Черно-белое (СИ) - Ринка Кейт (читаем книги .TXT) 📗
Ксения подалась к нему навстречу, направляя в себя, но Саша перехватил ее руку, уводя в сторону, сжимая чуть сильнее, чем надо, но поднося ко рту и целуя пальцы. И оставив эту руку на своем плече, он погладил ее бедро, устраиваясь над ней поудобнее, так чтобы смотреть в глаза и целовать губы, а опираясь на локоть — сжимать волосы, но так, чтобы не причинять боли. Головка члена коснулась ее лона и протолкнулась внутрь, замирая от ее резкого стона. Вот сейчас стало неприятно, чуть-чуть, и чуть-чуть…
— Больно? — спросил он, следя за ее реакцией.
Ксюша прикусила губу и кивнула. Неприятные чувства стали накатывать все сильнее, вспышки воспоминаний, ощущений. Она сжалась, начиная паниковать — ей хотелось продолжить и хотелось остановиться.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — И будто не Сашин голос вовсе, его тело задрожало, а грудь выдавала редкие и резкие вдохи.
Как же он старался сдерживать себя! Можно было загореться уже от одного этого, и вслед за паникой на Ксению накатывало возбуждение. Эти чувства накладывались друг на друга слоями, смешиваясь и попеременно преобладая. Но как же было приятно томить этого мужчину и сводить его с ума!
— Просто будь нежен, — тихо попросила Ксения.
Саша коротко рассмеялся:
— Ты бессовестная девчонка, Ксения.
— Я знаю… — успела она выдохнуть, прежде чем ощутила, как Саша продолжил свое незаконченное движение бедрами, медленно выскользнул и тягуче снова заполнил ее собой, и приятные ощущения закололи низ живота.
И с жестким поцелуем, он повторил свои толчки, подстраиваясь под этот медленный ритм, но с силой вдавливая ее в кровать. Ксении пришлось потерпеть, прежде чем вожделение не накрыло ее с головой, полностью вытесняя все остальные. Саша очень старался, и это было главным. Ксения обнимала его и цеплялась за все доступные места — за шею, за руки, за плечи, чувствуя, как под ладонями ходят твердые мышцы. И вся его мощь с аккуратностью давила на нее, а страсть срывалась с губ со стонами и рыком, заставляя его руки сжимать все вокруг, иногда цепляя волосы, об которые он с удовольствием терся лицом. И только когда Ксения начала гореть и требовать большего, Саша сорвался, вбивая себя в ее тело до невозможности сделать вдох, с нажимом скользя рукой по коже, задевая пальцами соски и зажимая подбородок для властного поцелуя, и выбивая из нее волны экстаза, которые затопили все ее существо, распадаясь на яркие искры. И вовремя выскользнув из ее тела, он задрожал в спазмах своего удовольствия, размазывая доказательство этого по ее животу…
***
Солнце уже давно встало, вместе с ним встал и Саша, а Ксения продолжала мирно спать. Он наслаждался этим утром, лежа в кровати с очаровательной… любимой девушкой. И как же его угораздило влюбиться в нее, когда он так старался, чтобы этого не случилось? Она сейчас была такой ранимой и уязвимой, в то же время, оставаясь дерзкой, и это его окончательно добило. Ему нравились такие, вернее… ему нравилась Ксения, безумно, безмерно, губительно.
Саша перебирал пальцами светлые локоны, любуясь красивыми чертами. Ксения заерзала под одеялом и прижалась к нему, утыкаясь лицом в его плечо. Он погладил ее по волосам, и она улыбнулась, прижимаясь теснее, скользя ножкой по его ноге и закидывая ему на бедро, мягко целуя в шею… и он уже пропал в кольце ее рук и тела. Ее доверие, ее вызывающая нежность, ее необходимость в нем — все это было тем фактором, который усыплял всю его бдительность.
— Доброе утро, красавица, — сказал он, целуя Ксению в лоб. — Как самочувствие?
Ксения попыталась открыть глаза и заныла, хватаясь рукой за голову:
— Вот если бы не так сильно болела голова, было бы прекрасно. И я так пить хочу, что, кажется, сейчас умру от жажды.
Саша рассмеялся и потянулся к тумбочке за стаканом воды, который он недавно сюда принес. За эту маленькую заботу Ксения одарила его благодарной улыбкой и радостным взглядом, припадая к стакану. Сделав пару жадных глотков, девушка оторвалась от него и сказала:
— Саша, ты чудо!
Еще пара глотков и тонкая струйка побежала по щеке, вытекая из уголка губ. Поддавшись соблазну, Саша потянулся за водой и перехватил губами на шее, слизывая с ее кожи. И сразу захотелось большего — больше поцелуев, больше прикосновений, больше ощущений. Он заскользил губами по ее телу, уделяя внимание каждому участку, вырисовывая на ней языком влажный узор. Ксения чаще задышала, сжимая пальцами его волосы, когда Саша прочертил мокрый след над сердцем и опустился к груди. И ради ее игривого стона, который прокатился по всем его нервным окончаниям, ради ее тела, в его руках, Саша уже был готов закрыть глаза на все, что было раньше. Ему хотелось провести черту, разделяя прошлое и настоящее, ее разгульное прошлое и их общее настоящее, с этой минуты, и был готов молить ее поступить так же, если только… у нее возникнет хоть толика подобного желания.
Пухлая грудь сама подалась навстречу, отдаваясь ласкам его губ и языка. Он плавно облизывал и посасывал твердые горошины, словно довольный тигр, нежась от своих ощущений и действий, которые были ей так приятны. Он чувствовал, с какой силой нарастает напряжение в паху, к которому прижимались ее обнаженные бедра… как, вдруг, прозвучала трель звонка, подобно грому, извещая о приходе гостя. Черт! Кажется, Саша знал, кем именно был этот гость.
Он замер, и Ксения снова сжала его волосы, выпуская недовольный возглас:
— Саш, мне плевать, кто там пришел. Меня ни для кого нет, кроме тебя.
Саша усмехнулся, ощущая, как приятно было такое сейчас слышать, но этому гостю слоило бы открыть.
— Я думаю, это Денис. Мы с ним недавно говорили по телефону, и он обещал заехать.
— О, прекрасно. Только брата на мою бедную, больную голову сейчас не хватает.
Звонок повторился, и Саша отстранился от Ксении, предлагая пойти открыть дверь. Она привстала, стараясь удержать голову в одном положении, и посмотрела на часы.
— Может, ты откроешь? — спросила она.
— А если это не Денис, а кто-нибудь… другой? — Саша выдал вопрос, сам же морщась от скрытого подтекста, который в нем получился. Неприятно было вот так выпрашивать то, что он хотел бы знать, но желал бы услышать без лишних от себя вопросов.
— Других можешь спустить с лестницы, — улыбнулась она.
— Хорошо, я так и сделаю, — ответил Саша, встал с кровати и наспех натянул штаны, когда прозвучал очередной звонок.
И только стоило ему открыть дверь, как нетерпеливый Денис налетел на него с возмущениями:
— Да сколько можно звонить!? Е-моё! Вы чем тут занимаетесь? — Друг шагнул через порог, с оценивающей полуулыбкой оглядывая его сверху вниз. — Штаны застегни… родственник, блин.
Саша закрыл дверь и поправил недосмотренный предмет одежды.
— Дэн… отвали. Иначе я тебе все вспомню по поводу Ники.
— А что вспоминать то? Это еще кому есть что вспомнить. У меня были самые честные намерения, которые я доказал. А у тебя они какие? — спросил друг, бросив многозначительный взгляд на его вздыбленный пах.
Саша уперся ладонями в бока:
— Решил за все отыграться?
На что Дэн ответил, натянув свою самую насмешливую улыбку:
— Еще не знаю, но обязательно над этим подумаю. Как Ксюха?
— Пять минут назад была хорошо.
— О, избавь меня от этих подробностей. Я серьезно. — Сняв обувь, Денис пошел в сторону спальни.
— Да в порядке она.
— Ты спрашивал на счет этих придурков? — понизив тон, прошептал Денис.
— Нет, все как-то, знаешь ли, не удается. Она то не в себе, то я… не в себе.
— Действительно, и о чем я спрашиваю? — покачал головой Денис и зашел в спальню: — Привет, сестренка. Уже обед, а ты все дрыхнешь.
Ксюха потянулась в кровати, как довольная кошка, натягивая повыше одеяло.
— Имею право. Это ты что-то рано.
Денис подошел и наклонился к сестре, поцеловав в щеку, и сел рядом.
— Я не рано, я как раз вовремя, чтобы надрать тебе твой прекрасный зад. Ты хоть представляешь, как мы с Сашкой вчера извелись? Ты совсем сдурела такие фортеля выделывать? Пропала куда-то, на звонки не отвечаешь…
