Прочитай меня (СИ) - Морская Лара (книги полностью txt) 📗
Глупый, я ничего не хочу в нем исправлять. Только то, что он меня не понимает.
Егор говорит вкрадчиво, нащупывает мое доверие, но я непоколебима в намерении бежать.
Он прав, я спряталась от мира. После школы я уехала в город, где родилась, но не потому, что там ждала родня. Я спряталась. Получила хорошую профессию, работала, жила.
Мне понравилось прятаться, мне было хорошо. Будь проклят вечер встречи!
— Продли отпуск, Аль, или лучше уволься. Я буду платить тебе, предоставлю квартиру, все, что хочешь. Занимайся журналом, а я помогу. Но если тебе так проще, уезжай. Возвращайся в безопасную жизнь, где ты притворяешься Изабеллой. — Его губы скривились в неприятной усмешке. — Ты всегда хотела ею быть, я помню. Поздравляю, ты ею стала. Очень красивые платья и туфли тоже. И макияж. Снаружи все идеально, молодец, Аль!
Я даже пошатнулась от боли. Знала, что Егор все видит, всю меня насквозь, но это слишком.
Он прочитал меня, как книгу, но сути не понял. Мне ли судить, я и сама не ахти какой читатель.
— Я жду твоего решения! — потребовал, тряхнув меня за плечо.
— Удачи, Егор!
----
2 — Егор цитирует высказывание George Addair.
Глава 8. Ворзващение
Две недели спустя
— Это слишком скромно! — Невеста отталкивает от себя палетку теней пастельных цветов. — Лучше с блестками и поярче. — Тянется к красному ряду и выбирает самый ядовитый цвет.
— Тогда начнем сначала! — предлагаю жизнерадостно и достаю из папки фотографии свадебного платья. Рядом сидит мать невесты и читает про наращивание ресниц.
— Какую длину вы рекомендуете? — женщина косится в сторону длиннющих ресниц с кукольным эффектом.
— Для начала я бы попробовала натуральный эффект. Он сделает ваш взгляд выразительнее, но сохранит естественный вид и форму глаз. Для первого раза это самый лучший вариант.
— Но это же на свадьбу… — она снова смотрит в сторону самых длинных ресниц.
— До свадьбы еще несколько недель. Выберите то, что вам нравится, и посмотрим, как пойдет.
— А перед свадьбой я смогу выбрать подлиннее?
— Безусловно.
Есть клиенты, работа с которыми доставляет эстетическое наслаждение, а встречаются такие, кому не хочется давать свою визитку. Эта семья где-то посередине. Уйма идей, каждый раз что-то новое. Надеюсь, к свадьбе определятся, хотя всякое бывает.
Следующая клиентка опаздывает, и у меня появилось свободное время. Прихватив стаканчик кофе и планшет, выхожу на улицу. Рядом с салоном небольшой сквер с прудом, даже уточки есть. Самое то в июньский полдень. Я очень устала. Работаю допоздна, по вечерам разъезжаю по домам частных клиентов. Кому макияж перед банкетом, кому перед свиданием.
Сажусь в тени и открываю планшет. Скачала уйму файлов, теперь каждую свободную минуту погружаюсь с головой в черно-белую пытку.
Читаю.
Трудно поверить, но это так. И не сказки, не любовные романы, хотя стоило бы поинтересоваться в моем возрасте. Я изучаю пособия по основам журналистики. Истязаю себя. Не позволяю пропускать слова, даже самые длинные.
Я бы и рада не читать, но Егор меня сломал. Заразил неизлечимой чумой, и в голове крутятся «заметки оборвашки» даже когда сплю. Вот и не сдержалась, начала читать всякое. О чем пишут журналисты, как пишут, школа стиля, грамота, риторика, психология потребителя, как завоевать читателя с первой строки…
Я вернулась в мой безопасный мир и обнаружила, что не помещаюсь в него. Мои секреты вывернуты наружу и торчат уродливой массой, игнорировать их невозможно. Поэтому я читаю. Тайком от всех в сквере у пруда и дома на ночь. Проговаривая слова и шевеля губами, как первоклашка. Сложные слова запоминаю картинками, как и раньше, фотографирую и откладываю в памяти.
А еще я пишу. Вчера проснулась посреди ночи от жужжания идей, достала планшет из-под подушки и попыталась диктовать в программу голосового набора. Спросонья получалось невесть что, программа путала слова, да и знаки препинания не туда лезли. Отложила планшет и начала писать от руки.
Почерк у меня хуже врачебного, рука ныла от напряжения, но я исписала страницу с двух сторон. Не заморачивалась с грамматикой, просто открыла поток сознания и не сдерживалась, пока не высказалась до конца.
Получилась ересь, конечно, одним предложением, выкриком, как на духу. Скомкав лист, отбросила его в сторону. Это разминка, блажь. Зато после нее заснула безмятежным сном.
Мне снились буквы, жирные, крылатые, порхающие над облаками. Это странно успокаивало.
Я люблю тихую безопасную жизнь и мою работу тоже люблю, но то, какой меня видит Егор, запало в душу. Всколыхнуло до основания, до боли в груди, до сбившегося дыхания.
Сказанное им на перроне спутало мои карты и растворило обиду. Он назвал меня потрясающей. Незабываемой. Эти слова затаились внутри и с каждым днем все больше разбухают, норовя раскрыть меня нараспашку. Как же хочется ему верить!
Я ошиблась, он видит во мне совсем не дефекты. Они — досадная мелочь, с которой можно справиться. Потому что есть ради чего. Ради всего остального, что он видит во мне.
Незабываемого остального.
Домой я возвращалась в одиннадцатом часу, добиралась с другого конца города. Поднялась по лестнице и застыла. На ступеньках сидит мужчина, прислонившись к стене и закрыв лицо капюшоном. Спит. С освещением в подъезде плоховато, разглядела только широкие плечи и ноги в джинсах.
После прощания на перроне прошло две недели. С Егором мы не общались, только тетя сказала, что он заходил. Починил кран и велел звонить при любой необходимости.
И вот…
Он приехал. Ко мне. Нашел еще одного специалиста? Или…
Подхожу ближе, вглядываюсь в гостя и осторожно трясу за плечо.
Он поворачивается, сонно смотрит на меня, и я чуть не падаю с лестницы.
Никита Королев.
Трет глаза, как ребенок, и смачно зевает.
— Я к тебе, — говорит с такой непосредственностью, будто мы друзья, которые навещают друг друга без предупреждения.
Пару месяцев назад я бы устыдилась своей ничтожной квартирки, а теперь гордо прохожу внутрь и делаю приглашающий жест, словно пуская Никиту в Версальский дворец.
— Вау, я думал, это прихожая, а это вся квартира!
— Боюсь, твое эго сюда не поместится, так что говори, зачем пришел, и уходи.
Хмыкнув, Никита открыл окно и высунул голову наружу.
— Вид так себе. Дорога шумная?
— Нормальная. Зачем ты приехал?
— Говорят, ты послала Воронцова. Не угодил тебе глянцевый мальчик? — сверкнул неприятной усмешкой.
— Я никого не посылала, и Егор мне ничего не предлагал… ничего такого.
— Он и не предложит. Не помнишь, что ли, какой он? Думала, прогнется под тебя? — пренебрежительно фыркнул. — Он не прогибается. Прет как танк, а на остальных начхать. Ты его послала, а он мне мстит. Злой, как черт. Накопали на нас с отцом всяких гадостей, журналисты. Новости, называется!
— Зачем ты приехал?
— К тебе. Егор не прогнется под тебя, а я постараюсь. Мы с тобой неправильно начали. Я не такой идиот, каким кажусь, могу и нормальным быть. Обычно мне все сходит с рук, вот я и привык… но для тебя постараюсь, вот увидишь. Давай начнем сначала. Помнишь, отец выиграл круиз на аукционе? Давай вместе отправимся? Средиземное море, как никак. Узнаем друг друга получше.
Никита каялся в грехах, давал обещания, а меня переключило. Мысленно выговариваю слово «вседозволенность» по буквам, вывожу их в воздухе.
— Вы с Воронцовым видитесь? — спрашивает хмуро, не дождавшись моих восторгов по поводу круиза.
— Нет.
— Он тебе нравится?
— Егор отличный парень, умный и порядочный.
— Понятно, не нравится. Раз Воронцов тебя не устроил, значит, дело не в деньгах. Ты и к моему отцу за помощью не обратилась. Раз деньги тебе по фиг, давай встречаться по старой памяти. Я нравился тебе в школе, и на вечере встречи ты мне обрадовалась.
— Да, обрадовалась.
