То, что стоит сохранить (ЛП) - Лэндон Челси (книги хорошего качества txt) 📗
Как жить дальше? Как вообще уйти от них, когда тебе скажут, что их больше нет?
Когда день прогнал ночь, мы остались с онемением, что это было реально. Логан Уильям Дженнингс ушел. Навсегда.
Я буду абсолютно честна, мысль, что никогда не почувствую то, что было у нас с Джейсом, как это было у Брук, была для меня разрушительной. Как она умудрялась обходиться без меня.
Она сидела там и не могла смотреть ни на что, кроме стены. Когда Джейс подошел к ней, она снова сломалась. Как будто его лицо было напоминанием, которое она не могла вынести.
Не прикасаясь к ней, Джейс сел на диван, положив голову на руки.
– Это не может быть реальным. Это не реально, – он покачал головой и сглотнул, его руки дрожали, когда он пытался подготовить себя. – Мне жаль, – повторил он, и Брук упала в его объятия.
Пятница, 30 ноября 2012 года
Я смотрела на Джейса той ночью, пока он спал. Тепло его кожи около моей. Его левая рука обернулась вокруг моей голени, лежащей на его ноге, и хотя между нами не было большого расстояния, я чувствовала, что мы были в милях друг от друга в этот момент. То, как поднимается и опускается его грудь, было видно в оранжевом свете горящего в городе неба. Его мозолистые руки, губы, глаза, все, что я никогда не захочу забыть… и он был здесь.
Моя грудь постоянно болела, когда я думала о Брук в ту ночь, ее боль становилась моей болью, за нее, за Амелию, и за Джейса.
Я понятия не имела, что он чувствовал тогда, и почти ощущала, что, если бы знала, это было бы сокрушительным.
Я плакала в подушку, представляя, какую душевную боль, должно быть, чувствует Брук. Я позволила Брук плакать в одиночестве, где она не была бы вынуждена говорить, или никто бы ее не утешал. Иногда, чтобы справиться с потерей, лучше побыть в одиночестве. Лучше быть в том месте, где ты не чувствуешь необходимости извиняться или заботиться о том, что плачешь как сумасшедшая, или рыдаешь так сильно, что не можешь дышать.
Ранний утренний свет пролился в нашу комнату. Это было жесткое напоминание, что день наступил, и боль вернулась.
Я слышала легкое дыхание Джейса рядом со мной, и подумала, проснулся ли он. Когда я перевернулась, увидела, что он не спал, и пялился на потолок. Еще одно напоминание.
Пока парень лежал на спине, с руками, покоящимися на его животе, я изучала его размеренное дыхание. Его левая рука поднялась, чтобы пробежаться по волосам, и я заметила порез над его глазом, без сомнения, с пожара прошлой ночью.
С легкостью – это могла быть я, которая бы скорбела о потере, а не Брук.
Моя голова упала вперед на сильную грудь, и я ждала, чтобы увидеть, какая будет его реакция. Джейс утешит меня? Оттолкнет меня?
Он перевел взгляд обратно на потолок.
И если я знала Джейса, а так и было, он прокручивал каждую деталь прошлой ночи, пытаясь осмыслить и найти что угодно, что мог бы сделать по-другому. С чем-то трагическим, вы ищете полезный опыт в этом, что вы могли бы, должны были, обязаны были сделать по-другому. Но там его нет.
Повернувшись ко мне, Джейс проглотил слезы, его губы нашли мой лоб.
Неосознанно, мы оба двигались немного медленнее, продлевая моменты тем утром. Когда он обнял меня, прикасаясь, как мне было необходимо, трудно было не заплакать. Мы потеряли великого друга, и осознание того, что на его месте мог быть кто-то из нас, сделало эту потерю еще более ужасной.
То, что между нами не было сказано, было здесь, и это нужно было сказать, но вдруг оказалось, что это не имеет значения прямо сейчас.
– Ты спал? – мой вопрос повис в воздухе, с последующей тишиной.
– Да.
– Врун.
Джейс вздохнул и посмотрел в окно.
– Они хотят отправить меня в административный отпуск.
– Я думаю, что это к лучшему.
– Лучшим для меня было бы вернуться в этот механизм, делая то, что он научил меня делать, – его тон держал определенную степень обороноспособности, которую я могла понять. – Спасать людей. Мне нужно бороться с пожарами.
Я протянула руку вверх, убрав его волосы, чтобы увидеть глаза, такие уставшие, такие грустные, но также потерянные.
– Мне жаль, Джейс.
Когда мы сидели там вместе, я надеялась, что, находясь там, я, по крайней мере, даю ему какую-то поддержку.
Джейс наклонился и уперся лбом в мой. Горечь взяла верх, и я попыталась сделать глубокий вдох.
– Это больно, но часть меня немного рада, что я все еще здесь… с тобой… с нашими детьми. И я чувствую вину за то, что так думаю.
Не хотелось признавать это, но я чувствовала то же самое.
***
То утро принесло с собой сомнения и отчаяние. Вчерашний день затянулся как дым, оставаясь и напоминая повсюду, как густые нависшие облака.
Тот день принес с собой тяжелые сердца и близких, борющихся с самообладанием. Все собрались в доме родителей Брук возле залива Эллиотт.
Ребята Пожарной части 10 стояли торжественно плечом к плечу снаружи.
Я сидела там, на кухне, наблюдая за парнями на заднем дворе, замечая, что пространство, где обычно стоял Логан, рядом с Джейсом, теперь пустовало, и что никто не стоял рядом с ним. Как будто говорилось, что пространство рядом с ним, когда они были вместе, должно было быть вечно пустым. Теперь там всегда будет пустота.
Эту солидарность трудно было найти в настоящее время в пожарной части, но она была у них. И теперь, когда одного из них не было, все изменилось для них.
Джейс и Логан имели связь, это было ясно с того дня, когда они встретились в восьмилетнем возрасте и до последнего вздоха Логана – такую сильную связь и непоколебимость они чувствовали, что другие ощущали.
Это мучительно, потому что это был образ жизни, в Пожарной части 10. Они сильно пострадали в результате смерти своего друга.
Эти парни сделали бы все для своих братьев. На станции не было ни одного человека, который в тот день не был поставлен на колени.
Ночь снова опускалась на нас, минуты, часы, все катилось мимо с той же скорбью, что их наполняла.
Я нашла Джейса той ночью в нашей комнате. Он сидел у кровати с очень прямой спиной, а его глаза смотрели на его школьный ежегодник.
Аккуратно я села рядом с ним. Мы не соприкасались, его глаза обернулись ко мне, а затем обратно к ежегоднику. Его рука перевернула страницу на ту, где он и Логан на выпускном, их руки обернуты друг вокруг друга с Брук между ними.
– Они хотят, чтобы я подготовил речь, – Джейс пожал плечами. – Не думаю, что смогу.
– Если кто-то и сможет, то это ты, – тихо сказал я. – Ты знал его лучше всех.
Джейс кивнул, протянув руку по лбу.
– Два дня назад я сидел у пожарной части с ним за столом, говорил о том, чтобы пойти на хоккейный матч на следующей неделе. Теперь я сижу и пытаюсь написать его надгробную речь, – парень указал на блокнот на тумбочке рядом с кроватью. Рядом с ним были кусочки похожие на стекло, которые он сломал. Я проследила по следу осколков стекла к отметкам на стене, куда он, должно быть, ударил, несомненно, это свидетельство его гнева. – Пока у меня есть одно слово.
– Какое слово? – я посмотрела на блокнот, чтобы увидеть, что он написал.
«Храбрый».
– Может, это все, что тебе нужно.
– Я чувствую, что, чтобы я ни сказал – это не будет достаточно хорошим. Он был гораздо больше, чем все, что я могу сказать, – слезы заполнили его глаза. Кивок заставил пару слезинок скатиться, как алмазы, капающие из черного шелка его ресниц на раскрасневшиеся лепестки розы его щек. Тыльной стороной ладони он вытер уставшие глаза, убирая доказательства того, что он чувствовал это больше, чем говорил. – Я чувствую, что… – Джейс, казалось, в проигрыше, но попытался снова найти слова. – Я чувствую… – его голова снова покачалась. На мгновение он сдался. – Не знаю, что я чувствую.
Это было нелегко. Я верю, что бывают случаи, когда слова никогда не смогут сделать ситуацию справедливой. Если, когда пытаясь причинить боль словами, это не имеет смысла, то неважно, что вы напишете, лишь небольшая часть той боли, которую вы чувствуете, отразится в них.
