Если бы только (ЛП) - Синклер Шериз (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Нравится ли она им все еще? Салли сглотнула через спертое горло.
Через минуту Вэнс положил руку на её попу. Тепло его ладони проникло сквозь холодную кожу.
— Какая симпатичная маленькая задница, ты так не думаешь, Гален?
— Ага.
Гален выдвинул свободный стул из-под стола и передвинул его так, чтобы он смог положить больную ногу на кровать. Очевидно, с комфортом разместился для предстоящего шоу.
Она сжала зубы и подготовилась к худшему. Когда-то она думала, что Вэнс был беззаботным парнем. Это предположение может оказаться в корне ошибочным.
Он погладил и помассировал ее ягодицы, прежде чем слегка шлёпнуть. Она закрыла глаза, когда внутри нее зародилось зерно беспокойства. Его забота означала, что он планирует долгую сессию.
Шлепок, шлепок, шлепок. Он двигался вверх и вниз по ягодицам, набором из трёх шлепков, ненадолго останавливаясь, прежде чем ударить сильнее. Когда он установил ритм, слабые укусы начали жечь, предвещая начало настоящей боли. Но он остановился и вернулся к поглаживанию.
Салли заулыбалась. Это совсем не плохо. Почти эротично. Она, в конце концов, была права: Вэнс не увлекался причинением боли. Она расслабилась, наслаждаясь легкими царапающими движениями его мозолистой руки по нежной плоти.
Он наклонился вперёд, дотягиваясь до стола. Но там ничего не было, за исключением… того узкого деревянного паддла.
Нет!
Паддл ударил прямо в то сладкое место, где ягодица переходит в бедро. Звук был поразительным, жалящий укус — суровым.
Она ахнула, и ее пальцы инстинктивно согнулись в поисках чего-нибудь, за что можно было ухватиться, но нашли только холодную деревянную поверхность пола.
Удар, удар, удар.
— Ты ослушалась нас, Салли.
Удар, удар, удар.
— Разве не ты просила нас поработать с тобой?
Он остановился.
О, Боже, он действительно планировал её наказать. Воздух дрожал в лёгких, когда до неё дошли его слова. Она была той, кто обратилась к ним с просьбой.
— Д-да, Сэр. Я просила.
Удар, удар, удар.
— Там, откуда мы приехали, сабмиссивы подчиняются своим Домам. Разве во Флориде по-другому?
Боль усиливалась, удары становились более размашистыми, оставляя за собой жжение и боль. Он остановился, чтобы она могла ответить. Но что она могла сказать? Она даже не пыталась подчиниться им. Она закрыла глаза, ощущая себя неудачницей.
Мне жаль. Не злитесь… пожалуйста. Я не хотела вас разозлить.
— Нет, Сэр. Я должна была послушаться.
Удар, удар, удар.
— Поскольку мы только узнаём друг друга, я не так сильно расстроен и разочарован.
Нахлынувшее облегчение на секунду перевесило боль. Не испытывайте ко мне ненависти. Пожалуйста, не испытывайте ко мне ненависти.
— Мы старались не отдавать тебе много приказов. Но ты выучишь то, что мы серьёзно относимся к послушанию.
Удар, удар, удар.
К её глазам подступили слёзы. Он был с ней таким хорошим. Заботился, после того как она пострадала. «Готова подняться с пола, сладкая?». Обнимал её так нежно после ночных кошмаров. Такой терпеливый. И посмотрите, чем она его вознаградила.
Удар, удар, удар.
— Если ты ослушаешься, то будешь наказана. И не в сексуальном, игривом смысле. Это ясно?
Огонь сжигал её кожу. Она попыталась сморгнуть слёзы; боль исходила от сердца так же, как и от кожи.
— Да, Сэр.
Положив паддл на стол, он потёр её ягодицы. Его рука ощущалась холодной против ее горящей кожи.
Глубоко вздохнув, она позволила себе расслабиться. Вот так. Все не слишком плохо — кроме стыда, бурлящего глубоко внутри. И беспокойства, что он посчитает её слишком проблемной.
Он легко мог найти кого-то, кто будет стараться угодить. Послушного сабмиссива.
Она выдохнула. Она должна чувствовать облегчение, что все не слишком плохо. Совсем не устрашающе. Это же хорошо? Некоторые сабмиссивы беспокоились, расстраивая своих Домов, зная, что получат отвратительную трёпку, чтобы потом дважды подумать прежде чем…
— Поднимайся, милая.
Вэнс помог ей встать. Вместо того чтобы притянуть её в объятия и подарить утешение, он встал следом за ней. Полицейской хваткой на плече он повёл её через комнату к Галену.
— Разогрев закончен. Она твоя.
Мгновение до нее не доходил смысл слов Вэнса, пока Гален не встал.
Разогрев? Это был только разогрев? И Гален будет… Она отпрянула от Вэнса.
Уголок рта Галена приподнялся.
— В этом и есть разница между игрой в клубе и тем, чтобы по-настоящему иметь Дома. Твои собственные Домы воспримут непослушание гораздо серьёзнее. Потому что им действительно хочется, чтобы ты подчинялась.
«Твои собственные Домы». Эта фраза наполнила душу Салли жидким солнечным светом, прежде чем её разум вернулся к оборонительной позиции.
— Ты говоришь, что побьёшь меня, потому что заботишься обо мне?
Темный взгляд Галена смягчился.
— Вообще-то, да.
Он погладил её щёку кончиками пальцев, удерживая взгляд своим.
Её дыхание замерло. Он заботился. Обо мне?
В этот момент он отступил на шаг.
— Наклонись над кроватью. Обопрись на предплечья.
Ох, блять, блять, блять. Когда она подчинилась, её руки погрузились в толстое синее одеяло. Кровать была низкой, так что её попа приподнялась высоко.
— Раздвинь ноги.
Она осторожно расставила ноги. Поза слегка опускала её зад, но переносила больше веса на руки, и стоять стало сложнее. Более беспомощное положение.
Он взял тонкую ротанговую трость.
— Хорошо, зверушка. Я не собираюсь считать. Я закончу, когда пойму, что ты по-настоящему раскаиваешься.
— Но я уже раскаиваюсь. Я…
Его вздох был громким.
— Не трудись говорить со мной. Я не уверен, что ты вообще знаешь, что означает искреннее раскаяние.
Трость ударила по заду первый раз, и было больно, будто кожу пронзили огнём.
Нет! Она попыталась встать и поняла, что Вэнс сидит у подножия кровати. Его рука обхватила её затылок, удерживая на месте.
Удар за ударом сыпались на плоть с мерзкой жгучей болью. И внезапно, к ее собственному шоку, она заплакала. Резкими, ужасными, удушающими рыданиями, причиняющими боль горлу.
— Мне жаль. Мне жаль. Я не… Я не хотела вас разочаровать. Мне жаль.
— Вот оно, — голос Галена звучал грубее обычного, как наждачная бумага, также как и боль на её коже. — Это раскаяние.
Вэнс отпустил её.
Жёсткие руки безжалостно притянули её на колени. Её попа задела грубый материал джинсов, и она попыталась вскочить, но оказалась притянутой назад, зажатой мускулистыми, непреклонными руками. Гален прижал её голову к своему плечу, пока она плакала.
Уткнувшись лицом в его грудь, она намочила её слезами.
— Мне жаль, — прошептала она снова.
— Я верю, зверушка.
Она почувствовала его губы на макушке, и острый ледяной забор вокруг сердца начал таять. Его запах, мужественный и насыщенный, окутал её, подтверждая его присутствие рядом с каждым вздохом. Пока жжение стихало, она могла почувствовать намного больше, чем просто его силу, контролируемую мягкость, с которой он удерживал её. Как его рука обхватывала затылок. Его медленное дыхание. Его терпение.
Постепенно её плач сменился икающим всхлипыванием.
Вэнс сел на кровать и взял её за руку.
— Всё закончилось, Салли.
Он погладил её по голове и попытался отпустить руку, но её пальцы переплелись с его.
Останься. Каким-то образом она нуждалась в нём — в них обоих. Их присутствие было успокаивающим, подобно присутствию человека в доме, который всегда откроет тебе дверь после наступления темноты. Знание, что, несмотря на монстров в ночи, они сохранят её в безопасности.
Гален почувствовал, как напряжение отступает, когда Салли прижалась к нему. Настоящий сабмиссив — она не дулась из-за наказания, а позволила слезам смыть стыд и освободить её от вины.
Когда он взглянул на Вэнса, его напарник немного повёл плечом. Не сложно было истолковать его жест.
