Во всем виновата текила (ЛП) - Коул Фиона (книги серии онлайн .txt, .fb2) 📗
Прижал к своей груди.
Она прижалась ко мне, упираясь ладонями в материал. Я уставился на ее рыжие волосы, стараясь не шевелиться, пока ее глаза путешествовали по моей груди, шее и, наконец, остановились на губах. Все, чего я хотел, это развернуться, прижать ее к стене и принять предложение, отразившееся в ее глазах. Я почти сделал это, когда она высунула язык и провела им по губам. Но тут ее взгляд встретился с моим, и, моргнув, она скрыла огонь и отступила назад.
Я неохотно ослабил хватку на ее бедрах и прочистил горло.
― Прости, я нашел укромный уголок.
― Отличная идея.
Сделав глубокий вдох, оглянулся вокруг, чтобы не смотреть на нее.
― Думаю, мы избавились от преследователя.
― Нам пора идти. Не стоит испытывать судьбу.
― Да, ― согласился я. ― Спасибо за сегодняшний день. Было весело, и полезно посмотреть на произведения искусства, и исследовать эмоции с помощью наших историй.
― Хорошо. Понятия не имела, сработает ли это. Я в восторге.
Я откинул голову назад и рассмеялся. Нова всегда выглядела такой непритязательной, но в ней было больше глубины и способностей, чем в ком-либо, кого я знал.
Мне это очень нравилось.
Если честно, мне многое в ней нравилось.
Даже спустя столько лет.
Неизменно.
ШЕСТНАДЦАТЬ
ПАРКЕР
Спустя два дня мы снова были в пути. Нам удалось написать целый куплет и припев. Не так уж много, но главным образом потому, что у нас было не так много времени, чтобы творить вместе.
Это не очень хорошо, но мы движемся в верном направлении.
Поэтому, когда Нова попросила меня выбрать фильм, который я не смотрел, и провести с ней время в задней части автобуса, я не стал задавать лишних вопросов. Приготовил попкорн и отбросил безумные, полные надежд мысли о том, что она хочет вернуть былое и провести время наедине друг с другом... чтобы возродить то, что мы потеряли.
В каком-то смысле так оно и было. Просто не то обожание и забота, которые я хотел. Вместо этого она пыталась возродить наш писательский дух. Спустя тридцать минут после начала разговора мне показалось, что это одно и то же, потому что, если честно, наш писательский азарт во многом основывался на эмоциональной связи, и именно эта связь заставляла нас расширять границы правильного и неправильного.
― Паркер, ― крикнула она как раз перед тем, как зерно попкорна попало мне в голову. ― Отнесись к этому серьезно.
Отбросив слезливые мысли, попытался сделать глубокий, успокаивающий вдох, чтобы взять себя в руки.
― Я пытаюсь, но у тебя ужасный акцент.
― У меня нет акцента, я лучшая, ― утверждает она, бросая в мою сторону еще одно зерно попкорна. На этот раз я ловлю его ртом.
По ее задумке мы должны были смотреть фильмы, которые никто из нас раньше не смотрел, без звука и придумывать свой сценарий. Сначала возникла некоторая заминка, но, в итоге, когда мы начали, я подпитывался ею так же, как она мной. Пока она не заговорила с акцентом, вызывая у меня истерический смех.
Во время просмотра она поджала губы, и фильм мгновенно был забыт. Я изо всех сил пытался смотреть на экран, а не на нее, но теперь, когда она находилась рядом, отвести взгляд было невозможно. Ее рыжие волосы спутанной массой разметались в разные стороны. Она лежала на одной стороне U-образного дивана, на ней были серые шорты, оголявшие большую часть длинных ног. Идеальных, выставленных напоказ ног. Кремовая кожа с едва заметными веснушками, и чтобы их заметить, нужно знать, куда смотреть. Когда мы были подростками, я постарался составить карту каждой из них.
Рядом со мной гудит телефон, нехотя отвожу взгляд от Новы и обнаруживаю сообщение от Сони.
Соня: Я в Шарлотт. Хочешь пообедать, когда приедешь? Это будет отличной рекламой для вашего сегодняшнего шоу.
И бросить Нову? Ни за что.
Словно по команде, в моей голове звучит голос Аспен, годами преследующий меня: Ты должен делать это ради работы. Продажи, продажи, продажи и реклама, реклама, реклама. Но в данный момент работа не имела значения. Даже то, что я находился здесь и пытался наладить взаимопонимание, чтобы начать писать музыку с Новой, не имело значения. Важно было расслабиться и просто... быть. Я посмотрел на Нову и улыбнулся, потому что, возможно, ее присутствие рядом ― это то, что необходимо, чтобы напомнить, что я все еще могу быть собой ― только собой, ― и это нормально.
Я: Не сегодня. Спасибо за предложение.
Соня: Уверен? Что по этому поводу думает Аспен?
Я: Она не принимает решения в подобных вопросах. Я решаю.
Отправив сообщение, откладываю телефон в сторону, раздраженный тем, что эти две женщины словно сговорились загнать меня в угол. Это злило.
― Кто это? ― спросила Нова.
― Тот, кто не имеет значения. ― Я решил не лгать и отвечать расплывчато, потому что не хотел произносить имя Сони, когда нам было настолько хорошо.
― Это была твоя мама? ― спросила она.
Я вздрогнул при упоминании мамы.
― Почему ты так решила?
― Обычно, когда ты думаешь о ней, у тебя появляется морщинка между бровями. С годами она стала еще глубже.
― Мне необходим ботокс, ― пошутил я.
Она засмеялась, но быстро успокоилась.
― Она часто тебе пишет?
― Не особо. Только когда хочет похвастаться своей новой семьей.
― Они посещают твои концерты?
― Боже, нет, ― рассмеялся я. ― Пару раз я оставлял билеты для сводного брата, но они так и остались не востребованы. Он сказал, что мама не разрешила ему прийти.
― Вот сучка, ― прошипела она.
― Если вкратце.
― Так, если это не твоя мама, то кто еще вызывает эту морщинку?
Я взвесил все плюсы и минусы лжи, и минусы перевесили двухсекундную отсрочку, которую бы мне это дало. Поэтому, глубоко вздохнув, я честно ответил:
― Соня.
― О, ― сказала она, заглядывая в ведерко с попкорном, словно в нем хранились ответы на все вопросы. ― Чего она хотела?
― Пригласила на обед.
― Ты пойдешь?
― Нет. Я обедаю с тобой.
― Ага, но уверена, что Аспен хотела бы, чтобы ты пошел. Ну, знаешь, для рекламы.
Она не отводит взгляд от попкорна, заметно напряжена, словно мой ответ нечто большее, чем просто утверждение. Я столько раз причинял ей боль, выбирая работу вместо нее, или когда думал, что нет ничего страшного в том, что выбираю работу вместо нее.
― Уверен, что Аспен хотела бы, чтобы я пошел на обед, но я не собираюсь. ― Наконец, она подняла голову, ее взгляд смягчилися, когда она посмотрела на меня. ― Я там, где хочу быть... здесь, с тобой.
После этих слов я замолчал, хотя больше всего на свете мне хотелось сказать, как много она для меня значит и насколько важна, но слова были бы бесполезны из-за прежних поступков. Так что я позволил своему выбору говорить за себя. Я позволил себе осознать это.
Она изучала мое лицо, пока, наконец, едва заметная улыбка не коснулась ее губ.
― Хорошо.
― Кроме того, мне бы не хотелось пропустить еще одно потрясающее шоу с твоим акцентом.
― Ой, да заткнись, ― рассмеялась она, закатывая глаза.
― Я скучаю по тому, как мы веселились, ― признался я.
Она отмахнулась.
― У тебя есть парни, с которыми можно повеселиться.
― Да, но они не ты.
― Ну, есть еще женщины, с которыми ты был на протяжении многих лет. Не похоже, что тогда ты сильно скучал, ― пробормотала она.
Она поморщилась, как только произнесла эти слова, я решил не обращать на них внимания. Гораздо лучше начать все с чистого листа, но, очевидно, у нас с этим были проблемы. Слишком многое осталось между нами. Слишком много напряжения и обиды. А иногда, если присмотреться... слишком много любви, которую мы пытались замаскировать. Мы скрывали её за совершаемыми нами язвительными промахами. К счастью, между нами была негласная договорённость о том, что все останется в прошлом. Но невозможно было избавиться от напоминания о том, что то, что мы делали, было не более чем видимостью. Даже если и так, я бы смирился с этим.
