего образования и его знаний не хватило, чтобы прийти к единой теории, каким таким образом ангел — для простоты я продолжала называть их так — смог стать настолько совсем человеком, что аж даже папой. На первом узи меня трясло вместе с кушеткой. Казалось, что с экрана на меня польется синий свет, а ребенок приветливо помашет длиннопалой ладошкой, помахивая крыльями. Слава богу, врач была не в курсе моих фантазий, поэтому решила, что я просто очень сильно мерзну.
Нормальный ребенок женского пола, ни хвоста, ни рогов, ни свечения (хотя насчет свечения пока неточно). Следующие несколько месяцев мы до хрипоты обсуждали имена, а потом решили заняться ремонтом.
Вот до ремонта я себя считала вполне доброжелательной и стеснительной девочкой. Куда там… я скандалила, как грузчик, лезла с ненужными советами похлеще консультанта орифлейм и вообще участвовала в процессе по максимуму.
Уже через месяц нас станет трое, а я до сих пор не могу разобраться, как к этому относиться. Я никогда не хотела детей, то есть в мечтах они у меня не мелькали, просто иногда думала, что они когда-нибудь появятся. Теперь же это самое «когда-то» выпирало так, что я забыла, когда видела свои коленки.
Я так и не смогла выпытать, что же произошло в те дни, когда я сходила с ума в запертой квартире. По оговоркам и с трудом добытым обрывкам я сложила картину произошедшего, додумав половину, и бросила. Какая разница, в самом деле?
Теперь он обычный человек, и больше не знает, о чем я думаю или что мне снится. Когда я впервые сказала об этом вслух, он долго смеялся, а потом сходу обозначил, что за химия происходит в моей голове в течение дня и какие странные там заводятся мысли. На провокацию я не поддалась — все-таки он неплохо знает меня, поэтому все совпадения стала считать тонким психологическим расчетом.
Мама, совершенно неожиданно для всех, развелась и вышла замуж заново. Просто позвонила, сухо сообщила, что переезжает в наш город, там и распишутся, тем более что мне нужна будет помощь — и оставила меня с трубкой в руках и приоткрытым ртом. О своих причинах она тоже не захотела говорить, но больше событий моего детства не вспоминала. Паша пожал плечами и буркнул что-то про поздно включившуюся совесть.
Свою фотографию из напугавшего меня досье я изъяла и засунула в рамку, уж очень я там хорошо получилась.
Первое время я никак не могла успокоиться. Встречала Пашу с работы, заглядывала в глаза, пыталась разобраться — действительно ли он сделал однозначный выбор в мою пользу? А как же все те фантастические вещи, которые он мог делать, не будучи человеком, не жалеет ли он о том, что произошло?
Со временем я поняла, что его жизнь вывернулась намного сильнее, чем моя. Я просто поддавалась проходящим снаружи и внутри меня изменениям, ему же пришлось полностью измениться, сделать самый сложный выбор и отказаться от своей сути. На все мои вопросы, не жалеет ли он, Паша только пожимал плечами и объяснял, что выбора никакого и не было, потому что второй вариант уже не просто не устраивал, а был просто невозможен.
