Искушение для Биг Босса (СИ) - Колесникова Вероника (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Павел Несторович кивнул головой на стул рядом. Денис бросил сумку на пол и послушно уселся, уткнувшись локтями в колени.
— Денис, мы с твоей мамой любили друг друга прежде, много лет назад, когда и тебя еще не было. — Денис вздохнул и сделал порыв встать и уйти — эту речь он уже слышал очень давно и сейчас бередить сердце отца не хотел. Павел Несторович положил ему на плечо свою руку, удержав на месте. — Но в какой-то момент наши чувства изменились, страсть прошла, угасла, наши цели в жизни стали разниться. Но самое главное, что, когда она ушла, я почувствовал облегчение. Да, в какой-то момент мне стало хорошо от того, что я ее отпустил, и потом никогда не жалел о своем решении. Тогда мы все сделали правильно и верно. Мне жаль, что так все случилось с ней, и очень жаль того, что ты так невыразимо страдал. Но сейчас…Сейчас! Ты в силах изменить все.
Воронов закатил глаза.
— Я вижу и знаю, как вы неравнодушны друг к другу с Асей. Это видно невооруженным взглядом, мой дорогой. И я просто хотел подтолкнуть вас немного в нужном направлении. Как только она оказалась на пороге моего дома, я узнал в ней своего лучшего друга юности — все его чистые и светлые стремления, идеалы, сохранились в ней. И это точно — то, чего тебе не хватает в жизни. В твоей сухой, закрытой жизни. Я вас украл, — он хихикнул, и Денис понял, что отец не чувствует себя виноватым за этот свой проступок. — Именно для того, чтобы вы поговорили. Ну а контрольный выстрел — переписал свое завещание в ее пользу. А какая разница, кому будет принадлежать имущество, если оно останется в нашей семье? Ведь ты же не сделаешь такую глупость и не упустишь своего, правда, Денис?
— Хочешь сказать, что между вами ничего не было и нет? — скептично спросил он, глядя своими огромными черными глазами снизу вверх на отца.
— О чем ты говоришь! Она мне как дочь! — возмутился Павел Несторович. — Ты просто боишься своих чувств, своей привязанности! А я не хочу страдать из-за твоей чёрствости и сухости, не хочу остаться без внуков! Понял?! — Голос Павла Несторовича от волнения перешел на фальцет. — Ася уехала на конкурс «Предприниматель года», потому что пообещала этому самому твоему Туманову, что придет. Не хочет ставить его в неловкое положение. Несмотря на то, между прочим, что сама расстроена до чертиков! И все по твоей вине! Как ты мог заподозрить это чистое, невинное дитя в том, что она может преследовать меркантильные интересы! О времена, о нравы!
Отец патетически воздел руки к небу и стал похож при этом на стареющего режиссера провинциального театра, который живет эмоциями от своего дела.
— Знаешь, что?! — бросил недовольный Воронов. — Я сам разберусь со своей жизнью.
— Конечно разберешься. Когда потеряешь все. Вот тогда и поймешь, что — главное, а что- нет, — резюмировал отец.
Денис Павлович страдал. Денис Павлович дважды поднимался и дважды спускался по лестнице, не решаясь, не находя в себе сил пройти на это самое мероприятие, конкурс «Предприниматель года». Все его тело, лицо, спина, покрывались липким потом — потому что там, за огромной вращающейся дверью, было огромное количество людей.
Он мысленно представлял, что может произойти: вот в помещение врываются террористы и держат их всех в заложниках сутки, а то и неделю. Или нет. Кто-то не потушит сигарету и пламя взовьется к небу по легковоспламенимым шторам, перекинется дальше, и вот уже весь зал в огне, и люди бегут табуном зверей к водопою во время засухи. Или…
Все сценарии, которые подкидывало ему богатое воображение, были не очень приятными, а то и вовсе жуткими. Воронов утирал пот со лба и страдал. Войти — значит оказаться там, где страшнее всего. Не войти — значит, лишиться самого главного, что он успел обрести.
Только сейчас можно попросить прощения у Аси за все свои поступки, пока она не оправилась после их поцелуя, пока она не попала в руки кровожадного до молодого девичьего тела Туманова, пока она открыта миру, не очерствела вконец. Только сейчас. Другого подобного случая не представится.
Отец правильно сказал — только потеряв все, ты поймешь его ценность. Кажется, настал такой момент, потому что сам Воронов оказался в шаге от того, чтобы потерять эту свою жизненную ценность.
Он вздохнул и сделал шаг.
Впереди мелькнуло чистое золото, распылявшее вокруг себя ореол солнечных лучей. Денис прибавил шагу, потому что платье и его обладательницу загораживала огромная фигура в черном смокинге, которая почему-то передвигалась не очень уверенно.
«Туманов что, пьян?» — удивленно подумал Воронов, но поспешил вслед за Асей, которую тут же узнал каким-то удивительным, интуитивным образом.
К его удивлению, они оба прошли через охрану за кулисы, а Воронову пришлось задержаться — огромные охранники, словно двое из ларца — одинаковых с лица никак не собирались его пропускать внутрь.
Воронов предложил деньги, но взятка не помогла. Тогда он достал телефон, делая вид, что звонит какому-то высокопоставленному чиновнику, но и эта мизансцена тоже не имела успеха. Со злостью Денис пнул рядом стоящую вазу и отошел. Охранники даже бровью не повели, а продолжили стоять у входа с каменными лицами.
Интересно, что такого наплела эта хитрая рыжая лиса, что их пропустили внутрь? — удивлялся, но уже с какой-то теплотой в душе, Воронов. Он представил, что сейчас подойдет к девушке, возьмёт ее руку и все-все объяснит. Скажет, что такого дурака, как он еще нужно поискать. Признается, что увлекся ей с первой же минуты, как увидел, потому что никогда — никогда не видел таких выразительных, красивых, умных глаз, которые с такой любовью смотрели на шоколад, который он презентовал в тот день. И обязательно скажет, что хочет, нет! — страстно желает, чтобы такими глазами смотрела она на него, и ни на кого другого. И да, он готов измениться, готов погасить в себе эту глупую, надуманную, лживую ревность, и он готов меняться под ее чутким руководством.
— Ой, а что вы тут стоите? — обратилась к нему запыхавшаяся девушка. Она была вся в черном — черная футболка, джинсы, черный наушник, темный планшет в руках. — Вам же на сцену пора!
Денис сначала хотел сказать девчонке, что она обозналась, ошиблась, но тут улыбка скользнула по его лицу: сама вселенная дает ему добро на примирение с Асей, потому что он осознал все свои грехи перед ней.
С высоко поднятой головой он прошествовал сквозь охранный пост, чувствуя себя нелегалом, пересекающим границу, и тут же оказался в какой-то неимоверной круговерти событий. Вокруг кто-то бегал, ругался сквозь зубы, кто-то кого-то встречал, мимо проносились девушки в странных костюмах, с перьями и жабо.
И вдруг он увидел то, от чего едва ли пар из ноздрей не пошел: в самом темном углу. Прямо у выхода на сцену Ася обжималась с Тумановым. Саша в черной повязке на глазах откровенно лапал девушку, а та хихикала и целенаправленно снимала с него штаны.
Воронов не верил своим глазам.
Но это и правда происходило.
Ему показалось, что вся кровь, что бурлила, циркулировала в его груди, вдруг прилила к голове, к кулакам, что сжались твердым камнем.
Она не просто расстегнула ему ширинку. Она стянула с него брюки. И, увлеченные друг другом, они вообще не обращали на кого внимания. Но, что самое странное, и на них внимания никто не обращал.
— Бесстыжие? Уж точно, — рассмеялась Ася и у Воронова перед глазами все помутилось. Будто красная пелена опала на глаза. Такого удара под дых он точно не ожидал.
Но вот пиджак стянут, галстук закинут на плечо, и здесь, в коридоре, прямо перед сценой, стоит бизнесмен во всей красе: белая рубашка, черные носки и туфли и синие, с белыми ромашками, боксеры. Саша потирает руки и пытается нащупать девушку — ему действительно ничего не видно.
Ася берет его за руку и кричит ему:
— Иди за мной, вперед! Я раздеваюсь!
Она шагает назад, а Воронов делает шаг вперед, с твердым намерением начистить кое-кому рожу. — А награду в номинации прорыв года получает рекламная кампания Александра Туманова! — говорит радостный ведущий.
