Самый бешеный роман - Богданова Анна Владимировна (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Вот именно! – горячо поддержала меня Икки. – А ты что?
– Да я не успела и рта раскрыть, как Пулька: «Она сегодня совершенно свободна, совершенно свободна…»
– Ну, Пулька! – рассердилась Икки. – И что у нее за охота в чужие дела лезть!
– Пришлось с ним встречаться, подвозить эту чертову книжку. Я, естественно, торопилась, потому что вечером мы должны были встретиться с Алексеем – мы каждый вечер с ним встречаемся, и этот пресный тип поволок меня в какое-то восточное кафе с монотонной музыкой. В общем, это все неважно. По-моему, именно там я и потеряла сотовый. Я никак не могла от него отвязаться – нервничала, торопилась… И вот результат.
– Ну, Пулька! – снова злобно воскликнула она. – Я бы тебе свой дала, но у меня отключен за неуплату.
– Слушай, я ж тебе подарок принесла, – вдруг вспомнила я и достала из пакета сверток.
– Я тоже. – Икки полезла в шкаф.
– Зачем ты тратилась?!
– Что значит тратилась? – обиделась она.
– Ты ведь недавно устроилась на работу. Я же все понимаю.
– Глупости, держи, – и она протянула мне маленькую коробочку – это были мои любимые духи.
– Ты с ума сошла! Нельзя быть такой расточительной!
Но Икки уже не слушала меня – она распаковывала мой подарок.
– Какая прелесть! Божественно! А цвет! Я тебя обожаю! – взвизгнула она, рассматривая бюстгальтер цвета шампанского.
– Черт! Я перепутала подарки! – вырвалось у меня от неожиданности.
– Так это не мне? – разочарованно спросила Икки.
– Это я Женьке приготовила, а тебе… – но она не дала мне договорить – ее уже не интересовало, что я ей приготовила.
– Женька обойдется! Я, конечно, могла бы передать ему твой подарок, потому что мы встречаем Новый год вместе. Вернее, не встречаем, а работаем – он попросил меня помочь – ничего не успевает. А я, как ты знаешь, обязана ему работой и не могу отказать. К тому же мне все равно негде справлять… Ты с Кронским, Пулька с отоларингологом, Анжела – с семьей. Одна я – не пришей кобыле хвост, – сказала она и, подумав, добавила: – Знаешь, и мамаша, кажется, только и жаждет, чтобы я куда-нибудь ушла.
– Да ну, брось ты!
– Я серьезно. – Икки перешла на шепот и села рядом со мной на диван. – Последнее время ей кто-то стал звонить, а когда я подхожу к телефону – трубку швыряют. Но вчера… Это вообще – нонсенс! Мужской голос, вежливо так, с придыханием говорит: «Добрый вечер. Будьте добры Людмилу Александровну к телефону». Представляешь? С кем она могла познакомиться, а главное – где, ума не приложу! Она ведь только в магазин ходит да телевизор смотрит!
– Может, в магазине? – предположила я.
– Не знаю, на нее это непохоже.
– А я и смотрю, переменилось она! Я как увидела ее сегодня, сразу это почувствовала, – подтвердила я.
– Ты заметила?! Заметила?! – будто даже обрадовалась Икки. – Кошмар! Я чувствую, устроит она мне райскую жизнь. А я-то думаю, что это она со мной разговаривать вдруг начала и даже холодильник на ключ не закрывает – пользуйся, мол.
– Не паникуй раньше времени – может, еще все обойдется. – Я попыталась успокоить ее.
– Да какой там обойдется! – Икки чуть не плакала. – И почему я такая несчастная!
– Нахалка ты! – Я решила действовать методом «бури и натиска». – У тебя есть такие подруги, а ты…
– Давай чай пить, у матери в холодильнике торт со вчерашнего дня остался.
– Нет-нет, я пойду.
– Ну как хочешь, а то бы посидела еще.
– Нет. – Я стремительно встала с дивана и направилась в коридор, снова нацепила мокрую шубу, и тут взгляд мой упал на телефон. – Вот балда-то, я ж к тебе звонить приходила!
– Точно!
До телефонной станции было не дозвониться. Потом я долго набирала номер «Лучшего человека нашего времени», но в трубке слышались лишь монотонные, однообразные гудки, сообщающие о том, что хозяина нет дома, а сотовый был заблокирован, впрочем, как и у меня. Я была в шоке – оказывается, в жизни не все так просто.
– Да не расстраивайся – ведь 31 декабря. Все суетятся, никого дома нет. Вы же с ним договорились?
– Да, – растерянно сказала я, – одни неприятности – представляешь, мой новый роман не подошел!
– Как это? – Икки тоже успела забыть то время, как пять лет кряду я не могла пристроить ни один свой текст ни в одну редакцию Москвы.
– Сказали, в любовном женском романе не может быть главным героем мужчина, хотя текст неплохой.
– Эту идею, мне помнится, тебе подкинул Женька?
– Да, он посоветовал.
– Вот Овечкин! – сквозь зубы процедила она, и мне снова стало приятно, что роман отвергли из-за Овечкина, а я тут абсолютно ни при чем. Нет в том моей вины! И я позвонила маме.
– Здравствуй, Машенька! – весело и бодро крикнула она в трубку. – С кем ты столько разговариваешь по телефону – у тебя все время занято! Поздравления принимаешь?!
У мамы, судя по всему, было превосходное настроение, в отличие от меня. Что ж тут удивительного – у нее работал телефон, и она точно знала, с кем будет встречать Новый год.
– Мам, у меня телефон сломался, вызови мастера.
– А сама не можешь?
– Я не могу дозвониться до телефонной станции. Я от Икки.
– Передай ей привет. А ты в своем уме? Какой мастер на праздник? Кстати, а сотовый?
– Потеряла.
– Молодец!
– Ну что, тебе позвонить трудно?
– Нетрудно, только я точно знаю, что не дозвонюсь и потрачу полдня, а мне нужно еще приготовить праздничный стол Николаю Ивановичу. Он, если ты не забыла, по твоей милости будет справлять этот светлый праздник один с котами!
Вот наглость! Последнее предложение мама произнесла особенно громко (почти прокричала), видимо, чтобы ее услышал бедный и обманутый Николай Иванович.
– Мамочка, мне кажется, тебе не обязательно оставлять Николая Ивановича одного с кошками в этот волшебный праздник. Это как-то нехорошо.
– Дозванивайся до бюро ремонта сама, – прошипела она в трубку и снова воскликнула необыкновенно громко: – Так, значит, в одиннадцать я буду у тебя, потом за нами заедет Пулечка, и мы все поедем в клуб?!
– Какая у тебя бурная фантазия! – издевалась я.
– Ну, договорились! – крикнула она и бросила трубку.
Одним словом, поход к Икки под низким небом, которое вот-вот упадет, не дал ровным счетом ничего, если не считать приятных минут общения с подругой и ее радости по поводу подарка, который был предназначен для Женьки.
До середины дня я слонялась по квартире взад-вперед, периодически срывая трубку бесполезного, молчащего телефона, который так и хотелось разбить о стену. Потом я стала сама себя уговаривать. Ведь мы действительно договорились с Алексеем – я должна подъехать к нему в половине двенадцатого. Чего переживать так по поводу прервавшейся телефонной связи? Надо приводить себя в порядок и готовиться к встрече Нового года.
Долго уговаривать мне себя не пришлось – стрелки часов уже показывали пять вечера, и я вплотную занялась своей внешностью (мне даже удалось безукоризненно накрасить ногти и не смазать их!).
В четверть одиннадцатого я посмотрелась в зеркало и…
Да! Честно говоря, я давно себе так не нравилась. Безупречный, естественный макияж. В меру налаченные кудри густых каштановых волос не напоминали на ощупь сетку советских времен для картошки, как это обычно у меня случается. Платье (купленное когда-то, но совершенно новое) не какого-то там дешевого цвета с наглой примесью электрика, а богатого темно-синего, как южное ночное бархатное небо (если только с него убрать все звезды и луну)! Длинное, с разрезом выше колена, а главное, на узеньких бретельках. Мечта всей жизни! Эти самые бретельки я не могла позволить себе до встречи с «Лучшим человеком нашего времени» из-за жира, который предательски нависал под мышками. Вид, мягко говоря, был неприглядный. Но теперь все изменилось – настолько, что назойливый Влас, когда увидел меня в автосалоне, спросил, не заболела ли я. Неправда! Я чувствую себя как никогда хорошо, да и выгляжу отлично. Особенно глаза – только теперь я заметила, как они блестят, только теперь поняла, что они, как сказал классик, являясь зеркалом моей души, живут, а раньше – блеклые и тусклые – выражали лишь усталость существования, безразличие и скуку. Ой! Совсем забыла – маленький, но очень важный штрих – колье из фианитовых мелких капель, смягчающее строгость темно-синего цвета. Горят, как бриллианты, никто не отличит, мамаша подарила, кажется, на двадцатипятилетие.
