Синяя Птица (СИ) - Акрамли Сафира (читать книги полностью .txt) 📗
— Вы знакомы с этим мальчиком?… — она обошла Самира и уверенно вошла за ограду. В ее руках был небольшой букет голубых цветов. Положив цветы в маленькую каменную вазочку, по-хозяйски начала протирать плиту и фотографию.
— Это мой друг, — Самир тоже вошел и встал напротив надгробного камня. — Вы были знакомы?
— Нет, я никогда не знала его, — девушка говорила спокойно, ее нежный голос был грустным. — Здесь рядом похоронены мои родители, я навещаю их. А могила вашего друга была очень запущена, сюда давно никто не приходит. Это, наверное, очень страшно — потерять своего ребенка. Его родители… Я думаю, у них просто не хватает сил приходить сюда.
— Его родители умерли. Отец, знаю точно, не выдержал своего горя, а вот мать… Про нее мне ничего неизвестно.
— Почему вы не навещаете его? Вас я здесь вижу впервые.
— Я живу далеко.
— Понятно, — девушка смела пыль, протерла старенькую скамеечку, собрала в кучку сухие хвойные колючки. — Но вы не волнуйтесь, я приглядываю, мне не сложно, — она встала рядом с Самиром и, скрестив руки, замолчала. Мужчина взглянул на нее украдкой, ее губы слегка шевелились. Она молилась.
— Вы знаете, это очень неправильно. Родители не должны хоронить своих детей, — через пару минут она снова обратилась к нему, — Мне очень больно приходить к родителям. Я скучаю по ним, мне не хватает их, но точно знаю, что они были счастливы. Сюда, на эту могилу всегда прихожу с тяжелым сердцем. Хоть я и не знала вашего друга, все равно очень больно осознавать, что он умер таким молодым, ребенком… Я сочувствую вам. Вы, видимо, были очень близки, если пришли после стольких лет.
— Он был мне как брат. Я очень любил его. Смерть стала нелепой. Его убили.
— Кто? — она удивленно посмотрела на Самира. Ее глаза, они казались такими светлыми, а взгляд чистым и пронизывающим. Мужчину заворожил этот взгляд настолько, что расслышать вопрос получилось не сразу. — За что могли убить ребенка? — следующее восклицание заставило Самира слегка вздрогнуть.
— Его убили за то, чего он не совершал. Вы даже не можете себе представить, как жестоки могут быть дети, — Самир заставил себя отвести взгляд от девушки. Он снова всматривался в знакомые черты на каменной плите. Ее взгляд по-прежнему оставался сосредоточен на мужчине, и он это чувствовал.
Наступило молчание. Ветер усилился, срываясь резкими порывами, будто раздавал пощечины, касаясь кожи на лице. Самир уже давно отвык от резких изменений погоды. В краях, где он жил последнее время, погода была предсказуема и постоянна. Палящее солнце, сухой горячий ветер, смешанный с песком, вот что было для него обычным, но так и не стало родным. Он посмотрел на девушку, продолжавшую стоять молча и тоже внимательно рассматривавшую портрет. Из-за очередного порыва ветра она поежилась и, приподняв ворот куртки, обхватила себя руками. Вряд ли это могло согреть.
— Вы замерзли. Разрешите, я угощу вас чашечкой чая или кофе. В знак своей признательности.
— О, думаю, это лишнее.
— Прошу вас. Мне было бы приятно…
— Ну что ж, давайте выпьем по чашке кофе. Вы тоже, наверное, замерзли. Весна в этом году выдалась изменчивой. — Меня зовут Самир. — Марго… Маргарита
***
— Ты хотя бы соображаешь, что творишь?! — Марк буквально влетел на кухню, где я только пристроилась, заварив себе свежего зеленого чая.
— О чем ты? — договорить не успела. Марк навис надо мной и, схватив за плечи, грубо начал трясти. Он был возбужден и очень зол.
— Какого черта ты влезаешь во все это дерьмо! Ты впутываешь меня в свои грязные авантюры, а у меня нет богатого муженька-бандита, прикрывающего мою задницу…
— Марк, может, ты прекратишь истерику и объяснишь, что происходит? — я смогла вырваться из рук мужчины и, видя его безумное состояние, отошла на относительно безопасное расстояние.
Он смотрел на меня тяжелым взглядом, но не делал попытки приблизиться. Выражение его глаз напоминало взгляд быка перед корридой.
— Прекрати так смотреть и скажи уже, в чем ты меня обвиняешь!
— Выходила сегодня из дома?
— Выходила. Но я уже достаточно взрослая и в разрешение не нуждаюсь.
— Тебя ищет полгорода, бандит, а ты не просто разгуливаешь по улицам, но еще и любезничаешь с террористом и главным врагом всех тех, кто жаждет тебя найти!
— Марк, прошу, успокойся и объясни толком, о ком идет речь?
— С кем ты сегодня сидела в кафе?
— Ты что, следишь за мной?
— Я вопрос задал, отвечай! Знаешь, с кем связалась?
— Этот человек… Я познакомилась с ним на кладбище, когда навещала могилу мамы.
— И сразу потащилась с ним выпить чашечку кофе.
— Он был очень любезен. Все это время я ухаживала за могилой его друга, он просто хотел отблагодарить. Да в чем дело?!
— Могила друга… А ты знаешь, кто виновен в смерти этого мальчика? Кто убил его?
— Откуда ты знаешь про убийство и про ребенка?
— Господи, Марго! Ты просто дур-ра! — голос Марка прозвучал менее грозно. В последней фразе было столько жалости и безысходности, что это привело меня в бешенство. Он устало опустился на табурет и схватился за голову.
— Так. Все. Хватит. Мне надоел этот разговор. Сейчас же рассказывай, откуда ты знаешь Самира, что тебе известно про убийство его друга, и почему я дура?
— Да потому, что только конченная дура за такой короткий срок может нажить столько неприятностей на свою задницу. — Он встал и нервно закурил. Табачный дым в закрытом помещении дразнил своей терпкостью — Марк всегда курил только дорогие сигареты. — Кстати, имя своего нового приятеля ты все-таки узнала. И надо же, своим назвался!
— Может, хватит играть в шпиона. Рассказывай уже.
— Ну, хорошо, слушай моя дорогая! Боюсь, история тебе не понравится. Парень, с которым ты мило провела время в кафе, известен как Самир Аль-Хазри, сын арабского шейха, нефтяного магната. Короче, он практически принц.
— Арабский принц. Никогда бы не подумала. Мне казалось, они должны выглядеть как-то иначе.
— В короне и с мантией.
— Нет, просто… Он реально оказался очень простым и милым в общение. Почему ты назвал его террористом?
— Его подозревают в помощи террористическим организациям Ближнего Востока. Некоторые считают, что именно на его деньги существуют известные террористы.
— Ты говоришь — "подозревают". Выходит, официально он чист.
— У его отца есть не только деньги, но и большая власть и влияние, в том числе и на американские спецслужбы.
— И что ему понадобилось в нашем городишке?
— Он здесь родился и вырос. Мать Самира по молодости влюбилась в заморского принца, он, естественно, ее с собой взять не смог, но ребенка принял. Правда, оставил с матерью до совершеннолетия, но мальчик никогда ни в чем не нуждался — лучшая школа по тем временам, подарки… Ребенок с детства знал, кто его отец, и ждал дня, когда тот его заберет.
— И мать вот так просто согласилась отдать ребенка?
— У нее не было выбора. Впрочем, как и у него.
— Откуда ты все это знаешь и почему так подробно интересовался жизнью этого принца?
— Может быть, потому, что я журналист, — Марк встал и вплотную подошел ко мне. — Я очень хороший журналист, Марго, — слова прозвучали жестко, уверенно, но в интонации чувствовалась обида, будто кто-то не хотел признавать очевидного факта.
— Я всегда это знала.
— Ну, ну, — он вернулся к окну и замолчал.
— А что за история с убитым мальчишкой?
— Это его друг. Они с детского сада на один горшок ходили.
— И кто его убил?
Марк резко повернулся. На лице застыла улыбка, назвать которую милой язык не поворачивался. — Ты, правда, хочешь знать имя убийцы?
— Марк, прекрати свои шекспировские страсти. Никогда раньше не замечала за тобой склонности к театрализованным представлениям. Я хочу знать, кто убил ребенка, и почему ты из этого делаешь такую тайну…
— Тимур, — он не дал мне договорить. Знакомое имя, как холодный шквалистый ветер, ворвалось в мое сознание.
