Замри, умри, воскресни - Кайз Мэриан (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
— Ну, что иду на работу… Или играть в гольф…
— И она верит?
— Если и нет, то виду не показывает.
— Может, у нее тоже есть от тебя секреты?
— Думаешь?
— А как бы ты это воспринял? После долгого раздумья Марк ответил:
— С облегчением.
На самом деле Жожо не представляла себе, что Кэсси может завести бурный роман. Хотя… Необязательно роману быть бурным. Не у всех же так. Кэсси со своим кавалером вполне может прогуливаться по берегу канала. Или решать вдвоем кроссворды.
Она ее однажды видела, но это было задолго до увлечения Марком, поэтому значения не придала. Помнится, выглядела она как настоящая учительница: улыбка гувернантки, доброе лицо с пучком. Ей было сорок с небольшим, но это Жожо узнала только от Марка.
Они с Марком были женаты около пятнадцати лет. Жожо эту историю знала. Марк дружил с ее братом — и до сих пор дружит — и познакомился с Кэсси, когда они втроем квартировали.
Жожо часто думала: неужели он до сих пор ее любит? Можно было спросить напрямик, но она боялась услышать утвердительный ответ — и отрицательный тоже.
— Ой! — сказала Жожо. — Прости, что я о Кэсси вспомнила. Мне очень жаль.
— Но…
— Расскажи что-нибудь. Развлеки меня.
Марк вздохнул и собрался с мыслями.
— Ну, давай. Посмотри вот на эту барышню. — Он показал на фотографию теннисистки в журнале. — Она загребает в год по десять миллионов спонсорских денег. А теперь подумай о комиссионных. Мы с тобой, Рыжая, не в тот бизнес пошли.
— Можно было бы попытаться привлечь к спонсорству «Кока-Колу». Но ты, конечно, прав: литература — не слишком сексуальная область. — При виде его удрученной физиономии она рассмеялась. — Ну ладно, давай помечтаем. У рекламщиков есть такое понятие — «размещение продукта».
— Это с чем едят?
— Сейчас поймешь. Предположим, мы берем несколько модных авторов, подбираем каждому определенный товар, и они его живописуют в своих новых романах.
— Я уже вижу, в какой восторг придет литературный мир.
— Согласна, поначалу будут вопли, но деньги скажут свое слово.
Жожо закинула руки за голову и мечтательно уставилась в потолок.
— Возьмем, к примеру… Дай подумать. Да, правильно. Возьмем Миранду Ингланд — как раз то, что нужно, последняя книжка разошлась тиражом в четверть миллиона, и читают ее практически сплошь женщины от двадцати до сорока.
— И какой ты ей доверишь продукт?
— Ну… — Жожо в задумчивости прикусила губу. — Косметику, конечно. Скажем, героиня всякий раз, выходя в свет, использует один и тот же брэнд. Предположим, «Клиник». — Сама Жожо пользовалась этой маркой с шестнадцати лет, когда впервые пришла в «Мейсиз». Свой выбор она сделала сразу. — Конечно, это не должно делаться в лоб, но исподволь, ненавязчиво… Куда более тонкий ход, чем прямая реклама, и намного более адресно.
— Бог ты мой, какая ты умная! — восхитился Марк.
— Да я просто шутила, — вдруг занервничала Жожо.
— Я понимаю, но мне все равно понравилось. Продолжай.
— О'кей. — Она оживилась. — Мужчины и автомобили. Бери любую мужскую книжку и сажай героя на «Феррари». Нет, к черту «Феррари», это слишком дорого, обычному человеку не по карману. Тогда «Мерседес» или бээмвуху.
Тут ее воображение заработало на всю катушку.
— Нет-нет, я знаю! Что-нибудь типа «Мазды». Доступная по цене машинка, чей производитель хочет придать ее имиджу сексуальность. И кроме того, чтобы засунуть ее в книжку, писателю дадут на ней покататься, скажем, год. А главный отрицательный герой будет ездить на машине конкурента, в решающий момент она у него сломается — ну, что-нибудь в этом духе. Возможности тут безграничны… И еще! Продукт можно будет упомянуть уже в самом названии книги. А кроме того, выставить на аукцион не только новые сочинения, но и уже изданные. Скажем, «Шептун» станет «Шептуном от „Кока-Колы“, а „Дневник Бриджет Джонс“ — „Дневником от «Клиник“. Это же практикуется в спорте, почему не в издательском деле?
Марк в своей манере, улыбаясь, смотрел на нее.
— А как мы уговорим своих авторов? Это же публика особая, не мне тебе рассказывать.
— Если речь пойдет о нормальных деньгах… — озорно проговорила Жожо.
— Ты золото, — объявил Марк. — Чистое золото.
Итак, — начал дразнить он, — завтра первым же делом договариваюсь о встречах с производителями автомашин и прохладительных напитков.
— Эй, это же я придумала!
— Ничего не поделаешь. Бизнес — это как в джунглях. Жожо погрузилась в задумчивость.
— Представляешь, как это будет ужасно?
— Омерзительно!
Понедельник. Утро
Большой день. Грандиозный. Сегодня будут сделаны первоначальные ставки на тендере по «Парандже». Если все пойдет удачно, — а Жожо на это очень надеялась, — то торги продлятся всю неделю — ставки и контрставки, звонки из различных издательств — от редакторов и редакторам, леденящие душу паузы, когда редакторы будут выбивать из своего начальства еще более крупные суммы, облегчение, когда кажется, что все завершено, — пока в последний момент кто-то не явится с еще одним предложением, и все закрутится снова, все выше и выше, до заоблачных высей…
10:45
Первой в игру вступила Таня Тил из «Докин Эмери». Жожо затаила дыхание, и Таня торжественно объявила:
— Четыреста пятьдесят тысяч.
Жожо выдохнула. Неплохо для начала. Если с такого рубежа начнут все трое, есть вероятность, что они доторгуются до миллиона и выше.
— Спасибо, Таня. Я тебе позвоню, когда получу предложения от остальных.
Она положила трубку. Настроение было прекрасное.
11:05
Следующей была Олив Лидди из «Садерн Кросса».
— Чем порадуешь? — сказала Жожо.
— Пятьдесят тысяч.
Жожо окаменела, а когда снова ожила, то рассмеялась, хотя было совсем не до шуток.
— Невпопад? — робко спросила Олив.
— И близко нет.
— Я поговорю с руководством, может, удастся что-то сделать.
— М-мм… — Жожо знала, что больше Олив не позвонит. Первоначальные опасения насчет Олив оправдались: череда неудач сделала ее неуверенной.
11:15
Позвонил Франц Уайлдер, «Редактор года».
— Предлагаю триста пятьдесят.
— Триста пятьдесят тысяч? — Не триста пятьдесят фунтов? Но, учитывая обстоятельства, лучше уточнить.
— Триста пятьдесят тысяч фунтов.
Слава богу! Двое все-таки в игре.
— Весомая ставка, Франц. Не самая высокая из тех, что я получила, но близко к тому. Если ты ее увеличишь…
— Не увеличу.
— То есть?
— Это мое окончательное предложение.
— Но…
— Я бы, конечно, смог довести эту книжку до ума… — Франц не стал договаривать, все и так было ясно.
Сердце у Жожо упало и продолжало падать сквозь подошвы туфель все ниже, ниже, ниже… Беда с этими заумными редакторами — в черных водолазках, с привычкой потирать подбородок. Две награды — и они уже мнят себя центром вселенной.
— Дело в том, Франц, — Жожо усилием воли придала голосу бодрости, — Фрай сейчас нарасхват, все жаждут его заполучить.
— Книга отличная, я бы смог сделать из нее конфетку.
— Ну конечно, — согласилась Жожо. — Но…
— Жожо, это мое окончательное предложение.
— Да, но… — Главное — приподнять его до уровня Таниной ставки, потом можно будет двигаться дальше.
— Нет, Жожо, больше не дам.
О'кей. Спасибо, Франц. — Что еще тут скажешь? — Твое мнение будет принято к сведению. И если Натан решит, что опытный редактор важнее гонорара, мы тебе непременно позвоним.
Черта с два, подумала она и положила трубку. Она чувствовала себя как выжатый лимон. Ужасающая правда встала перед ней во весь рост, она вдруг оказалась в вакууме. В игре остался только один редактор — Таня Тил. Какой тендер с одним участником?
Как я могла это допустить ?
Иного способа поднять ставки, как соврать Тане, что другие участники дают больше, не остается. Однако — мало того, что вранье само по себе отвратительно и противоречит всякой этике — это еще и палка о двух концах: если Таня назвала ставку, близкую к предельной, она может снять свое предложение совсем, тогда Жожо останется ни с чем.
