Сливово-лиловый (ЛП) - Скотт Клер (читаемые книги читать .txt, .fb2) 📗
— Посмотри на меня, Аллегра, — потребовал он, и, открыв глаза, я посмотрела ему в лицо.
Я почувствовала, как кончик его члена слегка скользнул вдоль моих половых губ, и застонала в ожидании того, что он собирался сделать.
— Да? — спросил он, и в тот момент я любила его сильнее, чем когда-либо.
— Да, пожалуйста… — ответила я, открываясь для него, выгибаясь к нему навстречу.
— Жадная, ненасытная, мятежная, непослушная, наглая, — пробормотал он и толкнулся в меня.
— Всё это твоя вина, — ахнула я, — ты же воспитываешь меня…
— Я не могу поверить, что ты все еще дерзишь… — усмехнулся он и начал двигаться.
***
— Ты спишь с открытыми глазами, Аллегра. — Голос Робертса проникает в мое сознание. — Ты устала?
— Нет, — отвечаю я, — просто задумалась. Ты что-то спросил?
— Нет. Сара спросила у тебя кое о чем.
Я поворачиваюсь к Саре и смотрю на нее.
— Извини, Сара. Что ты хотела спросить?
— Я хотела знать, пойдешь ли ты со мной в «Вельвет» в среду.
— «Вельвет»?
Я морщу лоб, припоминая, что это за клуб. Я никогда не была там, только слышала о нем. Но что?
— Да. Я непременно хочу посмотреть.
— Я не знаю… Роберт, ты пойдешь?
— Я могу хотеть пойти сколько угодно, но, боюсь, меня не пустят, — ухмыляется он и качает головой с наигранным сожалением.
— Хм? Почему нет?
— В среду в «Вельвет» женский вечер. Лесбийская дискотека. Мужчины не допускаются, — терпеливо объясняет Сара. Видимо, я многое пропустила в разговоре.
— Что мне делать на лесбийской дискотеке? — спрашиваю я, хмурясь.
— Повеселиться. Помочь мне снять женщину.
Я смотрю на Фрэнка, который выглядит довольно жалким. Мне его очень жалко.
— Ты хочешь снять женщину. А именно такую, которую ты?..
— Точно.
Сара сияет, когда я, наконец, понимаю, о чем речь.
— Сара, и как ты себе это представляешь? Я что, должна обратиться к женщине вместо тебя и сказать: «Эй, это моя подруга Сара. Она хочет попробовать свою доминирующую сторону, подчинить тебя и отшлепать твою задницу, но она не смеет заговорить с тобой?». Или как ты себе это представляешь?
Роберт громко смеется, представляя себе эту картину, и Фрэнк изо всех сил сдерживает ухмылку.
— Хорошо, забудь об этом. Это была глупая идея.
Сара улыбается и наливает себе еще вина.
— У тебя вообще есть опыт общения с женщинами? — спрашиваю я, жестами показывая Фрэнку, подать мне бутылку воды.
— Никакого, — радостно отвечает Сара.
— Совсем-совсем? И ты хочешь перейти прямо к десятому уровню?
— Я спешу.
— Почему?
***
Раздавшийся дверной звонок мешает Саре ответить, и Роберт спрашивает:
— Ты ожидаешь еще гостей, Сара?
— Нет.
Она встает, но Роберт поднимает руку.
— Подожди. Пусть откроет Фрэнк.
Тот кивает и встает. В комнате повисает напряженная тишина.
— Добрый вечер, — говорит Фрэнк, открывая дверь. — Что угодно?
— Я к Саре. И Аллегре.
Это Марек. Роберт нервно закатывает глаза и встает, но остается стоять у стола.
— Их здесь нет, — говорит Фрэнк, — …и даже если бы они были здесь, то не захотели бы с вами разговаривать.
— Конечно они здесь. Автомобиль Сары находится у двери, а также автомобиль любовника Аллегры. А вы вообще кто?
— Друг Сары. Фрэнк.
Я впечатлена спокойствием и прохладой, которые Фрэнк вкладывает в свой голос. Марек менее спокоен. Его гложет то, что он не может добраться до нас. Терпение ему не присуще, никогда не было.
— Я хочу поговорить с Сарой. Сейчас же.
— Нет, — просто говорит Фрэнк. — Сара не хочет. Вы должны принять ее волю.
— Воля Сары принадлежит мне, и вы это знаете.
— Больше нет.
— Тогда она должна сказать мне это сама.
— Она уже сказала. Еще три недели назад.
«Фрэнк как стена», — думаю я. Марек не сможет пройти мимо него. Сара смотрит на меня — я вижу, что она впечатлена. Затем она тоже встает и выходит в коридор. Я смотрю ей вслед и понимаю, что Марек находит в ней. В ней много гордости и очень красивое тело, которое точно соответствует вкусу Марека. Сара высокая, около метра семидесяти пяти, и сегодня вечером на ней надеты умопомрачительные шпильки. Шпильки, на которых она, вероятно, даже возвышается над Мареком. Я могла бы надеть какие угодно высоченные каблуки, и все равно была бы ниже Роберта, даже ниже Марека.
— Вот молодец, Сара. Вот это моя девочка. Иди сюда.
Я слышу медленный перестук каблуков по полу. Она не торопится. Наслаждается создаваемым эффектом на полную катушку. Роберт смотрит на меня и улыбается.
— Марек, — произносит Сара. Одно слово, словно кнут. Внезапно я понимаю, что здесь единственная сабмиссивная персона — это я. Все остальные присутствующие находятся в доминантном режиме. Хотелось бы мне сейчас увидеть лицо Марека. Посмотреть, удивлен ли он, поражен ли, впечатлен ли.
Очевидно, ничего подобного, потому что он говорит твердым голосом:
— Аллегра. Иди сюда. Немедленно.
Я не двигаюсь, глядя на свою пустую тарелку. Затем поднимаю глаза и улыбаюсь Роберту. Он улыбается в ответ и снова садится, беря меня за руку.
— Это что-то вызывает? — спрашивает он, и я качаю головой. Нет. Я очень спокойна, у меня нет потребности подчиняться этому приказу.
— Марек, — в голосе Сары я слышу такой тон, который заставил бы меня подчиниться, — ты очень плохой мальчик. Я даю тебе тридцать секунд, чтобы соответствующе извиниться и исчезнуть навсегда. Если, по истечении этого времени, ты все еще будешь здесь, я перегну тебя через колено и отшлепаю твою задницу.
Мы с Робертом смотрим друг на друга и оба дрожим от подавляемого смеха. «Эта смена тактики — это нечто!» — думаю я и действительно сожалею о том, что не вижу лица Марека.
— Потом Фрэнк трахнет тебя в твою девственную задницу. Она все еще девственна, не так ли, Марек?
Фрэнк, определенно, подыгрывает, потому что ни слова удивления или протеста не слетает с его губ. А Марек, вероятно, потерял дар речи.
— Итак, Марек, что ты выбираешь?
— Ты, наверное, шутишь, Сара.
Голос Марека звучит не так твердо, как обычно.
— Госпожа Сара никогда не шутит, — слышу я слова Фрэнка.
— С каких это пор ты… я имею в виду… еще месяц назад ты была…
Марек явно довольно сильно ошарашен.
— Я всегда была такой, Марек. Это просто никогда не интересовало тебя. Потому что ты никогда не интересовался тем, чего я хочу. Но я многому научилась и жажду это реализовать. Безжалостная строгость, жестокость. Постоянное хождение по краю. Последний шанс, Марек! Либо ты оставишь нас с Аллегрой в покое, либо через десять минут ты, уже связанный, будешь лежать на кровати, и мы тебя отшлепаем. Фрэнк и я. Он настоящий мастер кнута, ты знал это?
— Настоящий мастер, — повторяет Фрэнк, который, вероятно, никогда в своей жизни не держал в руках кнута.
— Время пошло.
Через несколько секунд дверь захлопывается. Марек уходит без слов. Молчание господствует в помещении, когда Сара и Фрэнк возвращаются к столу. Она закрывает дверь в коридор, опускается на стул, и мы все начинаем хохотать. Сара вытирает слезы смеха с глаз и хрипит:
— Я не могу больше. Фрэнк, ты был великолепен.
— Спасибо, — усмехается Фрэнк, и Сара вдруг смотрит на него совсем по-другому. «Может быть, когда-нибудь они что-нибудь и замутят», — думаю я. Саре он бесспорно нравится. Он быстро учится и только что показал себя по-настоящему лояльным «подельником».
— От этого ты избавилась, Сара, — говорит Роберт, — а для Аллегры нам нужна другая тактика.
— Тебе не кажется, что он сейчас оставит вас обеих в покое? — спрашивает Фрэнк, протягивая Саре носовой платок.
— Нет, я так не думаю. Привязка к Аллегре намного сильнее. А гнев на нее еще больше. Не думаю, что он так быстро сдастся.
— Не пугай меня, Роберт… — говорю я, скривившись.
— Я не хотел напугать тебя. Извини, пожалуйста.
Он улыбается, вызывая у меня смех. Я нахожу его неотразимым.
