Соседи по квартире (ЛП) - Лорен Кристина (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Увидев меня, Келвин тут же заметно расслабляется и, обойдя Итана, движется в мою сторону.
Итан раздраженно смотрит на меня и наигранно улыбается.
— Привет, Холлэнд.
— Привет, Итан, — ровно с такой же улыбкой отвечаю я.
Я едва не выпрыгиваю из своих туфель, когда Келвин прижимает меня спиной к себе и проводит губами по скуле.
— Я собираюсь пригласить свою прекрасную жену на ужин.
Из-за того, что Келвин стоит так близко, я не могу к нему повернуться — мы чуть было не поцеловались.
— Пригласить на ужин? — переспрашиваю я и делаю шаг вперед, увеличив тем самым расстояние между собой и своим мужем — от которого пахнет чем-то древесным и свежим и который буквально в соседней комнате каждую ночь спит практически голым.
— На настоящее свидание. Как подобает.
Воображаемая Холлэнд радостно прыгает и машет плакатом, на котором написано «Это означает секс!», но я прошу ее угомониться, пока мы обе не получим должных разъяснений.
— А как подобает? — нарочито скромно уточняю я.
Похоже, что подтекст доходит до него одновременно со мной. Тихо покашляв, Келвин достает из кармана бальзам и проводит им по губам, которые мне очень, ну просто очень нравятся.
— Как обычно, — закрыв тюбик, он широко улыбается. — Мы поедим. Выпьем. Хорошо проведем время.
Он на что-то намекает этим своим «Хорошо проведем время»? И еле заметная хрипотца в его голосе мне не послышалась? Повернувшись в сторону Итана, я начинаю жалеть, что не могу уточнить у него насчет своих догадок, вот только во время нашего внезапного флирта с Келвином тот успел куда-то уйти, чего мы оба не заметили.
— Когда речь идет о еде и выпивке, я всегда «за».
— Вот поэтому ты мне и нравишься, — Келвин берет меня под руку, и в этот момент я краем глаза замечаю у противоположного конца сцены еще один тоскливый мужской взгляд. Тем временем мой муж тянет меня к боковому выходу. — Тебе нужно будет надеть подходящее платье и туфли и сделать подходящую прическу: собрать волосы в пучок.
Пока я пытаюсь осознать, нравится мне или нет, что он диктует мне, как одеваться, Келвин кладет ладонь мне на затылок и прижимается губами — такими мягкими и теплыми — к моей щеке.
— Твоя шея — мой криптонит, — не отстраняясь ни на сантиметр, говорит он, и я ощущаю его улыбку. — Надо будет отправить тебе побольше смс-ок на эту тему.
***
Я выхожу из спальни в единственном имеющемся у меня подходящем платье: черном, длиной чуть выше колена, облегающем сверху и с юбкой из струящегося плиссированного шифона.
Келвину оно явно нравится, потому что когда я выхожу, у него приоткрывается рот, словно внезапно улетучилась мысль, которой он хотел поделиться. Нужно признать, я тоже ошарашена. Келвин надел новый костюм с лавандового цвета рубашкой, оставив две верхние пуговицы расстегнутыми, и теперь мне трудно отвести взгляд от его ключиц.
Внимательно оглядев меня с ног до головы, Келвин произносит:
— Да.
— Что, подходяще?
Его взгляд тут же скользит по моей шее; я собрала волосы наверх.
— Господи. Да.
Несколько кварталов мы идем до Taboon [ресторан в Нью-Йорке — прим. перев.], и несмотря на то, что в очереди перед нами человек десять, Келвин направляется прямо к стоящему в дверях человеку, пожимает ему руку, и тот показывает на столик в задней части зала. Я иду следом и замечаю, как несколько голов поворачивается в нашу сторону, когда мой ирландец снимает своей синий пиджак и небрежным жестом вешает его на руку.
Келвин выдвигает для меня стул, а я спрашиваю:
— Ты знаком с тем парнем?
— Со времен Джульярда, — слегка скривившись, поясняет он. — Блестящий был виолончелист. С тех пор ему везло мало.
Я чувствую, как сдавливает горло от желания помочь. Но каким бы замечательным ни был Роберт, каким бы сложно организованным для простенького театра ни был его оркестр, он не может нанять каждого безработного музыканта, которого мы только встретим.
Келвину удается прочитать мои мысли по взгляду, и жесткая линия его рта смягчается.
— У него обязательно все наладится. Возможно, когда-нибудь потом мы ему сможем помочь.
Мы.
Когда-нибудь потом.
Тяжело сглотнув, я изо всех сил стараюсь небрежно пожать плечами. После чего мы оба одновременно смотрим в меню; внутри тревожно, а в животе порхают бабочки.
У нас настоящее свидание.
Много вечеров подряд мы сидели с ним на диване и заказывали еду на дом. Множество приятных вечеров проводили с Робертом, Джеффом и даже Лулу, после чего вдвоем шли домой. Чем же отличается этот вечер?
Келвин поднимает голову.
— Давай возьмем напополам закуску из цветной капусты и сибаса?
Черт возьми, а мне нравится иметь в качестве мужа такого решительного едока.
— Давай.
Отложив меню в сторону, Келвин берет меня за руку.
— Я уже говорил, как благодарен тебе?
— Раз или два, — смеюсь я.
— Тогда на всякий случай скажу еще раз, — в его сияющих глаза чистейшая искренность. — Спасибо тебе.
— Всегда пожалуйста. Как же иначе.
Сжав руку, он отпускает ее и, откинувшись на спинку стула, улыбается подошедшему официанту. Игра в женатых ощущается простой, а Келвин кажется охотно в нее вовлеченным. Это лишний раз напоминает мне, что на самом деле я не так уж и хорошо его знаю. Мне знакомо его лицо — оливковая кожа, зеленоватые глаза и идеально неидеальные зубы, — но творящееся в голове по-прежнему остается загадкой.
Когда мы сделали заказ, Келвин поворачивается достать что-то из внутреннего кармана пиджака и протягивает мне маленькую розовую коробочку.
— Это тебе.
Боже, принимать подарки и комплименты хуже меня не умеет никто на свете. Поэтому сразу же активизируется мое второе «Я» и бормочет что-то вроде: «Господи, спятила, что ли, как тебе в голову только приходит так нелепо реагировать!»
Когда открываю коробочку и вижу внутри золотое кладдахское кольцо [традиционное ирландское украшение, преподносится в знак дружбы или как обручальное — прим. перев.], во мне начинают бушевать эмоции.
— Понимаю, носить такое кольцо кажется стереотипом, — говорит Келвин, глядя на мое ошарашенное лицо, — но у ирландцев это традиция. Не сочти меня банальным. Это кольцо не только про любовь — хотя тут сердце. Руки символизируют дружескую поддержку, а корона — преданность, — смущенно улыбнувшись, он надевает кольцо на безымянный палец моей правой руки. Сердцем к запястью [по традиции это означает, что девушка с кем-то встречается — прим. перев.], — глядя на мою руку и улыбаясь, Келвин осторожно поправляет кольцо. — Поскольку ты замужем, то носила бы его на левой руке, но там у тебя обручальное.
Боясь ляпнуть что-нибудь неподобающее или легкомысленное, я молча поглаживаю кольцо и улыбаюсь.
— Тебе нравится? — тихо спрашивает Келвин.
Вот он, момент, когда я могла бы сказать, что увлечена им, и его кольцо, по сути, наполнило мою жизнь новым смыслом, но я лишь киваю и шепотом говорю:
— Оно очень красивое, Келвин.
Он откидывается на спинку стула, но выражение лица по-прежнему ранимое и напряженное.
— Тебе нравится наблюдать за мной на репетиции?
Я громко фыркаю.
— Это что, серьезный вопрос?
— Наверное, да, — неуверенно поморщившись, говорит Келвин. — Мне очень важно твое мнение. А твои советы… бесценны.
Его слова поражают.
— Я обожаю наблюдать за тобой на репетиции. Твоя игра впечатляет — и, думаю, ты и так должен это знать.
Официант приносит вино, мы оба делаем по глотку, чтобы одобрить выбор, и тот снова уходит.
— Да, я считаю, у нас с Рамоном отличный дуэт, — глядя на меня поверх бокала, говорит Келвин, а потом задумчиво прикусывает губу. — Просто мне хотелось сказать… Все это время я мечтал именно об этом. Я рассказывал тебе, что когда только-только вышла премьера «Его одержимости», моей мечтой было когда-нибудь присоединиться к этой постановке?
