Он, она и три кота (СИ) - Горышина Ольга (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
— За тебя, Оливия. Пожалуйста, будь взрослой. Побесилась и хватит. В этом мире так мало людей, которых действительно волнует твоя судьба. Не расшвыривайся ими. Остальные — приходящие: сегодня они есть, а завтра тю-тю…
— И о ком ты на сей раз?
— Не о Савелии. Мне на него пофиг. Мне не пофиг только на тебя.
— То есть на папу тоже пофиг, да?
Она меня доведет… Когда-нибудь так точно!
— Мы с папой разберемся без тебя как-нибудь…
— А сейчас вы решили разобраться со мной? — прозвучало из динамика с вызовом. И еще каким! Нет, я зря позвонила. Зря… Надо было оставить этот разговор для папочки. Чтобы прочувствовал.
— С котом. Соломона кормить? Он не ужинал.
— Мам, ну с котами ты можешь сама разобраться, нет?! Если нет, то до вечера он все равно не сдохнет!
— Да я со всеми могу разобраться. До вечера…
Да, так оно и есть. У меня до вечера очень много дел. Неотложных. Вынести мусор, например. Наипервейшее дело!
От мусоропровода я бежала — услышала из закрытой квартиры телефон. На нервах, наверное, повысила громкость звонка до предела!
— Да? — я не узнала номер звонившего. Не из моей записной книжки.
— Здравствуйте, Надежда Витальевна. Это Саша.
О, боже! Я даже не смогла сказать, что он напутал с моим отчеством.
— Вы сейчас дома? А то я кое-какие вещи Оливии хотел закинуть.
— Да, дома. Конечно, приезжай. Мне выйти или ты поднимешься?
— Я поднимусь, если можно?
— Конечно, можно. Когда тебя ждать?
— Через два часа можно?
— Конечно, конечно… Жду.
Да, дождалась… Ну как мне теперь в глаза ему смотреть? Лучше бы я о Саше совсем ничего не знала, как и раньше…
Хотела позвонить Савке, но не смогла… Один «С» за раз, Боливар двоих не вынесет… Как и моя нервная система. Еще и коты объявили голодовку — все. Мир сошел с ума. Даже кошачий! Было б из-за чего от жрачки отказываться! Дурни!
— Да?
Надо было ставить на Супрядкина определенную мелодию. Тогда бы не приняла, не глядя, от него звонок.
— Она уволилась.
— Я в курсе. Но не хочу об этом говорить. Вообще.
О Саше — тоже. А то вдруг Алексей Михайлович на лишний волос поседеет — я еще и в этом виноватой буду!
— Ты к ужину меня ждешь?
— Жду… — ответила тихо. Обреченно.
Ну, а Сашу прямо к обеду, которого нет. Жду! Впрочем, предложу чай с конфетами. Хотя не думаю, что он останется. Так, передаст вещи через порог… Переходить со мной границы общения не станет.
10.5 "Здравствуй, Саша"
— Здравствуйте…
Ну, здравствуй — а где вещи?
Саша заявился с пустыми руками. И с пустым взглядом. Симпатичный мальчик: особенно подкупает вьющаяся каштановая челка. Волосы — мечта любой девчонки, а сам мальчик — выходит, нет. Не всякой. Не Оливки.
— Привет.
Он видел, что я смотрю ему на руки, поэтому спрятал их за спину.
— Я вам наврал…
Это я и без слов поняла.
— Я хотел с вами поговорить.
Приехали… Приехал! Ну, раз приехал…
— Проходи. Можешь тапочки взять. Руки помой. Чай будешь?
Я выдала все пулеметной очередью — той самой, в которую выстроился рой моих мыслей. Нет, я не хочу обсуждать личную жизнь дочери с ее парнем, бывшим…
Да и не парень уже! Молодой мужчина, можно сказать: ему двадцать шесть скоро стукнет. Как раз через три недели. Точно! Главное, не поздравить с наступающим днем варенья… Это теперь не мое дело. Можно убрать из телефона напоминалку. Нужно убрать!
Саша уселся на место Савки, и мне сделалось совсем не по себе.
— Ну… О чем хотел поговорить? — И чтобы не начал, быстро: — Чай будешь?
— Да, если можно… Я не завтракал…
Ну, блин же… А я не обедала!
— Могу бутерброд сделать. Хочешь?
Он кивнул — вот же, блин… Еще не вымыла — нет, уже вымыла… Не накормила, а спрашиваешь… Ну да, такая я баба Яга, теща несостоявшаяся! Корми тут всяких бывших… Не хватало, чтобы еще Савка заглянул на обед — тогда к вечеру Лешка найдет только мои обглоданные косточки!
— Или яичницу с овощами и колбасой? — добавила я в предполагаемый завтрак-обед побольше калорий.
Он кивнул — а кто бы сомневался!
— Мне так неловко об этом говорить…
Боже, знал бы ты, как мне неловко об этом слушать! Даже стоя к тебе спиной с ножом в руках.
— Мне очень нужна ваша помощь с Оливией…
Нет, нет, нет… Я помогаю только котам, пенсионеркам, желающим научиться метать бисер перед свиньями и… Больше никому. Даже себе помочь не в состоянии!
— Саша, я могу тебя накормить. Но больше ничего не могу для тебя сделать, — выдала я заранее, чтобы избежать второго раунда озвучивания их сексуальных проблем.
Господи, у меня проблемы были только с верхней частью мужского тела: у Лешки головы никогда не было! В делах семейных. Наверное, все извилины были заточены под бизнес. Во всех других случаях Супрядкин только шипел, как сейчас масло на сковородке вокруг помидорчиков и перцев. Да, рэд хот чили пеперс — это группа такая моей юности, а не сказ про современных мальчиков.
— Понимаешь, отношения — это практика, опыт, а не теория, и у всех он разный. Тут не посоветуешь.
— Я не прошу совета, — говорил гость мне в спину. — Я прошу помощи.
— В чем помощи?! — перебила я нервно.
— Так вы дослушайте, пожалуйста! — И это «пожалуйста» прозвучало как «заткнись!» — Просто поговорите с дочерью. Я сам сниму квартиру. Я не заставляю ее жить со мной. Я просто хочу получить второй шанс для наших отношений. Ну, я снова хочу начать за ней ухаживать…
Я обернулась вместе с деревянной спатулой — нет, вот так бы и дала его по лбу, чтобы из башки всякую дурь выбить. Второй шанс… А есть ли вообще «второй шанс» в отношениях: это не индейское письмо из веревочки с узелками. Новый груз отношений даже морской узел не выдержит, если они уже порвались… Говорить ему все эти прописные истины или сам догадается? Мне просто точно не надо ничего говорить Оливке. Хотя я бы с удовольствием свела их снова вместе, чтобы места для Савки не осталось. Но ведь это нереально, да? Ну что же ты, разум, спишь? Проснись, я в кой-то веке должна сделать что-то умом, а не на эмоциях.
— Саша, женщина как река… Прости за пошлость, но в одну и ту же два раза не войдешь.
Он не опустил глаз: явно не думал, что я знаю слишком много про их разрыв.
— Я люблю Оливию.
Ох, а я люблю ваши признания, мальчики…
— А что для тебя любовь? — спросила в лоб, и вот тут Сашенька отвел невинный взгляд.
Якобы заметил кота, а Соломон даже не обратил внимания на так называемого хозяина. Но точно признал, потому что направился сразу в лоток, чтобы выказать все, что о нем думает. Но я уже ничего такого не думала: тут с моей дочерью нашла коса на камень… И кто из них коса, а кто камень, я не решусь судить.
— Не знаю. Но мне без Оливии плохо.
Я тяжело выдохнула, потому что вдыхать испорченный Соломоном воздух не хотелось.
— Может, тебе просто одному плохо? Это нормально. Но это не любовь. Привычка. Но в твоем возрасте — дурная. Надо не топтаться на месте, а идти вперед. К светлому будущему, и мне, прости, не кажется, что твой свет в конце тоннеля — это моя Оливка. Извини.
Это я просила разрешения отойти к кошачьему лотку, а не за слова. Я сказала то, что думаю. То, что должна была сказать. Супрядкин прав, что мы не должны лезть в отношения Оливки с мужчинами. Да, я не буду лезть. С мужчинами. Немужчина у нас тут пока только один — Савка, и вот тут я прихвачу его за жабры. Ему шантажировать меня больше нечем. Нет, ну если ему хочется получить от Лешки в морду, то он может наведаться к нему в офис. Желательно до обеда, когда Супрядкин голодный и злой. Впрочем, злой он всегда… Последнее время.
— Саша, выключи конфорку под сковородкой, — Руки у меня пока еще грязные, а ему вряд ли хочется есть угольки. И потом: — Саша, открой дверь!
Если это Оливия, то просто замечательно: пусть эти двое сами и разбираются друг с другом. Без мамы. Не маленькие. Выросли. Из советов взрослых. Хотя никогда их и не слушали особо. Даже в детстве. Такое поколение всезнаек выросло.
