Перевоспитать актрису (СИ) - Еленина Юлия (читать книги без регистрации .txt) 📗

— Пять месяцев, но он родился семимесячным. И слава богу, это помогло мне соврать мужу о сроках, учитывая, что почти месяц он был в командировке. А маленький вес новорожденного сейчас никого не удивит.

— И что было потом? Почему все-таки Ма… Игорь Михайлович вас не вспомнил сегодня?

— Тогда, на корпоративе, я вышла на улицу, чтобы позвонить мужу, и уже собиралась вернуться на праздник, как столкнулась в дверях с Игорем. Наверное, я выглядела чертовски глупо, когда стояла, открыв рот и даже не дыша. Была уверена, что он просто обойдет меня, даже не заметив, но неожиданно Игорь потряс перед моим носом открытой бутылкой и спросил, не хочу ли я составить ему компанию. Мы пошли к нему в машину, выпили, там и… В общем, там все и произошло. Он был очень пьян, но я не думала, что на следующий день, столкнувшись со мной в коридоре, просто мазнет по мне взглядом и кивнет равнодушно. А я… После всего я окончательно влюбилась, пропала. Знаю, дура, но ничего с собой поделать не могла. Когда вернулся муж, я уже знала, что беременна, так что наплела ему про угрозу, чтобы только не ложиться с ним в постель. А потом… Боже мой, — она закрыла лицо руками. — Потом я просто закрывала глаза и представляла на его месте Игоря. Правда, способности моего мужа очень уступали.

Мажор у нас секс-гигант, понятно. Только его постельные подвиги меня совершенно не интересовали. А вот мотив налицо, учитывая болезненные чувства Веры и то, что соперницей оказалась, так сказать, подруга.

— Это вы заменили соевый соус на устричный?

— Я, — не стала отрицать девушка. — Но не думала, что… Я даже не знаю, зачем это сделала.

И что теперь делать с этой информацией?

Причинение смерти по неосторожности? Да тут был чистый расчет, пусть убивать Елену Вера и не хотела.

В общем, не мне решать, а суду.

— Что мне грозит? — услышала я тихий вопрос.

— Я даже не знаю, что решит следствие, а уж последнее слово за судом. Может быть все: от исправительных работ до лишения свободы.

— Мой ребенок… Он окажется в детдоме, если муж узнает, — Вера снова заплакала.

С одной стороны, мне было ее жаль, но с другой — о ребенке надо было думать раньше. А мне тоже надо подумать. Причем еще две умные головы мне не помешают.

Я поднялась со скамейки, и Вера вскинула голову, удивленно спросив:

— Вы просто так уйдете?

Ничего не ответив, я ушла. Вернулась во двор, села в машину и позвонила Леше.

— Наконец-то! — вместо «алло» сказал он.

— Ты где?

— В морге.

Как все-таки хорошо, что наши с ним некоторые диалоги никто не слышит.

— Новое дело или бухаешь с Костиком?

— Я не бухаю. Я дегустирую девятилетний коньяк.

— Жди, дегустатор хренов. Скоро буду.

Глава 31

Морг, конечно, место не самое приятное, но я уже, признаться, соскучилась по этому месту. Звучит глупо и отдает шизофренией.

Найдя свободное место на парковке, вышла из машины, стряхнула невидимую пылинку с груди и направилась к металлическим дверям.

Надеюсь, там все еще способны думать после дегустации девятилетнего коньяка, потому что некоторые вопросы так и остались без ответов. Может, они и не так важны, если Вера призналась, но надо все доводить до конца. Только для начала…

Я влетела в кабинет Костика без стука и с ходу рявкнула:

— Леша!!!

Ботаник, сидевший на кушетке, подскочил. Костик подавился коньяком и спросил:

— Чего ты орешь-то так?

А Леша повернулся и вздохнул:

— В чем я опять провинился?

Я подошла ближе и ткнула в него пальцем, нависнув сверху:

— Ты по пьяни ни с кем не трахался, пока я была в Чехии?

Теперь настала его очередь подавиться. Ничего, врач рядом. И этот самый врач сейчас откинулся на спинку стула, сложил руки на затылке и усмехнулся:

— Эх, жаль попкорна нет.

— Ивонна, ты обкурилась, что ли? — смотрел на меня обескуражено Леша. — С чего такие вопросы?

— Не хочу, чтобы меня какая-нибудь обиженная баба мышьяком траванула.

— Не самый приятный уход на тот свет, — не преминул заметить Костик. — В блевотине и дерьме. Ивонна, может, ты присядешь и выпьешь, заодно успокоишься и объяснишь, чего на мужика набросилась.

Я забрала у Леши кружку и залпом опрокинула в себя содержимое. Это только Клементьев может пить дорогущий коньяк из совдеповской кружки.

— Рассказывайте, Ивонна Сигизмундовна, — наконец-то обрел дар речи Ботаник.

— Лучше плесните мне еще, — покрутила я кружку в руках и, пока Костик начислял коньяк, включила запись своего разговора с Верой.

Судя по выражению лиц всех троих, надо было захватить еще ящик чего-нибудь сорокаградусного. Кажется, я вогнала всех в ступор, потому что после окончания записи в кабинете повисло молчание.

— Обалдеть, — наконец-то тихо выдавил из себя Ботаник.

— Вот баба дура, — подытожил Костик.

— Теперь понятно, почему ты взбесилась, — усмехнулся Леша. — Почему ты не сказала, чтобы я приехал?

— Да никуда Вера не денется. Надо понять сейчас, почему Гройсман так заинтересовалась Мажором. И пусть понятие женской дружбы давно подвергается сомнению, но чтобы так поступить… Даже со всей нечистоплотностью Гройсман я не могу подобное представить.

Клементьев поднял указательный палец вверх и голосом лектора произнес:

— Дети мои! Давайте я вам расскажу про сифилис.

На этот раз я подавилась коньяком, а Ботаник забавно покраснел. И только Леша остался невозмутимым и сказал:

— Константин Иванович, может, лекции по половому воспитанию вы оставите для подрастающего поколения?

— А если это не лекция, то подробности личной оставь при себе, — заметила я.

— Сцедите яд, ребята, а то обижусь и вообще ничего не скажу. Итак, когда я был молодым и зеленым студентом, наш преподаватель поведал одну историю. Нет, он много нам рассказывал интересного, и я удивлялся полету человеческой фантазии, особенно если дело касается женской мести. Так-с, возвращаемся к сифилису. Жили-были две подруги. Одна девочка хорошая, умница, красавица, медалистка. Вторая — ветреная, падкая на парней, с вредными привычками. И вот нашу первую девушку бросил парень, она, конечно, почти в трауре, потому что думала, что он тот самый, единственный и неповторимый, забравший девичью честь. Конечно, такая серая мышка даже не думала о мести, с гордо поднятой головой и разбитым сердцем она пожелала ему счастья. Но подруга, то есть девушка номер два, решила, что парнишка должен понести наказание. А тут как раз такая неудача, что в принципе с ее образом жизни неудивительно, у нее обнаружили сифилис. В итоге в крашеной голове возникла гениальная идея: надо заразить неверного. Обольстить парня не составило труда. И плевать, что трахнула чужого мужика. Главное же, что за подругу отомстила. Поэтому резюмирую: неизвестно, до чего может дойти женский ум.

— У Гройсман был сифилис? — удивился Леша.

— Да нет же, — покачал головой Костик.

— В этом что-то есть, — сказала я. — Сыграть любовь Елене не составило труда, а о плане мести мы, наверное, уже никогда не узнаем. И, судя по всему, Гройсман сгубила ее тяга к драматизму. Вере она ничего не сказала, а хотела подать блюдо уже холодным.

— Скорее всего, именно так и было, — кивнул Ботаник. — Пока я был засланным казачком в театре, немного узнал о Елене. Говорили, что она играла постоянно, не только на сцене. А уж с ее тягой к авантюрам… Да и подобное предположение объясняет, почему она следила за Гончаровым. Узнать привычки, распорядок, вкусы, а потом сыграть так, как надо было.

— Отстойная история, в общем, — нахмурилась я. — Но главное, что мы в ней разобрались. Теперь можно и на Мальдивы.

— Тебе лучше в Тибет, — расплылся в ехидной улыбке Костик.

— Это почему? — с подозрением спросила я.

— Достигнуть нирваны.

— Умничаешь? Ну-ну… Я смотрю, ты уже достиг путем потребления алкогольной продукции. Но я лучше на Мальдивы.

— А как же моя свадьба? — обиженно спросил Ботаник.

— Я улетел, но обещал вернуться. Не бойся, хоть я и ненавижу свадьбы, но твою не пропущу. И для истории даже на фото запечатлю выражение лица Гражины Эдуардовны, когда Инесса назовет ее мамой.