Обретая Эвана (ЛП) - Свеллоу Лиза (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗

Мне не терпится показать Эвану окрестности деревни и не готовить рождественский ужин вместе со своей нервной мамашей. Так что, надев на нашего лабрадора Сэма поводок, мы выдвигаемся в сторону деревни. Я убеждена, что живу в лучшей части Англии, учитывая количество снега, выпавшего на Рождество. Я знаю, что туристам нравятся живописные коттеджи Котсуолда, превращенные в уютные рождественские укрытия, а маленькие магазинчики, продающие традиционную английскую рождественскую еду, только добавляют атмосферы. Тишина, царящая в деревеньке в рождественский день, добавляет умиротворения и счастья в возможность провести этот день с Эваном. Мы шагаем по ветреным деревенским улочкам, мимо ряда заснеженных крыш к любимому полю Сэма. Сэм бежит рысью, виляет хвостом и тянет меня туда, куда хочет пойти. Также он без конца подскакивает и лижет лицо Эвана, которому это явно не по душе.

— Ну хоть кому-то в твоей семье я нравлюсь, — говорит он, стирая собачьи слюни со своего лица.

— Ты всем нравишься.

— Они меня пока еще не знают. — Он натягивает мою вязаную шапку мне на уши.

Я останавливаюсь и накрываю его щеки, облаченными в перчатки руками.

— Ты им нравишься. Но если по какой-то нелепой причине это не так, мне плевать.

Я закрепляю свое заявление, касаясь поцелуем его холодных губ.

Эван притягивает меня к себе и помещает руки в задние карманы моих джинсов.

— Что ж, чуть позже я хочу обменяться с тобой подарками. Когда это по плану? Или мы можем развернуть их наедине?

На его лице появляется сексуальная ухмылка, в голосе слышится намек, обжигающий мою холодную кожу. В ответ, я притягиваю к себе его лицо и трусь холодным носом о его нос.

— Мой ты уже получил. Этим утром.

— Этим утром? Ты имеешь в виду в час ночи? Хоть мы и договорились, что секса не будет… — Он сильнее стискивает мои бедра, и его горячее дыхание у моего уха заставляет меня заерзать.

— Хочешь сказать, что я женщина без моральных принципов? — притворно ужасаюсь я и толкаю его в грудь.

Эван натягивает на лицо такое же притворное выражение боли и отступает.

— Что? Да я мечтаю, чтобы ты была женщиной без моральных принципов.

— Сказав “этим утром”, я имела в виду джемпер. И мне ужасно грустно, что ты не надел его! — Я упираю руки в боки и обиженно надуваю губы.

— Ты поставила меня в неловкое положение перед своим отцом!

Когда я начинаю смеяться над ним, Эван наклоняется и поднимает немного снега. Прежде, чем я успеваю понять, что происходит, мне в грудь летит снежок.

— Ты просто большой ребенок! — выкрикиваю я и наклоняюсь за своей порцией снега.

Следующие несколько минут мы кидаемся друг в друга снежками, хотя Эван оказывается лучшим стрелком, чем я, и к концу меньше напоминает снеговика. Сэм с лаем скачет вокруг нас, хватаясь за наши лодыжки. Момент ребячества делает жизнь такой же яркой, как зимнее солнце на снегу.

— Хватит! — кричу я сквозь смех, поднимая руки в качестве защиты.

Эван останавливается, зажав в ладони снежок.

— Сдаешься?

— Ты победил.

— Отлично! Я могу выбрать приз? — В его взгляде вновь появляется блеск, и покрасневшие щеки сияют под заснеженными волосами.

Я скрещиваю руки на груди.

— Нет.

Эван приближается, сжимая в руке снежок.

— Опусти снежок вниз! — требую я.

Запустив его в ближайшее дерево, Эван обхватывает меня руками.

— Я хочу просто поцелуй. — Я чмокаю его в щеку. — Ты способна на большее…

Я медленно облизываю губы и смеюсь, когда он подается вперед, чтобы обхватить ртом мою нижнюю губу. Его язык переплетается с моим, и он вовлекает меня в поцелуй, способный растопить снега своей горячностью. Полностью отдавшись моменту, Эван не замечает снежок, все еще зажатый в моей руке. До тех пор, пока я не провожу им по его шее.

Эван отдергивает руки и хватается за пальто.

— Несс! — Озадаченное выражение на его лице стоит снежной атаки, которая, я знаю, последует за этим.

Хихикая, я бегу по полю вместе с Сэмом, и Эван гонится за мной. Вскоре он догоняет меня и валит на землю, мы падаем в мягкий снежный сугроб. Эван сдергивает с меня шапку и набивает ее снегом.

— Нет! — протестую я.

— На этот раз целуй по-настоящему и без шуточек, или я надену шапку тебе на голову! — говорит он и приближает ко мне лицо.

Волосы Эвана взмокли от снега и налипли на лицо, так что я снимаю перчатку и убираю их.

— Так поцелуй же меня, мой поэт.

Эван перехватывает мою руку и слизывает воду с моего пальца.

— Конечно, бабочка.

Его губы холодны, но поцелуй теплый и нежный. Мы лежим в снегу, но с тем же успехом мы могли бы лежать на солнечном пляже, в постели или даже посреди дороги, потому что поймавший нас в свои сети момент стер весь остальной мир вокруг.

ГЛАВА 24

НЕСС

Растопленный снег начинает капать на пол холла, едва мы заходим в дом. Стоит нам отлипнуть друг от друга, как я сразу начинаю дрожать в своей мокрой холодной одежде и думаю, что целоваться с Эваном в сугробе так долго было не лучшей идеей.

Я стаскиваю перчатки, стряхивая снег на пол, Эван делает то же самое. Из кухни доносятся рождественские песнопения, и ко мне вновь возвращается ощущение праздника. Заправляя замерзший завиток волос за мое холодное ухо, Эван мягко целует меня.

— Такая Несс мне по душе.

Я не отвечаю, но знаю, что он имеет в виду. Счастливая и расслабленная. Позволяющая ему быть ближе, доверяющая его любви.

— Я приму душ и займусь рождественским обедом, — сообщаю я Эвану, расстегивая пальто.

Его глаза округляются.

— А мне можно с тобой?

Я приподнимаю бровь.

— Ну-ну, мечтать не вредно.

Мы проходим через холл наверх, там я останавливаюсь и целую его.

— Переоденься. Я спущусь через пятнадцать минут.

— Поспеши, — шепчет он.

— Мои родители не такие страшные!

Эван улыбается.

— Знаю. Просто хочу быть с тобой каждую минуту.

***

ЭВАН

Этот мир отличается от того, к которому я привык. Кажется, будто мы снова в Европе, только вместо солнца снег. Реальность далеко, и мы вновь оказались в месте, окутанном счастьем. Ну ладно, пусть и с ее родителями, но все равно есть только я, она и снежная английская рождественская деревня. Сколько еще романтических клише могут вместиться в одну неделю?

Скинув сырую одежду, я ухмыляюсь, вспоминая сочетание игривой Несс с Несс сексуальной. Сексинесс. Она злится, когда я называю ее так, но возможность добавлять “Несс” к словам заводит ее. И веселит меня.

Глядя на висящие в шкафу брюки и рубашку, я потираю бровь. Нужно приодеться. По случаю Рождества. Странный мир — идеальный не только снаружи.

Побрившись, я беру полотенце и иду в ванную, совмещенную с туалетом. Совмещенный санузел? У нас только одна ванная. В доме Несс, должно быть, не меньше трех. Да-да. Разные миры.

Звонит мой телефон.

Я медленно подхожу к нему и опускаю взгляд на экран, кто бы ни звонил, придется подождать. Люси. Кто же еще? Я испускаю стон, знаю, она злится на то, что я не встречаю Рождество дома, но я обещал позвонить, как только выпадет возможность. Сбросив вызов, иду в душ.

После десяти минут борьбы с мыслями о Несс в душе и о том, как неприлично думать об этом в душе ее родителей, я заворачиваюсь в полотенце и иду облачаться в нежеланную униформу. Часть меня хочет, чтобы забавные джемперы и впрямь оказались обязательным дресс-кодом. По крайней мере мне было бы удобно.

Снова звонит мобильный, и на экране вспыхивает имя Люси. Я сажусь на кровать и беру телефон, ожидая, когда тот перестанет звонить. Я позвоню ей, когда мне будет удобно. Звонок заканчивается, загорается экран: восемнадцать пропущенных и десять сообщений. За два часа. И все от Люси.

Миры снова сталкиваются. Нет. Люси не сделает этого.

А я не стану этого терпеть.

Злясь на свои дрожащие руки, я быстро одеваюсь, параллельно набирая номер сестры. Гудков не слышно, затем раздается голос Люси.