Цена притворства (СИ) - Черная Снежана Викторовна "Черноснежка" (библиотека книг txt) 📗
Бывший опер ошибался: это война, в которой нет победителей. Есть только такие, как Снайпер. Отморозки, которым место в земле или за решёткой.
А сколько ещё таких семей, которых он покалечил? Скольких детей оставил сиротами? Сколько судеб разрушил?
«Всё верно, — беззвучно оскалилась вновь изменившая облик Смерть, — ты не можешь с этим жить дальше. Это сильнее тебя. Всего один выстрел — и всё закончится»
Он опять крутанул барабан и приставил наган к виску.
«Давай! Давай! Давай!" — улюлюкала химера и, приняв облик Беркута, продолжила, — Ты безумец, Снайпер. Будь мужиком и закончи свою никчёмную жизнь. Ты её не заслужил».
Беркут расхохотался. Его глаза провалились внутрь черепа, щёки впали, обрисовывая лицевые кости. Мгновение — и перед Данилой уже снова щерилась химера.
— Смерть тоже нужно заслужить, — спокойно произнёс Снайпер и убрав наган от виска, выстрелил ей между пустых глазниц.
Гулкий звук выстрела разорвал ночную тишину. Последний патрон застрял в деревянной балке а Данила остался сидеть в одиночестве. На деревянном полу охотничьего домика лежало бездыханное тело незадачливого киллера, которого Даня нанял себя убить и чьё бесполезное оружие вертел сейчас в руке.
«Придурок. Кто ходит на дело с наганом?»
На следующий день в квартире девочки-инвалида раздался телефонный звонок.
Звонили из немецкой клиники ортопедической хирургии, и сообщили, что нашёлся спонсор…
В Германии ей прооперировали бедро, а для ампутированной ступни сделали протез. Это не вернуло ей ногу, которую она потеряла — но, по крайней мере, коляска ей была уже не нужна.
Оставшиеся деньги — все, которые у него были, Данила сложил в коробку и отправил семье посылкой до востребования.
Он понимал, что этого ничтожно мало. Жизнь — это не кино, её нельзя отыграть назад. И сколько ни старайся, своей вины в полной мере не искупить. Его вина носит необратимый характер. Да он и не хотел от неё откупаться деньгами. Просто решил, что там деньги сейчас нужнее.
А у самого Дани появилось нечто гораздо более значимое, чем деньги. Материальные блага уже давно утратили свою ценность. И только потеряв душевный капитал, он понял, что он-то и был самым важным, бесценным богатством. Его не возместить никакими деньгами.
Он воспринял это как отсрочку. Как возможность исправить то, что ему под силу здесь и сейчас, в этой земной жизни.
А потом он встретил ЕЁ. Ту, из-за которой он каким-то непостижимым образом смог снова почувствовать себя живым.
Девочка, по возрасту немного старше той, которую он покалечил, заставила его окунуться в водоворот эмоций и чувств. Он не мог объяснить себе, что это за чувства, но ему хотелось быть всегда рядом. Этому было невозможно сопротивляться, а ещё он где-то в глубине души знал, что нужен ей — не сейчас, так потом. Ему было её жаль, когда она плакала, а когда смеялась – ему тоже было весело.
Чем-то она напоминала ему себя самого: всегда окружённая людьми, но безгранично одинокая, постоянно под давлением отца, но не прогибающаяся и не меняющая своих решений.
Слишком быстро она повзрослела. Слишком быстро исчезли ссадины на её коленях, а во взгляде, наоборот, появилось что-то решительное, загадочное, выдержанное.
И он всё чаще ловил себя на том, что исподтишка рассматривает её, каждый раз открывая в её облике что-то для себя новое. Он всегда, так или иначе, на неё смотрел, хоть и делал это незаметно: когда она читала книжку, накручивая на палец прядь волос, или слушала музыку в наушниках.
Он видел, что её это злит. Она интуитивно чувствовала его взгляд, но словить на горячем не могла — и от этого злилась ещё больше. Потребность смотреть на неё превратилась в зависимость, которых у Данилы отродясь не было.
С её отцом Даню свёл случай. Виктор Пылёв когда-то раскрутился на продаже напитка, который выдавал за настоящую кока-колу — за что и получил в бандитских кругах кличку «Витя-Газировка». Сейчас, в более мирное время, его уже никто так не называл. Сейчас он был очень уважаемым человеком, но начиналось всё именно с газировки.
Напиток, по цвету и вкусу напоминающий американский оригинал, он нашёл где-то под Самарой и начал возить в Москву цистернами. Себестоимость его была — копейки. Подгазировать ещё чуток, наклеить на бутылки поддельные этикетки — и кока-кола местного разлива готова.
В конце 80- х, в разгар моды на американские джинсы и любой западный импорт, Витина кока-кола уходила на ура.
Раскрутился он быстро. В отличие от многих коммерсов того времени, Витя-Газировка оказался дальновидным: исправно платил дань и не скупился на достойную «крышу». Кроме того, были у него влиятельные друзья, как из криминального мира, так и из органов. Ушлый Самойлов — бывший офицер комитета госбезопасности, а нынче банкир — до сих пор числился в его близком окружении. И дочь его, Асина подружка, частенько захаживала в дом Пылёвых.
Даня не понимал, что общего может быть между этими двумя детками олигархов. Ася, хоть и с гонором, упрямая и своенравная, но всё же был в ней внутренний стержень. Он-то и выделял её из толпы ей подобных, в то время как её подружка Самойлова была совсем из другого теста. Наверное, только безграничное одиночество Аси Пылёвой могло свести вместе этих двух дочерей олигархов.
Данила готов был поспорить с самим собой: она прекрасно понимала, что друзей на самом деле у неё нет. Есть знакомые — нужные и не нужные, нуждающиеся в тебе или использующие тебя. Взаимовыгода — это всё, что движет так называемой дружбой в её окружении. Если выгода исчезает, заканчивается и дружба. А если тебе нечего предложить, её и вовсе не будет.
Только почему-то она крепко держалась за очкарика, которого считала своим другом. К нему она относилась по-другому, не так, как к остальным.
Он прекрасно знал, что за глаза Ася называла его «бультерьером». Знать обо всём происходящем в доме Пылёвых — его работа. Вообще, многие высокопоставленные шишки удивились бы, обнаружив, насколько прислуга в их доме осведомлена о личных делах хозяина.
Он знал также и то, что рядом со своей повзрослевшей дочерью мамаша чувствовала себя неуютно. Наверное, поэтому всячески пыталась выделиться на её фоне. Ведь королева должна быть одна!
А ещё он знал, что она ей и не мамаша вовсе. Почему-то от девчонки этот факт до сих пор скрывали.
Насчёт мамаши у Данилы помимо этого были ещё кое-какие подозрения, но подозрения к делу не пришьёшь, а прямо заявить Вите: «Твоя жена что-то против тебя мутит» — было бы весьма неразумно. Жена — это жена, своя рубаха всегда ближе к телу. А Даня всего лишь наёмная сила, которая прикрывала Витину спину.
Какая ирония: он, который таких, как Витя, ликвидировал, стал начальником службы его безопасности.
Впрочем, Снайпер вынужден был признать, что защитник из него получился хреновый, судя по тому, что Витя сейчас покойник. Всё-таки по другую сторону прицела он справлялся с поставленной задачей лучше.
Своего начальника Данила, конечно, уважал, но уж слишком опасные игры тот вёл — за что и поплатился.
Но всё же смерть Пылёва, да и вообще все смерти, которые он повидал на своём веку, не задели его так, как Витина дочь перед своей помолвкой.
В тот вечер он, как всегда, смотрел ей в спину, прямо на родинку на её левой лопатке. Непроизвольно, по привычке. Её гладкая спина была как стекло оптического прицела «Цейс» с меткой цели, остановившейся прямо на сердце. Именно на место этой родинки он много раз наводил прицел собственной винтовки.
Когда девчонка неуклюже дёрнулась, хватаясь руками за воздух, он испугался. Данила был уверен, что не боится никого и ничего, но сейчас впервые понял, как сильно ошибался.
