Мой любимый враг - Озерова Лина (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Олег, польщенный таким подчеркнутым вниманием хозяйки вечера, галантно склонился к Ирининой руке:
— Вы, как всегда, совершенно очаровательны.
— Как вам Пухов?
— Неподражаем.
— А что это, — поинтересовалась Ирина, — я не вижу вашей протеже?
— Николь? О, она сразу стала нарасхват. Вы не ошиблись, решив устроить ей выставку.
Ирина взмахнула накрашенными ресницами:
— Ну, ничего еще твердо не решено… Можно задать вам нескромный вопрос?
— Да ради бога!
— Николь — ваша подруга?
Олег неопределенно улыбнулся, явно довольный этим предположением:
— Ну…
— Вижу, вы времени зря не теряете, — лукаво погрозила пальчиком Ирина. — И француженка, и сюда пришли с красивой женщиной. Кстати, я ее, по-моему, не знаю. Кто она?
— Лариса? Просто моя приятельница. Кстати, с Николь меня познакомила именно она. Николь — Ларисина сводная сестра по отцу.
— Да что вы говорите! Как интересно… — Ирина опустила глаза и загадочно улыбнулась.
Подойдя к столику с напитками, Лариса взяла себе бокал шампанского и огляделась в надежде, что увидит хоть одно лицо, знакомое не по телеэкрану. Нет, никого…
В группке, стихийно образовавшейся в двух шагах от Ларисы, обсуждали животрепещущие новости моды. Лариса прислушалась: говорили о показе последней коллекции японки Комаки Моримото, восходящей звезды «от кутюр». Она уловила имя Моримото, и ей стало интересно. Лариса случайно видела репортаж с этого показа: модели показались ей отчасти забавными, но в основном нелепыми.
— Вроде бы ее вещи есть в бутике «Житройс» на Манежной, но я еще не видела, — призналась брюнетка в мешковатом балахоне, вероятно, обозначающем вечернее платье.
— И много потеряла. Прелесть что такое! — восхитилась другая девица, как две капли воды похожая на первую, в почти таком же балахоне, но не брюнетка, а рыжая. — Девиз — не помню, как это звучит в оригинале — что-то вроде «Долби»… Так называется какая-то рептилия. И коллекция у нее под девизом этой рептилии, можно сказать, в ее честь.
Молодой человек гомосексуального вида томно заметил:
— Дорогая моя, «Долби» — это название звукосистемы.
— Ну, не важно, — отмахнулась девица. — Главное — отказ от привычного и безоговорочное принятие нового. Как змея сбрасывает кожу. Женщина должна быть женщиной, поэтому — решительный отказ от стиля «унисекс».
— Вот и хорошо, — ядовито сказала хорошенькая миниатюрная женщина. На ней было отлично сшитое светлое платье для коктейлей. — А то сейчас со спины не поймешь, мальчик перед тобой или девочка.
Женщина метнула в сторону молодого человека быстрый взгляд и добавила:
— Да и с лица иногда тоже…
— Вот-вот, и мужики этим недовольны, — подхватила брюнетка в балахоне. — А миром все-таки правят мужики. И миром моды, в конце концов, тоже.
— Ну уж нет, — не согласилась рыжая. — Ведь кутюрье-то ориентируются на женщин, стараются им угодить…
— А женщины стараются угодить мужикам. Вот и получается — женская мода создается для того, чтобы мужики получали удовольствие.
— Ну так они его и получают, — рыжая вернулась к первоначальному предмету обсуждения. — Знаешь, у Моримото все модели очень секси. Гипюр, кружева, натуральный шелк и бархат. И обязательно хотя бы одна супердорогая вещь: бриллиантовые сережки, или кольцо, или колье. Но тут тоже важно чувствовать меру.
— От последней детали мужики особенно придут в восторг, — скептически заметила дама в платье для коктейлей. — За бриллианты-то платить придется им. Впрочем, как и за все остальное.
— А вот тут ты не права, — авторитетно сказала брюнетка. — Современная женщина сама покупает себе одежду. На деловые костюмы брать деньги у мужика просто неприлично. Так поступают содержанки и домохозяйки, а они сейчас не котируются. От мужчины же настоящая женщина принимает в подарок либо роскошные мелочи — супердорогое белье и украшения — либо автомобиль, коттедж за городом, Рождество в Лондоне и Новый год на Сейшельских островах, ну и прочие тому подобные вещи.
— А шуба? — опять съехидничала дама. — Шиншилла или норка относятся к роскошным мелочам или проходят по категории автомобиля?
— Дарить шубу — это банально. Раньше сказали бы — это слишком по-купечески. Перефразирую — слишком по-новорусски.
Дама пожала плечами:
— Ну а я не столь утонченна, и, если бы мой друг подарил мне шиншилловый палантин, я не сочла бы это дурным тоном.
— А я так и на норку согласна, — усмехнулась рыжая. — Я не столь передовая…
Ларисе надоело слушать эти норково-шиншилловые откровения, и она потихоньку переместилась к другой группе. Здесь обсуждали что-то вроде международных новостей.
— Слышали? — воскликнул низенький коротышка с аккуратной кругленькой лысиной на затылке. — До чего народ дошел! В Голландии издали чистую газету. Я тоже так хочу. А то требуют сто строк в каждый номер, вот и отдувайся.
— Как это — чистую? — недоумевающе спросила девушка в белой рубашке и джинсах. Черты лица у нее были чуть монголоидные, и на глаза спадала длинная косая челка. Лариса вспомнила, что видела эту девушку в «Акулах пера» — вроде бы она из «Московского комсомольца», и имя у нее какое-то странное…
— Очень просто, — весело сказал коротышка. — Два чистых газетных листа, без единой строчки.
— А название?
— Нет. Даже цена не проставлена.
— Какая прелесть! — воскликнула девушка и с чисто женской непосредственностью поинтересовалась: — А сколько же она стоит?
— Один доллар.
— И покупают?
— Еще как!
— В наш век стрессов… — авторитетно сказал небритый молодой человек в бесформенном свитере крупной вязки («И как ему не жарко», — подумала Лариса), — в наш век стрессов это очень полезное мероприятие. Если бы люди могли прожить хотя бы день без новостей, этот день продлил бы им жизнь на год.
Коротышка беспечно махнул рукой:
— Да фиг с ними, со стрессами. На самом деле просто работать неохота. Я понял это еще в девяносто первом, когда был первый путч и ГКЧП. После того как все кончилось, в редакции закатили грандиозную пьянку. И вот посреди всеобщего ликования меня вдруг осенило: елки-палки, это ж какая малина кончилась! Да этот путч — как маленький отпуск. Позавчера я встал — пошел на митинг, за свободу бороться, вчера — опять на митинг, при святом деле. Весело, шумно, девушки на тебя как на героя смотрят! А вот завтра встану — и никакого веселья, никаких девушек, изволь садиться к компьютеру и выдавать положенное количество строк.
Костлявая блондинка, похожая на скаковую лошадь, кокетливо погрозила длинным худым пальцем:
— Ты, Юрочка, известный лентяй.
— А я и не отрекаюсь, — легко согласился коротышка, — лентяй. Надо эту идею с пустой газетой продать нашему главному. Да что там продать — подарить, всучить насильно!
Коротышка был Ларисе очень симпатичен, и она уже приготовилась слушать, о чем он будет говорить дальше, как вдруг кто-то тронул ее за плечо:
— Здравствуйте.
Неужели у нее здесь тоже отыскались знакомые? Лариса обернулась: перед ней стояла высокая худощавая брюнетка. Суперкороткая стрижка, дымчатые очки в пол-лица, маленькое платье стрейч винного цвета. Полные губы брюнетки были накрашены ярко-красной помадой, такого же оттенка лак покрывал длинные острые ногти.
— Вы меня не узнаете?
Лариса смотрела на нее, вежливо улыбаясь:
— Простите, нет.
Брюнетка сдернула очки:
— А теперь?
Лариса вгляделась пристальнее — бог мой, это же та самая мадам из «Пингвина»! Только тогда она была не брюнеткой, а золотистой шатенкой, и без очков. Их знакомили, они даже чуть-чуть поболтали… Как же ее зовут?
Лариса чуть покраснела и неуверенно спросила:
— Вы Рита, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, не ошибаетесь, — рассмеялась Рита, демонстрируя крупные белые зубы. — Понимаю ваше замешательство, при нашей первой встрече я была другой масти.
— О, вы сейчас выглядите ничуть не хуже!
