Свидание по контракту - Кренц Джейн Энн (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
– С каких это пор Мэдисонов беспокоят обязательства перед общественностью?
– С тех пор, как мы стали теснее общаться с вами, Хартами. Вы оказываете на нас благотворное влияние.
Войдя несколькими минутами позже в семейный летний дом Хартов, Лилиан заметила мигающий красный огонек на телефонном аппарате.
Гейб тоже его заметил.
– Готов поспорить, что Митчелл нас выследил.
– Возможно. А может, это звонила моя мама. Замечательно. – Лилиан поставила на пол картонную коробку с принадлежностями для рисования, которую принесла из машины. – Я потом этим займусь.
– Ты, кажется, говорила, что твои родители в Сан-Диего.
– Это так. Но тебе не хуже меня известно, как быстро разносятся слухи между Хартами и Мэдисонами, особенно с тех пор, как поженились Рейф и Ханна.
– Ну что ж, мы оба знали, что нам не удастся сохранить наши отношения в тайне. К тому же мы уже давно не дети.
Слишком уж философский у него тон, подумала Лилиан. Даже веселый какой-то. Словно предстоящее объяснение с родственниками не представлялось Гейбу чем-то заслуживающим внимания. Все равно что прогулка в парке.
– Да, конечно, – сказала Лилиан. – Мы давно взрослые люди.
Гейб поставил на пол ее чемодан и, приподняв брови, с подчеркнутой вежливостью спросил:
– Нужна поддержка?
– От Мэдисона? Это все равно, что подливать масла в огонь.
– У нас, Мэдисонов, это хорошо получается.
– Обещаю вспомнить об этом, когда мне вздумается развести огонь пожарче вместо того, чтобы потушить пожар.
– Этот пожар потушить будет непросто, – тихо сказал Гейб.
Лилиан не знала, как следует его понимать. Предупреждал ли он ее, или то была его очередная шутка? Немного поразмыслив, она решила принять последнюю версию.
– Я взрослый человек, – сказала она. – И сама принимаю решения. Мои родители об этом знают.
– Угу. – Она, похоже, его не убедила, но возражать он не стал, повернулся и направился к двери. – Ладно, если тебе не нужна моя помощь в разговоре с родителями, то я, пожалуй, пойду. Увидимся за ужином.
Он сказал это с потрясающей непринужденностью. Так, словно ни на миг не сомневался в том, что она ему не откажет. При этом явно подразумевалось, что после ужина они не разойдутся по своим домам. Гейб вошел в ее жизнь, в ее обычный распорядок дня и очень удобно там устроился.
Ну и что? Они оба согласились, что у них любовная связь, так к чему запоздалые приступы малодушия?
Но ответ на этот вопрос пришел сразу, со следующим ударом сердца: сколько бы Лилиан ни убеждала себя и других в том, что выросла, в ней крепко укоренилось сознание того, что заводить роман с Мэдисоном – дело опасное.
– Почему бы нам не сходить куда-нибудь вечером? – предложила она, повинуясь внезапному побуждению.
Ужин в ресторане все-таки больше похож на свидание. С этим она справится. Свидания более предсказуемы, они более обставлены условностями. Не придется опасаться острого и пронзительного ощущения близости, которое неизбежно родится в процессе совместного приготовления пищи и последующего ужина за кухонным столом. Свидание позволит ей держать дистанцию. Ну и что, если после свидания они поедут к нему и займутся любовью с необузданной страстью? Многие так и поступают после свидания. По крайней мере она о таком слышала.
– Отлично.
Отчего-то Лилиан показалось, что Гейб догадался о ее тайных мыслях. Но спорить он не стал, а просто вышел на террасу.
– Я за тобой заеду. В полседьмого подойдет?
– Я могу встретиться с тобой возле твоего дома. – Лилиан подошла к двери. – Идти совсем недалеко.
– Нет. Будет темно. Я не хочу, чтобы ты разгуливала одна после наступления темноты.
– Волноваться не о чем. Здесь, знаешь ли, не Чикаго времен «сухого закона». А сейчас, в мертвый сезон, и вообще тишь да благодать.
– Эклипс-Бей уже не тот город, каким он был во времена нашего с тобой детства. Теперь неприятности тут случаются не по вине одних лишь туристов. Колледж Чемберлена разросся, да и институт тоже. Так что я бы предпочел, чтобы ты не гуляла одна после заката.
Лилиан прислонилась плечом к косяку и сложила руки на груди.
– Ты всегда такой нудный? – спросила она с легкой насмешкой, скрывающей приятное удивление.
– Просто я осторожен.
– И может, совсем чуть-чуть склонен верховодить.
– Конечно, но разве я один такой? – Он прикоснулся губами к ее губам. – Пойди мне навстречу, ладно?
– Хорошо. Но только в этот раз.
Гейб удовлетворенно кивнул и быстро сошел по ступеням.
– Увидимся позже. Удачи в творчестве.
– А чем ты собираешься сегодня заниматься?
Гейб остановился и взглянул на нее через плечо.
– Я собираюсь залезть в Интернет, чтобы хорошенько покопаться в подноготной одного потенциального клиента «Мэдисон коммершл». А почему ты спросила?
Лилиан скорчила рожицу.
– Желаю приятно провести время.
– Мне кажется, я уже объяснял тебе, что моя деятельность в компании называется работой, а не приятным времяпрепровождением. – И Гейб одарил ее коронной улыбкой Мэдисонов – лениво-сексуальной. – Удовольствие приходит потом, после работы. Я тебе это докажу.
Гейб спустился к машине, открыл дверцу и сел за руль.
Наверное, она допустила ошибку, предположив, будто он стал жертвой переутомления потому, что работа в «Мэдисон коммершл» перестала приносить ему удовольствие. В определенном смысле, подумала Лилиан, Гейб прав. Но называть его взаимоотношения с «Мэдисон коммершл» просто работой было бы тоже не вполне правильно. Истина состояла в том, что компания «Мэдисон коммершл» была его страстью.
А страсть – это не просто приятное времяпрепровождение. Страсть – дело серьезное.
Лилиан всегда интуитивно чувствовала это, когда речь шла о ее творчестве, а теперь начинала понимать и применительно к их с Гейбом взаимоотношениям. Дело серьезное.
Лилиан вернулась в дом, закрыла за собой дверь, подошла к телефону и включила прослушивание сообщений. Сообщений было два. Первое, как она и думала, было от матери.
Может, оно и лучше – побыстрее через это пройти. Лилиан мысленно подобралась и набрала номер телефона отеля в Сан-Диего.
«Мы давно взрослые люди».
Элайн Харт ответила после второго гудка. Как это принято у матерей, она не стала ходить вокруг да около, а сразу перешла к главному:
– Что, скажи на милость, происходит там у вас в Эклипс-Бей?
– Это длинная история.
– Вчера звонил твой дед. Они с твоим отцом очень долго говорили. И разговор тот никак нельзя назвать легким и приятным. Не помню, чтобы эти двое когда-нибудь так друг на друга наскакивали. Салливан сказал, что ты закрыла «Прайвит эрейнджмент». Окончательно. Это правда?
– Да.
– Но, дорогая, почему? – Голос Элайн взметнулся вверх с раздраженными интонациями, столь характерными для матерей на всем земном шаре. – У тебя так хорошо все получалось.
Элайн не произнесла сакраментального «наконец-то», но это слово, пусть и не озвученное, повисло в виде многоточия в конце фразы.
– Ты знаешь, почему я это сделала, мама.
После непродолжительной паузы Элайн вздохнула:
– Твоя живопись.
Протяжные интонации испарились как по волшебству, отметила про себя Лилиан. Умные матери всегда чувствуют, когда следует отказаться от тактики, которая не приводит к успеху.
– Я думала об этом достаточно долго, мама. Мне надо убедиться, что я смогу.
– Неужели для этого так уж необходимо закрывать «Прайвит эрейнджмент»? Ведь разобраться, сможешь ли зарабатывать искусством себе на жизнь, можно было бы и без отрыва от основной работы, тебе не кажется? Ты всегда рисовала в свободное время.
Лилиан плюхнулась на диван и задрала ноги на журнальный столик.
– Я чувствую, что пришло время поставить искусство на первое место. Я не могу больше разбрасываться. Факт остается фактом – после целого дня в офисе я устаю. У меня не остается сил для работы.
Для работы. Лилиан сама немного удивилась тому, что употребила это слово. Употребила в том же смысле, в котором его использовал Гейб, – для определения того важного, чем она занималась в жизни. Искусство для нее не было хобби. Не было и приятным времяпрепровождением. И развлечением тоже не было. Оно было ее страстью.
