Милое дитя - Маккомас Мэри Кей (е книги .TXT) 📗
— Ой, — вздохнула девушка, — какая хорошенькая!
— Ну, открывай же! — Несколько женщин, включая Энн и Лути, торопили ее, улыбаясь друг другу. Все они уже видели подобные коробки раньше.
Внутри, прикрепленный к мерцающей золотой цепочке, находился крохотный кулон, в центре которого сверкали несколько бриллиантов в форме сердечка.
Совершенно ошеломленная переливами бриллиантового сияния, Эллис смотрела на подарок до тех пор, пока не устали глаза. На несколько долгих мгновений ей удалось забыть, кто она, откуда и как тут оказалась.
Девушка помотала отрицательно головой, пытаясь найти нужные слова, чтобы отказаться от подарка, но Брис наклонился к ее уху опять и прошептал:
— Одень это сегодня, сейчас же. Я хочу посмотреть, как ты будешь в этом выглядеть. А поспорить мы сможем и попозже, если ты не передумаешь.
Их глаза встретились — его, очень серьезные, и ее, восторженно-изумленные. Она вынула украшение из коробки и, передав его Брису, высоко подняла рукой волосы, а он застегнул свой кулон-сердечко на ее шее.
Был самый канун Нового года, когда Эллис окончательно осознала, что уехать отсюда ей будет так же трудно, как вырвать собственное сердце.
— Как ты здорово выглядишь с этим кулоном, — озорно улыбаясь, произнес Брис и дотронулся до своего подарка кончиками пальцев.
Ее кожу в ту же секунду словно охватило пламенем. Эллис чуть не вскрикнула от острого желания и резко оттолкнула его руку.
— Я не хочу, чтобы ты в этом месте со мной так разговаривал! — возмутилась она, быстро посмотрев по сторонам в переполненном зале «Стального Колеса». Ее чувства находились в полном беспорядке, но губы улыбались. — Что, если кто-нибудь тебя услышит?
— Тогда они со мной согласятся. Они просто кивнут и скажут: «Ты прав, дружище Брис, она действительно здорово выглядит с этим кулоном и цепочкой».
— А, ну тебя! — Девушка шутливо замахнулась на него и тут же закрыла свои пылающие щеки ладонями.
Мужчина откинул назад голову и от всего сердца рассмеялся, а потом накрыл ее руки своими и звонко поцеловал Эллис в губы.
В последнее время это была обычная сцена их жизни. Счастье, любовь, радость. После рождественского утра это стало их любимой игрой, говорить о кулоне с цепочкой и о том, как Эллис выглядит с ним, когда на ней больше ничего нет, Брис всегда говорил, что она просто прекрасна, но у нее было меньше уверенности в этом, и тогда она снимала и кулон, чтобы доказать, что дело тут совсем не в нем.
Любовь и занятия любовью теперь занимали огромное место в жизни Эллис. Эти чувства долгое время подавлялись ею и загонялись в самые отдаленные закоулки души главным образом из-за того, что она боялась возможных последствий. Но после того, как Брис объяснил ей, какие меры он принимает, чтобы оградить ее от нежелательной беременности, исчезли многие страхи и опасения. Теперь Эллис проявляла огромный интерес к сексу, который Брис и постарался удовлетворить с готовностью и радостью.
И они занимались любовью. Иногда медленно, плавно и спокойно. Иногда стремительно, страстно. Чаще всего и так и этак, стараясь открывать для себя новые грани в искусстве любви. И всегда-всегда Эллис испытывала удовлетворение. Полное…
Ну… почти полное. Как только она сможет съездить в Стоуни Холлоу… Как только она выберет подходящий момент, чтобы открыть Брису, что… Тогда удовлетворение станет полным. И это будет скоро. Очень скоро.
Голос Бриса прервал ее беспокойные мысли.
— Тут Энн и Бак. Пойдем, посидишь немного с нами.
— Ну, и потеряю свою работу.
— Тогда около полуночи постарайся быть поблизости. Я тебя разыщу.
За одним из столиков вместе со своей женой сидел Вилбур Джордан. Он приветственно помахал им рукой, и Эллис, отодвинув свой стул, повернулась спиной к Брису, улыбнулась старику, а затем, опять взглянув на Бриса, ехидно проговорила:
— Смотри, не найдешь ты, за тебя это сделает Вилбур.
С этими словами девушка оставила его обдумывать достойный ответ и направилась к столику Джорданов.
— Я смотрю, вы, как всегда, энергичны и полны сил, — тепло поприветствовала Эллис пожилую чету и подумала, видно ли со стороны, что они с Брисом любят друг друга. Что касается Джорданов, то у них это было заметно, несмотря на их пятьдесят совместно прожитых лет. — Вы сегодня просто прекрасно выглядите, мисс Бернис.
— Спасибо, дорогая, — ответила та. — Только боюсь, что я встретила слишком много весен, чтобы еще выглядеть прекрасно.
— Какая чушь! — воскликнул Вилбур. — Бернис, ты сегодня такая же хорошенькая, как в ночь, когда я впервые встретил тебя. Я это тебе уже говорил, когда мы выходили из дома.
Бернис хихикнула, и, если бы свет был немного поярче, Эллис могла бы заметить, что женщина покраснела от смущения.
— Что вам принести попить? — спросила девушка, широко улыбаясь.
— Эй, хиллбилли! — раздался знакомый рев из дальнего угла бара.
Эллис не обратила на него внимания, хотя внутри у нее все задрожало от злости. Чтобы избавить ее от сурового испытания, другие девушки, работавшие у Тага Хогана, обслуживали его сами, когда была возможность. Поэтому она направила свое внимание на Джорданов.
— Бернис хочет вино с содовой, знаешь, как она любит? А мне, как обычно, — сказал Вилбур и недовольно поморщился, услышав вновь крик Эванса.
— Будете что-нибудь есть?
— Не сейчас, может, попозже, — и, кивнув головой в сторону Рубена, добавил:
— Держись от него подальше, девочка, слышишь?
Она кивнула и пошла к двум соседним столикам. Только обслужив их, ей удалось вернуться к бару. Сегодня в «Стальном Колесе» был горячий день, все были заняты, так что ей волей-неволей пришлось идти обслуживать Эванса.
— Что будете заказывать? — спросила Эллис, употребляя слова, с которыми она обращалась ко всем посетителям, правда, совсем с другой интонацией.
— Где тебя черти носили все это время? — прохрипел Рубен. По парам спиртного, исходившим от Эванса, нетрудно было догадаться, что праздник для него начался очень рано, возможно, даже вчера.
У него было красное лицо и стеклянные глаза. Этих трех признаков тяжелого опьянения хватило Эллис для того, чтобы привести свои чувства в состояние повышенной настороженности.
— Мне нужно было принять несколько заказов, а теперь я готова выслушать вас. Что вам принести? — Девушка заметила, что Эванс сидит в одиночестве, и почувствовала легкий укол жалости к этому человеку. Его дурной характер постепенно оттолкнул от него всех его друзей И вот на Новый год он остался совсем один. Эллис стало невыносимо жаль его: слишком хорошо ей было знакомо чувство одиночества.
— Мне не нравится, как ты, дрянь, со мною разговариваешь!
— Сожалею, — просто ответила она, прекрасно понимая, какой будет реакция Бриса, если Эванс не оставит ее в покое. Лучше немного смирить собственную гордыню и попробовать успокоить его. — Если только вы мне скажете, чего хотите, я с радостью принесу вам это.
— Я хочу тебя! — вдруг рявкнул он и молниеносно схватил ее за руку, затем рванул к себе, и смрадное дыхание пьяного обожгло лицо Эллис. — Но ты, наверное, думаешь, что слишком хороша для меня, потому что спишь с Ласаллем?
Толстяк разошелся не на шутку, теперь она это ясно видела. На ее коже наверняка останутся синяки от его пальцев. В оскорблениях ничего нового не было, но сегодня впервые он позволил себе распустить руки и оскорбить ее физически.
— Ничего в тебе нет такого, ты, сука. Ты такая же, как все, как моя потаскуха Лидди. Я тебе покажу, что может настоящий мужик? Ты у меня будешь делать то, чего никогда не делала, и почувствуешь то, чего никогда не испытывала.'.. И ты, сука, будешь бегать за мной и умолять меня, чтобы я тебя…
— Убери от нее свои лапы!
Эванс и Эллис одновременно повернули свои головы и увидели Бриса, разъяренного, как никогда прежде. Девушка понимала, чувствовала, что он вмешается, но даже она была сейчас поражена его видом.
