Держи меня, Земля! (СИ) - Лабрус Елена (читать книги регистрация .txt) 📗
— Ударилась головой, но ничего серьёзного не повредила, — улыбнулась она, крутя шеей, которая болела, но, главное, поворачивалась. — Как ты?
— Только освободился. Такой сумасшедший был день, — что-то заскрипело под его весом. Что-то незнакомое. — Телефон сел. Зарядкой из машины поделился с товарищем. И только когда кинулся её искать, вспомнил, что Стёпа, зараза, мне её так и не вернул. Что там твоя голова?
— Нормально, — покачала Лера из стороны в сторону и услышала тоненькое и пронзительное тявканье. — А ты где?
— Я у мамы.
— Проведать заехал? — ревниво прислушалась Лера к тому, как повизгивает от восторга щенок, которого Кирилл явно тискал.
— Нет, счастье моё. Ушёл из дома. Поживу пока у мамы, а там разберёмся.
Лера даже не знала, что и сказать.
— А как Настя? — спросила она первое, что просилось на язык.
— Можно мы не будем про Настю? — щенок пыхтел где-то совсем рядом с телефоном. Кажется, Кирилл уворачивался от его настойчивого языка. Тихонько прозвучало «Тьху!», а потом Кир продолжил говорить, потому что Лера забыла, что он, наверное, ждал ответа: — Нет, если ты, конечно, хочешь. Я расскажу. Настя ожидаемо и встретила, и проводила меня гробовым молчанием. А вот тёща, пока я собирал вещи, особо на эпитеты не скупилась.
Лера тяжело вздохнула. Её всё это ждало впереди.
— Ты сказал, что вы это уже проходили?
— Да, я однажды уже уходил, — стул или кресло, с чего Кирилл там встал, снова заскрипело.
— Лер, с тобой там всё нормально? — вдруг раздался через дверь голос Кати, Лериной соседки по номеру.
— Да, тебе освободить ванную? — прижала Лера к груди трубку.
— Нет, нет, сиди, — ответила она, уходя. — Я спать.
Лера не стала ей отвечать, машинально кивнула, снова подняла к уху телефон.
— Прости, я уже час в ванной, соседка забеспокоилась. Я тоже переживала, что ты молчишь. Честно говоря, уже сама хотела тебя набрать.
— Я был бы рад, — улыбнулся он. — Жаль только, ты бы расстроилась, что не смогла дозвониться.
— Извини, я тебя перебила. Ты сказал, что уходил от жены?
— Да, пару лет назад, — теперь он отвлёкся. Зашумела вода. Потом стихла. Стук. Его выдох, а потом он продолжил: — Как-то навалилось всё разом. На работе неприятности, деда на операцию положили, мама плохо себя чувствовала, и дома такая тоска, что хоть волком вой. И тишина гробовая, густая как дым, хоть топор вешай, а дышать нечем.
— А почему тишина?
— Это любимый способ моей жены уходить от проблем — молчать. Нет, можно было, конечно, поговорить. Но это были не разговоры. Сплошные пенальти. Мне очередной раз пришлось бы слушать, что по статистике каждая пятая женщина теряет ребёнка, даже не узнав о том, что беременна. И очередной раз за ужином внимать, что кроме генетических нарушений у плода, гормональных нарушений у матери, инфекций и физического воздействия, что являются самыми частыми причинами выкидышей, немаловажную роль могла сыграть внезапная перемена климата. Это было выше моих сил. А ни о чём другом, кроме несостоявшейся беременности, говорить Настя не хотела. Ведь это я потащил её в ноябре на Канары.
— Насильно потащил? — подложила Лера под ушибленный копчик полотенце.
— Нет, конечно, — усмехнулся Кирилл, и Лера услышала, кажется, зашипевший рядом с ним чайник. — И она меня как бы ни в чём и не упрекала. Просто обычно она хандрит поздней осенью, когда уже начинается холод. И я решил подарить ей пару недель солнца, моря, тепла.
— Не сбылось?
— Сбылось. Съездили вроде неплохо. Ну, как мне показалось. Но буквально на следующий день по прилёту у неё случился выкидыш, и всё… разверзлась такая бездна, — Кирилл тяжело вздохнул. — Да, я виноват. Надо было остаться. Надо было её спросить, прежде чем покупать горящую путёвку. Но я поставил жену перед фактом, она не стала меня расстраивать. В общем, это — замкнутый круг, по которому мы бегаем, как лошади в загоне, уже не первый год. И я смертельно устал от этой компании под названием «Настина беременность». Уже тогда устал. Все эти обследования, тесты, больницы, врачи. Я молчу про деньги, сколько бы это ни стоило, — громыхнула дверь и звук телевизора, что до этого был отчётливо слышен, почти затих. — Молчу про время, которое нужно было выкраивать между командировками, или на то, чтобы подрочить в баночку между совещаниями. Это стало второй работой. И не дай бог где-нибудь передёрнуть в гостинице под просмотр порноканала. Не дай бог!
— Это-то она как проверяла? — засмеялась Лера.
— Ну, скажем так: она просто предупредила, что ни одна капля генетического материала не должна пропасть даром, — усмехнулся он. — Ни одна.
— Всё в хозяйство, всё в семью? — Лера боялась его обидеть, но не засмеяться не смогла. — И секс по расписанию?
— Если бы только секс, — Кирилл явно улыбнулся. И Лера представила, как заблестели его зубы. О, боги! Теперь она знала, даже как он смеётся. — Питание, физические нагрузки, сон и отдых — всё было регламентировано и строго учтено. Ведь даже от количества жидкости, которую я выпивал, зависела вязкость эякулята. А это, знаешь ли, одна из причин бесплодия.
— Бедненький ты мой, — вздохнула Лера.
— Повтори, пожалуйста, ещё раз.
— Что? Бедненький мой?
— Особенно второе слово, — понизил он голос до вожделенной хрипоты. — Хорошо, что закрыл дверь. Я просто умираю, когда ты говоришь «мой».
— Не умирай, пожалуйста, мой больной и хромой, бедненький заинька мой.
— М-м-м-м… — промычал он, словно находился где-то совсем рядом, словно зарылся в её волосы. — Я скучаю. Невыносимо. Просто сдыхаю без тебя.
— Приезжай! — улыбнулась Лера. — Здесь классно.
— Уже считаю часы. Осталось семьдесят один.
Чайник, наверное, уже остыл, но Лера только сейчас услышала, как Кирилл взял кружку. Стукнула дверца шкафа, потом донышко о стол.
— Чай? Кофе? — спросила она.
— Чай. Мама у меня не пьёт кофе. А тот, что держала для меня — отсырел. А я купить не успел. Тебе, наверно, спать уже пора? — спросил Кирилл.
— Тебе, наверно, тоже, — Лера хотела пошутить про его режим, но не стала. Наверно, с того дня как материал был собран, применён по назначению и законсервирован, строгий режим был снят. — А почему ты вернулся? К жене?
— Я не вернулся, — Кирилл шумно вздохнул. — В ту же зиму я сломал ногу. Это, конечно, отдельная история. Но я потом тебе как-нибудь её расскажу. Сейчас только самый финал. В общем, с ногой — это было весело. Аппарат Илизарова, каждое утро врач заходит в палату с гаечным ключом — Господи! Как я его ненавидел! — костыли, все прелести. Настя приехала меня навестить, потом стала приезжать каждый день, а потом забрала из больницы. Даже с мамой моей повздорила из-за этого. И все четыре месяца больничного со мной возилась. Я потом ещё месяца два на работу как фраер с водителем ездил, с палочкой ходил. А потом поправился, но так и остался. И понеслась эта свистопляска с очередной беременностью. Ну, дальше ты всё уже знаешь.
Лера тоже вздохнула. Что-то ей подсказывало, что свистопляска эта ещё не закончилась. И никогда не закончится. И Настя его просто так не отпустит.
— А из-за чего они повздорили с мамой? — Лера вытянула затёкшие ноги и, сдёрнув с умывальника ещё одно полотенце, легла и положила его под голову.
— Мама хотела увезти меня из больницы домой. Она тогда уже мне говорила: «Уходя — уходи», иначе вечно будут находиться причины остаться. Но я, — он выдохнул и, кажется, стукнулся затылком о стену, — не знаю. Может, проявил слабость. Может, инертность. Уступил, поддался. В общем, не возразил.
— А, может, это чувство вины? За тот выкидыш?
— Ты, знаешь, сейчас, когда Насте поставили диагноз и врач сказал, что при такой густоте крови каждая беременность заканчивалась бы одинаково, я, наверно, и не должен бы чувствовать себя виноватым. Но ты права. Хоть жена меня ни в чём и не обвиняла, но она так страдала, что я просто не мог остаться равнодушен.
Он замолчал. И Лера тоже задумалась, даже закрыла глаза, устав от света лампы на плохо прокрашенном потолке. С их опытом долгих разговоров они с Кириллом научились молчать и не тяготиться этим. Лера слышала, как зашуршал фантик шоколадки или конфеты, как Кирилл сделал глоток. Нестерпимо хотелось его обнять. Прижаться к его плечу, почувствовать тяжесть его руки на своём теле.
