Дважды в жизни (ЛП) - Лорен Кристина (книга жизни txt) 📗

Я понимала, что этот сценарий мне понравился не только потому, что я искала для себя идеальную роль, больше дело касалось персонажа Эллен. Я хотела на личном опыте узнать, что такая любовь существует.

Но… где же Сэм в этом фильме?

— Ты с ними не переехал, — сказала я. – И в сценарии нет твоего отца. Фильм заканчивается, когда паре по шестьдесят, но тебя нигде нет.

— Это история их любви в неспокойное время. И для этого им не нужны были ни я, ни Майкл.

Я не сводила глаз с Сэма, пытаясь его понять. В итоге, он пожал плечами и ярко улыбнулся:

— Героизма им бы не прибавило то, что она была матерью-одиночкой, и что, не имея собственных детей, они взяли трехлетнего малыша.

Я невольно рассмеялась.

— Значит, как писатель, ты вырезал себя из истории?

Сэм кивнул и расслабился при виде моей улыбки.

— Ты сможешь мне поверить? – тихо спросил он. – Что самый худший поступок в своей жизни я совершил по лучшей причине?

Его слова пронзили меня в самое сердце. Только к Сэму Брэндису я испытывала такие сложные чувства: преданность, желание, боль, зависть к жене, которая заполучила мужчину, по словам которого, тот мог пожертвовать своим сердцем ради спасения любимого человека. Сэм видел перед собой истинную любовь и превратил ее в слова на бумаге.

Жена Сэма имела такого мужчину рядом и была его лучшим другом и возлюбленной.

Я встала, мне нужно побыть пару минут наедине, пока Девон за мной не придет. У двери я обернулась. Сэм провожал меня взглядом, с напряженным, но нечитаемым выражением на лице.

— Вообще-то, — тихо сказала ему я, — думаю, «Молочай» — лучшее, что ты сделал. И если это лучшее, что ты сделал, то и худшее не так страшно.

Глава 20

За моей спиной довольно громко для раннего утра хлопнула москитная дверца домика. На ферме очень быстро похолодало. Лето уступило прохладе осени Северной Калифорнии.

Мне не хотелось покидать ферму Руби. Она стала для меня не просто тихим убежищем, здесь я, наконец, избавилась от безумного ритма, в котором постоянно жила, и согрелась изнутри. Мой дом в Лос-Анджелесе казался стерильным и нежилым, не приносил спокойствия. Поэтому между проектами я редко в нем оставалась и особых усилий к созданию уюта не прилагала. И сейчас, находясь здесь, я очень жалела, что даже не старалась. Перспектива совсем не вдохновляла.

Просыпаясь каждое утро на ферме, я притворялась, что сейчас жила здесь. Я складывала одежду в шкаф и комод, пополняла запасы продуктов на кухне, уходила на долгие пробежки. Я украшала стол цветами, даже попросила маму прислать пару одеял из дома. Здесь я могла представлять, что хаос и шум Лос-Анджелеса больше не мой дом, и я никогда там не жила.

Стоило мне выйти, на дереве рядом с домом зачирикали птицы. На пастбище мычали коровы, дожидаясь, когда их накормят и подоят. Но ни одного постороннего шума от человека. Все в законный выходной отсыпались. Надеюсь, не я одна так рано проснулась, не в состоянии отключить голову.

Я потянулась и побежала легкой трусцой. Под обувью хрустели листья, и видимо довольно шумно, раз Сэм заметил мое приближение к его домику. Мужчина сидел на улице, привыкший к холоду больше меня, потому что был одет только в свитер, джинсы и носки.

— Тейт. — Он отложил блокнот на столик и взял горячую кружку кофе. – Ты рано.

— Как и ты.

Сэм внимательно осмотрел мои лосины, несколько слоев свитеров и перчатки.

— Собралась на пробежку? – Я кивнула, а Сэм указал на блокнот. – А я записывал кое-какие мысли.

— Еще один сценарий? – Я поднялась по небольшому склону и остановилась у ступенек крыльца. Мы впервые говорили после вечера откровений, и той половине меня, которой всегда останется восемнадцать и которую влекло к Сэму, хотелось подняться по лестнице и забраться к нему на колени.

— Возможно, — ответил Сэм. – Пока не знаю, — Он отпил глоток, пристально разглядывая меня поверх кружки.

— В этот раз себя впишешь? Может, добавишь историю о разбитом тобой сердце в Лондоне? — Слова вылетели раньше, чем я успела себя остановить.

Сэм пару раз моргнул и мягко улыбнулся.

— Не думаю, что в праве рассказывать эту историю. — Последовала неловкая пауза. – По крайней мере, в этот раз.

Мы напряженно смотрели друг на друга.

— Хочешь кофе? – спросил Сэма. – Ту фигню, которую наливают в Общинном доме, кофе даже не назовешь.

Мне стоило уйти, но в этом Сэм не ошибся.

— Конечно.

— Заходи, — он встал и жестом пригласил в домик.

Я поднималась по ступенькам и от нараставших волнения и тревоги начало подташнивать. Я не просто была рядом с Сэмом, он был внуком Эллен, то есть Роберты. Он ее знал. Она его вырастила. Я всю ночь об этом думала, даже ужин в Общинном доме пропустила, как и сбор у костра, шум голосов у которого было отчетливо слышен за окном моего домика. Я свернулась на кровати и перечитывала сценарий, по-новому воспринимая каждую сцену. Смелая и уверенная бабушка Сэма. Его добрый и веселый дедушка. Здесь и сомнений не оставалось, что Сэм пошел бы на все, чтобы их спасти.

Я не успела вчера осмотреть его домик, но здесь все равно было не очень много вещей. Одна большая комната, больше похожая на чердак, кровать в дальнем углу, маленькая кухня слева от двери и между ними небольшая гостиная. Здесь ощущалась уютная атмосфера фермы, в камине горел огонь. Я подошла к нему и протянула к теплу окоченевшие ладони.

— Настоящая калифорнийская жительница, — с улыбкой сказал Сэм.

— Холодно же!

— Наверное, двенадцать градусов. — Сэм достал из шкафчика кружку.

— Вот именно.

Сэм снова рассмеялся, включил чайник, зачерпнул немного зерен и перемолол. После его вчерашнего рассказа мне стало легче дышать.

И я больше не пыталась его игнорировать, а значит, снова замечала. Пока Сэм готовил кофе, я рассматривала его широкую спину под свитером, большую ладонь, тянувшуюся к засвистевшему чайнику, задницу в выцветших джинсах.

Жена.

Я не похожа на своего отца. Я никогда не изменяла сама и не хотела разрушать чужую семью. Я сморгнула и перевела взгляд на огонь, позволяя яркому свету слепить и очистить разум. Я не могла рассматривать Сэма в таком плане.

«Я пришла сюда не из-за Сэма», — напомнила я себе.

Мужчина пересек комнату и передал кружку, затем жестом предложил усаживаться, где мне хотелось. Когда я выбрала диван, Сэм устроился на другом конце.

— Ты в порядке? После вчера? – как всегда, Сэм перешел к делу.

— Я справляюсь. Намного проще… — сказала я и быстро добавила. – …когда все знаешь.

— Все эти годы мысли о тебе сводили меня с ума.

— Первые несколько лет я много об этом думала. А потом прошло время, и я перестала переживать из-за каждого решения. Меня больше не волновало, что подумает бабушка, папа и мама, — я замолчала, а потом тихо добавила. – Что подумает Сэм. Последние семь лет я провела достаточно неплохо.

Сэм молчал, а потом тихо произнес:

— Мне так жаль, Тейт, — после пары глубоких вдохов.

Я кивнула и уставилась на ковер.

— Я не хочу говорить о нас, — Глянув быстро на него, я получила неожиданную реакцию: разочарование на лице Сэма. – Но, может, расскажешь больше о Роберте.

Интересно, стала ли моя просьба для него неожиданностью. Он вскинул бровь, а затем ее почесал.

— Да, конечно, с удовольствием, — он замолчал, очевидно, дожидаясь от меня вопросов. Наверное, хотел какой-то конкретики.

— Мне просто хочется послушать про нее истории, — призналась я. – И о Ричарде. То есть, Лютере.

Сэм улыбнулся.

— Роберта была удивительной. Они оба.

Согревшись, я вытянула ноги, но замерла стоило коснуться его бедра. Сэм, заметив это, слабо улыбнулся и вытянул руки на спинке дивана.

— Устроимся поудобнее?

— Я почти оттаяла.

Сэм рассмеялся, его зеленые глаза засияли, когда он понял двойной смысл моих слов.

— Я заметил.

Я отпила кофе и произнесла: