Новая хозяйка собаки Баскервилей - Миронина Наталия (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
– Нет, это работа, как и всякая другая. – Миша отвечал спокойно, хотя этот непрошеный гость его раздражал. В нем было столько уверенности, столько спокойствия, и часы на нем были дорогие. Миша это успел заметить.
– Давайте садиться. Все остынет, а нам еще на работу, – Катя появилась в гостиной.
За столом не повисло неловкое молчание только потому, что Евграфов без устали рассказывал истории из военного прошлого.
– Я никогда не думал, что военная служба такая веселая. – Миша намеренно неспешно цедил суп.
– А вы разве не служили в армии? – Евграфов, улыбаясь, посмотрел на него.
– Нет, бог миловал, – Миша отставил тарелку. – Катерина, пересолено немного.
– Зря. Ничего такого страшного в ней нет.
– Не знаю, меня всегда привлекало творчество, а не четкое исполнение чужих команд.
– Ну, я думаю, и в творчестве вы не сразу стали самостоятельным и востребованным. Все художники начинают подмастерьями.
– И все равно это не одно и то же.
– Нет, конечно. Впрочем, это не важно… Катя, очень вкусно. Я сто лет не ел домашней еды. У меня жена готовит хорошо, но не очень часто.
– Я рада, что понравилось. А вот второе вам с картошкой или с гречкой?
– С картошкой, если можно. Я всегда любил картошку.
– Мне не надо, я только чай. Иначе петь будет тяжело.
Катя подала Евграфову красивую тарелку.
– Господи, да в вас пропасть талантов. Вы не только умеете собак воспитывать и продавать кроликов. Вы отлично готовите и умеете все красиво подать!
Катя улыбнулась – давно ее не хвалили. Миша не считал нужным, мама – из строгости. Иногда ее хвалил сын Ваня, но выходило это несколько смешно: «Мама, тебе очень пойдет прическа «пальмочка». У нас девочки в школе делают! Но они такие дуры!»
Катя уплетала свои котлеты и размышляла о том, что ситуация – коллега пришел на обед, а дома муж, с которым она почти в разводе, – оказалась не такой уж и неловкой. За столом вели разговор на безопасные темы – курс валют, цены на продукты, экономическое положение. Катя ухаживала за обедающими и все время думала, когда Миша задаст вопрос о ее визите к следователю. Ведь вчера вечером она ему все рассказала и даже, против воли, поделилась страхами. Он тогда ничего не ответил, только что-то буркнул, но она, ожидая такой реакции, даже не расстроилась. Теперь же с интересом ждала, вспомнит ли он об этом.
– Ну, собственно, спасибо, я пойду к себе. Мне надо подготовиться.
– Приятно было познакомиться, – Евграфов привстал, прощаясь.
– Мне тоже. – Миша солидно выплыл из их большой кухни, которую Катя превратила в столовую. Через некоторое время послышались звуки низкого баритона.
– Вам действительно понравилось? – Катя складывала посуду в посудомоечную машину.
– Очень. Я не врал, когда говорил, что нечасто обедаю так обстоятельно. И времени нет, и у нас в доме сейчас это не заведено. Раньше было немного иначе.
– У всех раньше было иначе, – проговорила Катя, тем самым объясняя некоторые моменты этого обеда. Евграфов ничего не ответил – он был мужчиной, и воспитанным мужчиной. Он понимал, что любой его комментарий в этом доме в присутствии баритона, распевавшегося в соседней комнате, будет нетактичным.
– Огромное спасибо, все было так вкусно. Я совершенно серьезно.
Катя улыбнулась, но ничего не ответила, она вдруг поняла, что очень хочет спать. После волнений, после допроса, после этого сытного обеда хотелось только одного – забраться в прохладную постель, закутаться в одеяло и уснуть.
– Давайте кофе выпьем, – Катя посмотрела на Евграфова.
– Нет, спасибо, кофе – это уже будет лишнее. Я думаю, что вам надо сейчас поспать. Я поеду, а вы ложитесь. Тяжелый день у вас был.
– Да вроде ничего особенного…
– Это вы сейчас говорите, а утром вы говорили совсем другое. – Евграфов улыбался, глядя на разомлевшую Катю. – Все, спасибо, не провожайте, бегом в постель.
Он аккуратно поставил свою чашку в раковину, махнул на прощание рукой, и через мгновение послышался характерный звук захлопывающейся двери. Катя медленно встала, прошла в спальню, секунду раздумывала, а потом улеглась прямо на светлое покрывало, прикрыв им же ноги. Сил у нее не было никаких. Глаза закрылись сами по себе, во всем теле появилась истома. Катя проваливалась в глубокий спокойный сон. Сквозь дымку дремы пробилась мысль: «А документы-то я не подписала. Те, которые Евграфов должен был подвезти!» На секунду сон отступил, а потом словно кто-то ей прошептал: «А документов и не было никаких. Это – предлог. Чтобы со мной поехать, поддержать!»
Мама была легко ранена. Но это происшествие не повергло ее в смятение. Наоборот, Наталья Владимировна была полна энергии.
– Значит, так, я, конечно, не буду задавать вопрос, когда тебя избавят от этого чудовища! Я понимаю, что ты в силу своей удивительной мягкости отказать не можешь. Но уж коль ты связалась с ним, почему бы не воспитать пса?! Почему не научить его нормальным манерам?!
– Мам, он уже большой! Ну, может, и не очень, но все-таки взрослый! Его учить сложно!
– Перестань! Глупости не говори, его можно обучить! – Мама привстала на диване и, показывая свою перебинтованную руку, провозгласила. – Вот я же смогла его научить открывать двери в комнаты!
Катина мама жила в старом доме, где были высокие потолки с «фруктовой» лепниной – по периметру комнат гнездились ананасы, яблоки, виноградные кисти. Понятно, что двери в таком доме были высокие, тяжелые, из настоящего дубового массива. Открыть такую дверь было непросто даже для такого большого пса, как Гектор.
– Мам, объясни, что случилось?!
– Я не могла себе позволить запирать животное в комнате…
– Зря, он жрет все подряд, – виновато сказала Катя.
– Но собаке требуется движение, – мама властно остановила дочь. – Я привязала к ручкам дверей детские шарфики…
– Какие?
– Ванины, очень удобно, знаешь ли. Гектор брал зубами, тянул на себя, и дверь открывалась…
– А что же случилось? – Катя указала на мамину забинтованную руку.
– Он открывал, и я открывала с другой стороны. Я его, видимо, напугала…
– Так что, он тебя укусил?! Мама, ты не волнуйся, у него есть прививки, но на всякий случай давай съездим к врачу!
– Не надо, он меня не кусал, я тоже испугалась и случайно ударила его рукой по голове. Очень неудачно, пальцы не успела в кулак собрать. Ты мне скажи, как ты съездила к своим следователям?
– Мам, ты точно не хочешь врача навестить? Ты точно просто ушибла пальцы. Может, ты мизинец сломала?
– Ничего я не сломала! Успокойся! Как ты к следователям съездила?
– Нормально. Вопросы задавали все те же самые, что и на яхте. Почему я в лесу оказалась со Спиридоновым…
– Да, кстати, а почему ты оказалась там? И с ним? Меня даже больше интересует вторая часть вопроса. – Мама устроилась поудобней на подушках. Похоже, она наслаждалась положением легкораненой. Перевязана у нее была рука, но диван в подушках и с пледом как бы намекал на ущерб нижних конечностей. Даже мамины движения были подчеркнуто осторожны и нерешительны. Катя, прежде чем ответить на вопрос, еще раз уточнила:
– Мам, точно с тобой все в порядке?
– Точно. Ты мне сделай чай с бергамотом, положи на тарелочку большую грушу и кусочек бородинского хлеба. Все-таки, когда постельный режим, надо есть поменьше.
Катя про себя улыбнулась и пошла на кухню. С одной стороны, она была рада не отвечать на мамин вопрос, а с другой – поговорить хотелось. О поездке на яхте, о новом знакомом, о Евграфове.
– Ну, ты скоро?
– Мам, я воду кипячу…
– Чайник кипятит, а ты давай хлеб, грушу и сюда приходи. Мне не терпится узнать, что там у тебя вчера было. Мне же твой «кенар» звонил…
– Мам, сто раз просила, не называй Мишу «кенаром». – Катя подала матери тарелку с ломтиками груши и хлебом.
– Не обижайся, но он «кенар» и есть… Поет, поет, поет…
– Это я и так знаю… Так зачем он звонил?
