Мамы-мафия: крёстная мать (ЛП) - Гир Керстин (читать книги регистрация TXT) 📗

– Ты знаешь, что на твоей въездной дорожке лежат два громадных пса? – спросил он, когда я открыла ему дверь.

– Да, мы ждём сегодня судебного исполнителя, – ответила я.

Я сама была совсем не рада, когда Кевин появился с Ганнибалом и Лектером.

– Мне пришлось привести их, – объяснил мне Кевин. – Наши ненормальные соседи наняли охотницу, и она подстерегает собак со своим чёртовым ружьём. Она начинает стрелять, как только бедные животные сунут морды за изгородь. Посмотрите, что эта сумасшедшая сделала бедному Лектеру!

Я против воли посмотрела на бедного Лектера. Действительно, у него осталось только одно ухо. Но ему это как-то шло.

– Вы их вообще не заметите, – заверил меня Кевин. – Я привяжу их к забору, и они послушно полежат в тени.

Ну, и они лежали. Я была довольно-таки уверена, что сегодня почты не будет. И, будем надеяться, Ронни не станет звонить нам и спрашивать, когда Мими одумается.

Только Антон рискнул пройти мимо животных.

– Что это за автомобиль? – спросила я, показывая на скромный небольшой автомобиль, припаркованный у тротуара. – Твой ягуар в ремонте?

– Нет, у меня его сегодня украли, – ответил Антон. – Прямо с парковки возле канцелярии.

– Что? Мир действительно плох, верно? Я рада, что у меня нет автомобиля.

– Полиция говорит, что в данный момент в городе очень много краж автомобилей, – ответил Антон, пожимая плечами. – Большинство из них переправляют в восточную Европу. Возможно, я больше никогда не увижу свой ягуар. И детские туфельки Эмили и Молли тоже.

Детские туфельки болтались на заднем зеркале как талисман.

– Бедный. – Я прижалась к нему. – И у тебя ещё, конечно, не было времени просмотреть бумаги Джо Райтера? Там можно что-то сделать?

– Разумеется, можно, – ответил Антон. – Просто понадобится время, чтобы свести всё вместе. Чем длиннее список пренебрежения родительскими обязанностями, чем больше свидетелей может предъявить герр Райтер, тем вероятнее, что он получит право опеки. В любом случае мы рассчитываем на новый запрос по поводу опеки.

– А дом? – спросила я. Джо никак не мог ютиться с Джоанной в однокомнатной квартире, в то время как Бернард и Бьянка будут крутить золотые краны.

– Дом надо будет продать, – ответил Антон. – Ни одна из сторон не богата настолько, чтобы выкупить дом у другой стороны.

– Бедный Джо, – сказала я. – Он ведь сам его построил. Но по крайней мере у него после этого будет больше денег, чем теперь. А самое главное, что он получит дочь. Я бы хотела, чтобы ты увидел этого Бернарда. И у тебя сейчас действительно нету времени? Я могу предложить тебе нашего пунша. Мы с Юлиусом его сами сделали: лимон, апельсин и папайя.

– Нет, спасибо, – ответил Антон. – У моей матери назначена встреча, а она ненавидит, когда её заставляют ждать. Я забежал только на минутку, чтобы кое о чём тебя спросить.

– Да? – сказала я. Кожа у меня на голове зачесалась.

– Что ты делаешь в следующую субботу? – спросил Антон.

– Я провожаю детей в аэропорт, – ответила я с тяжёлым сердцем.

– Очень хорошо, – сказал Антон и многообещающе подмигнул мне. – Значит, тебе не понадобится подыскивать бэбиситтера.

Я тоже многообещающе подмигнула ему.

– Для чего?

– Вечером состоится ужин у моих родителей, и я бы очень хотел, чтобы ты меня сопровождала, – ответил Антон.

– Ох, – сказала я, и многообещающее чувство испарилось быстрее, чем капля воды с горячей сковородки.

Речь идёт об очень важном ужине, пояснил мне Антон. Альслебен Фармацевтик собиралась слиться с маленьким, но очень успешным предприятием натуральных лекарственных средств, чей шеф, Леонард Кёрнер, был старым другом Антонова отца. Оба предприятия, Альслебен и Кёрнер, были семейными фирмами, и было важно, что обе семьи друг друга любили, уважали и, так сказать, были в состоянии объединиться в одно большое семейное предприятие.

– Но я же не работаю на Альслебен, – возразила я.

– Но ты член семьи, – ответил Антон, и это прозвучало несколько смущённо. – В некотором роде.

Я почувствовала, что у меня отпала челюсть, я ничего не могла с этим поделать.

– Я знаю, что между нами всё развивается немножко медленно, но мы ведь пара, верно? – сказал Антон. – Во всяком случае, я всем рассказываю, что ты моя подруга.

– Правильно, – быстро ответила я, глядя в пол, чтобы скрыть тот факт, что я покраснела, как рак. – Я тоже всем о тебе рассказываю. Только неловко, когда они спрашивают, каков ты в постели.

Антон вздёрнул бровь.

– Говори, что я фантастически хорош, – предложил он. – Ну что, ты пойдёшь со мной к родителям?

– Твоя мама знает, что ты хочешь меня привести? – Я боялась, что она мне скажет: «Извините, но мы ничего не покупаем», как только я окажусь у них на пороге.

– Естественно, – ответил Антон. Когда я ничего не ответила, он добавил: – И она в восторге.

Я была довольно-таки уверена, что он лжёт. Но я сама была в таком восторге от того, что Антон официально назвал меня своей подругой, что я подарила ему ослепительную улыбку и сказала:

– Я охотно пойду с тобой.

– Прекрасно, – ответил Антон. – Йоханнес тоже придёт. Может быть, у вас будет время закончить вашу партию.

Мои челюсти снова напряглись.

– Да, было бы хорошо, – с усилием произнесла я.

– Ну, тогда до субботы! – Антон поцеловал меня. – О, я чуть не забыл. Эмилия нарисовала тебе картинку. – Из пиджака он вытащил скрученный в рулон листик бумаги и протянул его мне. – Я думаю, что платьем для Барби ты окончательно завоевала её маленькое сердечко. – Он поцеловал меня ещё раз, развернулся на каблуках своих итальянских туфель, элегантно обогнул Ганнибала и Лектера и устремился к своему съёмному автомобилю.

Я с любопытством развернула рисунок. Неужели Эмили действительно подарила мне своё сердечко? Если это так, то я сошью ей десятки платьев из штор моей свекрови.

Но Антон, похоже, не рассмотрел рисунок подробно. На первый взгляд картинка выглядела пестро и весело. Черноволосая принцесса в голубом платье держалась за руки с принцем в чёрном костюме. Они стояли на лугу, полном земляники, и в небе над ними плавали воздушные шарики и красный двухэтажный автобус, из которого махали ручками ещё две черноволосые принцессы. Рядом с земляничным полем высилась башня, а на башне стояла женщина с жёлтыми волосами, на которую пикировала большая чёрная птица. Похоже, птица нападала уже несколько раз, потому что на женщине было много красных пятен. Ещё две фигуры с жёлтыми волосами собирались сверзнуться с башни, причём у меньшей фигурки изо рта капало что-то коричневое.

Не надо быть детским психологом, чтобы понять, что Эмили не подарила своё сердце ни мне, ни моим детям. Но было бы странно, если бы одна из моих проблем решилась бы сама собой.

В данный момент мои проблемы громоздились кучей. После въезда Мими я снова почувствовала настоятельную потребность в составлении списка актуальных проблем. Их было сорок две. Сейчас я могла добавить туда ужин с Антоновыми родителями, сразу же за «Проследить, чтобы Мими и Пэрис не пересекались, иначе Мими узнает, что Пэрис беременна, и снова начнёт бросаться предметами».

Я не хотела, чтобы заметили дети, но чем ближе был день их отъезда, тем хуже мне становилось. Что за ненормальный мир, в котором у детей оказывается больше одного отца и одной матери и так много сводных братьев и сестёр, что даже взрослый потерял бы обзор? Мне хотелось в это лето быть с моими детьми. Мне бы хотелось присутствовать при том, как они учатся плавать и ходить на яхте или впервые в жизни видят дельфинов. Всё это я не хотела оставлять новой жене моего бывшего мужа. Но условия изменились, и я не могла повернуть время вспять. Со времени расставания с Лоренцем случилось так много всего, и я не хотела отказываться от этого опыта. Или возвращать утраченное. Лоренца, например.

– Твоя проблема состоит в том, что ты всех любишь и хочешь быть со всеми хорошей, – сказала как-то Мими. – Я уверена, что ты почувствовала бы себя лучше, если бы позволила себе ощутить антипатию по отношению к Пэрис.