Леди Стерва (СИ) - "Ведьмочка" (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Дашка согласилась, что мне стоит переехать и теперь я жил в комнате Леди. Рус часто приходил ко мне, но не разговаривал, а просто сидел рядом, смотрел как я копаюсь в инете и звоню по телефону, пытаясь найти Элис. Некролог я больше не читал и морги с больницами звонками не доставал, но продолжал искать. Просто сменил тактику. Ей нужны будут деньги. Значит она либо откроет счет, либо начнет работать за наличные. Тех денег, что она сняла со своего счета в банке надолго не хватит. Даже если жестко экономить и снимать самое дешевое жилье, все равно максимум на три месяца. Кстати, сдаваемые комнаты и квартиры я тоже проверил. Впустую.
И я попробовал выманить лисичку из ее "норки". Стал гулять с Русланом по городу и внимательно всматривался в прохожих и машины. Безрезультатно.
- Майкл, а Элис вернется?
- Обязательно, малыш. Я найду ее, поговорю и она вернется. Ты соскучился?
- Не знаю. Просто она очень похожа на маму. По маме я скучаю, - вздохнул мальчик.
- Почему ты не веришь, что Элис и есть твоя мама? Разве ты не знаешь, что имя можно поменять?
- Знаю. Мне очень хочется поверить. Она выглядит как мама, говорит, смотрит, обнимает...но, она не мама.
- Почему?
- Не знаю. Просто она не мама. Мама умерла.
Этот разговор состоялся четыре месяца назад. Через полтора месяца после того, как Леди исчезла. Я раз за разом прокручивал в голове этот разговор и никак не мог понять, что меня в нем смущает. А потом позвонил знакомому доктору и у меня глаза на лоб полезли, когда он высказал дикою идею о том, что парня просто загипнотизировали.
- Разве можно внушить ребенку, что его мама умерла?
- Ребенку даже проще.
- Почему установка не слетела, когда он увидел маму?
- Значит сделали все грамотно. У него нет противоречий и он не ставит под сомнение смерть матери.
- Черт! Док, а исправить это можно?
- Можно. Я знаю одного специалиста. Только он с детьми не работает.
- Любые деньги.
- Я перезвоню.
Через неделю я отвел Руслана к психиатру и забрал сына Элис. Он расплакался и потребовал отвезти его к маме. Дашка рыдала от счастья, а я с удвоенной силой стал искать Леди.
Квартиру у знакомых она не снимала, аська и агент молчат, деньги ей будто и не нужны, все больницы я обошел лично...все? Есть же еще частные клиники! Только в них мне никто не предоставит информацию о пациентах. Ни за какие деньги. То есть руководство не предоставит. А если обратиться к младшим сотрудникам? Те же уборщицы знают всех обитателей больницы! Сколько бы им не платили, а деньги лишними не бывают.
В городе оказалось всего пять частных клиник. Элис в них не было. Ну, не пластическую же операцию она сделала! Меня будто ударили. Город маленький и здесь всего одна клиника пластической хирургии. Чем черт не шутит? По крайней мере буду знать как она теперь выглядит!
Я был в шоке, когда узнал, что Элис не только не сменила внешность, но до сих пор лежит в палате на втором этаже.
Я сомневался, что она захочет меня слушать, так что взял с собой Руслана. Его она не прогонит, а когда поймет, что сын снова ее признает...это не лишено было смысла.
В клинику пробрался ночью. С ребенком это оказалось очень сложно, но где наша не пропадала? Через час я остановился перед нужной дверью. Тихонечко ее приоткрыл и впустил туда Руса. Сам заходить не стал. Боялся, что тут же ее придушу. Это же надо было додуматься! Спрятаться в двух кварталах от дома в клинике пластической хирургии! Идиотка!
Через пол часа Руслан вышел.
- Я здесь подожду, - тихо сказал он.
Я ничего не понял, но зашел в палату и тихо прикрыл за собой дверь. Элис стояла у окна спиной ко мне. Я сделал к ней шаг, собираясь обнять, но она глянула на меня через плечо и сказала:
- Не подходи, - я замер. - как ты его уговорил?
- Я его не уговаривал, - пожал я плечами и рассказал в чем было дело. Элис так и не повернулась, продолжая смотреть в окно. Она сильно похудела за эти пол года, превратившись в ходячий скелет. - Можно я тебя обниму?
- Нет, - коротко ответила она. - Спасибо за Руса, но ты зря старался. Было бы лучше, если бы он так и считал меня мертвой. Терять мать дважды - это слишком жестко, - в ее голосе зазвучали слезы.
- Что ты несешь? Что значит терять?! Ты у него есть и я не позволю тебе опять сбежать! Если будет нужно, то я... - она повернулась и слова застряли у меня в горле.
- Что ты? - с горькой иронией спросила она. - Вытащишь меня с того света?! Уходи, Майкл. Я устала и хочу спать... - она махнула рукой и сделала шаг к постели.
Я не выдержал и, в два шага покрыв расстояние между нами, обнял свою малышку.
- Глупенькая! Разве от этого умирают?
- Да, Майкл, умирают и чаще, чем ты думаешь.
- Можно я на несколько минут перестану быть твоим хирургом и стану просто мужчиной? - спросил Березин после осмотра. Я кивнула. - Элис, ты идиотка? Или прикидываешься? Ты хоть понимаешь, что спасти вас обоих почти невозможно? Если сделать операцию по пересадке кожи - это убьет ребенка. Если ждать, пока плод сформируется, ты лопнешь с учетом тенденции предыдущей беременности и габаритов отца ребенка. Если начать колоть препараты замедляющие развитие плода, неизвестно какую зверушку ты родишь! Проще сделать аборт...
- Нет, - перебила я. Он уставился на меня, ожидая пояснений. - Я была у гинеколога. Даже миниаборт сделает меня бесплодной. Слишком слабые сосуды, а плацента уже приросла к матке. Понадобится чистка, а это убьет меня как женщину со стопроцентной вероятностью.
- Элис, у женщин два яичника...
- У меня уже один. Виктор Николаевич, просто сделайте все возможное чтобы этот ребенок выжил и отдайте его отцу.
Мужчина потер лицо руками, покачал головой, а потом взглянул на меня с укором.
- А его ты спросила? Что думает по этому поводу отец ребенка?
- А какая разница? Попросит оставить ребенка - убьет меня, а я не хочу чтобы он страдал из-за того, что подписал мне смертный приговор. Выберет аборт и фактически заставит меня убить ребенка. А его ребенок имеет право на жизнь.
- Тебе не кажется, что это просто изощренная форма суицида? - пустил он в ход тяжелую артиллерию.
- Не кажется. Я точно знаю, что это самоубийство, но мне проще думать, что это самопожертвование.
- Ты не передумаешь? - устало вздохнул он. - Чтобы я не говорил? - я покачала головой и через пол часа оказалась в палате.
Первые три месяца оказались самыми легкими, не смотря на зверский токсикоз. Меня рвало почти круглосуточно. Я даже спала с уткой в обнимку и ни черта не ела, только воду пила, чтобы было чем блевать. Все это время меня мазали кремами и маслами, увеличивая эластичность кожи, но к концу первого триместра появились первые растяжки. Пока безболезненные, но я отлично помню ощущение лопающейся кожи и дикий зуд, который этому сопутствует. А еще помню, что чесать нельзя ни в коем случае, иначе кожа потрескается еще сильнее.
Еще через месяц я начала просто выть от желания расчесать живот, а во сне себя не контролировала и к утру живот покрывался поперечными красными полосами. Мне выдали толстые мягкие рукавицы, а ночью в моей палате дежурила девушка, которая следила, чтобы я не чесалась во сне. Сначала пробовали пристегивать меня к постели, но быстро отказались от этой идеи, когда я за два дня изорвала запястья в кровь.
На пятом месяце токсикоз решили смягчить и почти весь день я лежала под капельницами. Чтобы поддержать организм хоть как-то, мне еще и глюкозу кололи. Вот ею меня и рвало. Ненавижу этот сладковато-горький привкус во рту! Еще и пена эта. Брр! Жизнь - говно, а жрать пришлось. Точнее, выблевывать большую ее часть.
В середине второго триместра токсикоз кончился, но стало только хуже. Я все время дико хотела есть, а нельзя. Стакан молока или сока в день и пол килограмма яблок - вот и вся пища, позволенная мне. Еще воду можно в неограниченных количествах и виноград зеленый. Ребенок начал толкаться. На животе проступили синяки, ребра болели нещадно и легче не становилось. УЗИ показало, что вес плода не дотягивает и до двух килограмм и это хорошо. Вот только пол определить не удалось. Ребенок усиленно прятался от аппарата. Решили ждать до последнего. Березин что-то объяснял про сроки на которых чаще выживают мальчики и девочки, но я ни черта не усвоила, потому что хотелось чесаться, жрать и сдохнуть от боли одновременно.
